Купера.
— Ты сделаешь то, чего не сумел доктор?
— Я попытаюсь. У меня есть некоторый опыт по уходу за больными. Моя бабушка очень долго болела.
— И что с ней случилось?
— Она умерла.
— Удачный опыт.
Терпение Грэйс лопнуло.
— Ты наконец оставишь свой сарказм? У меня нет ни времени, ни желания спорить с тобой! Лучше подойди и помоги. Так или иначе, маршал Купер проглотит это лекарство.
— Не думаю…
Она не дала ему договорить:
— Помоги мне или не мешай. Ясно?
Дэниел удивился ее гневу. Второй раз при нем леди Грэйс Уинтроп потеряла контроль над собой. Значит, она обладает и дурными чертами характера. Открытие заставило его улыбнуться.
Вдвоем они смогли влить в больного немного лекарства. Затем Грэйс подтянула кресло поближе к постели и стала прикладывать холодные компрессы ко лбу Купера.
— У тебя жар был не меньше, чем у него.
— Но в меня не всадили пулю, и у меня нет заражения. Доктор говорит, именно это может погубить Купера.
— С каких это пор ты такой пессимист? — поинтересовалась она.
— С тех пор, как мои жена и дочь были убиты в банке.
Ужасное признание ошарашило Грэйс. Она поменяла компресс и впилась взглядом в Дэниела, ходившего из угла в угол. Она боялась расплакаться: слезы, пожалуй, только разозлили бы его.
Целый час никто из них не произносил ни слова. Наконец Грэйс нарушила молчание:
— Ты винишь в этом себя?
— Да.
— Почему?
— Я не защитил их, меня там не было.
— Понятно.
— Ты ведь не станешь спорить?
Она взяла тряпку из таза, отжала ее и аккуратно положила Куперу на лоб.
— О чем же спорить, Дэниел? Ты уже осудил себя за то, что не смог предотвратить беду. Так ведь?
— Меня даже не было в городе.
— Ты работал?
— Да.
— Но если бы ты был в городе, то пошел бы в банк со своей женой?
— Не знаю. Не хочу об этом говорить. — Он вытянулся в кресле с другой стороны кровати. — Я должен был оказаться там. А меня не было.
— Ты всегда ходил с. женой в банк? Он покачал головой:
— Нет.
— Ты выполнял другие ее поручения?
— Например?
Она пожала плечами.
— Ну, ходил в магазин, покупал что-то…
Он нетерпеливо перебил Грэйс:
— Нет, Кэтлин сама ходила по магазинам.
— Понятно.
— Что тебе понятно, Грэйс? Просвети-ка меня.
Она старалась не обращать внимания на его враждебный тон.
— Если бы жена и дочь были убиты в магазине или когда шли по улице, ты все равно обвинял бы себя. Я думаю, понятно почему. Ты представитель закона, и твоя обязанность защищать людей.
— Да. Именно это я должен делать.
— Но если ты будешь сидеть с семьей день и ночь и не спускать с них глаз…
— Я этого не говорил.
— Но получается так.
Дэниел потер глаза и погасил свет на столике. Оранжевое пламя лампы раздражало.
— Тебе не нужен свет?
— Нет, — сказала она.
Грэйс, держа ладонь на лбу Купера, обдумывала их с Дэниелом разговор. Она все еще не пришла в себя от ошеломляющей новости о смерти его семьи. Какой кошмар, какая тяжесть лежит на сердце Дэниела!
— Я удивлена, что ты не отдал обратно значок после этого или не запил.
— Я хотел умереть, но решил, что с помощью спиртного слишком долго ждать смерти. Как-то ночью я взял револьвер и приставил дуло к виску…
— Прекрати, я не хочу этого слышать!
Как он не понимает, что разрывает ее сердце на части? Он не знает, как много значит для нее. Впрочем, откуда ему знать? Она была сдержанна и вела себя безупречно с момента первой встречи. Леди никогда не открывают своих истинных чувств. Не принято позволять другим стать свидетелями гнева, страсти или радости. Грэйс хорошо обучили, и бывали моменты, когда она сама не знала, что чувствует.
— Вероятно, мне не хватило мужества покончить с собой, — насмешливо сказал Дэниел. — Я все еще на этом свете.
— Мужество здесь ни при чем! — резко ответила Грэйс. — Убить себя — трусость. Мужество — жить дальше.
— Возможно, — согласился он. — Я даже думал тогда каким-то образом разозлить Коула Клейборна, чтобы он застрелил меня. Это было до знакомства с ним. В итоге он оказался гораздо более достойным человеком, чем я, — закончил Дэниел.
— Шериф Слоун рассказывал, что Коул стрелял в женщину в Абилине. Это правда?
— Он только ранил ее, — ответил Дэниел.
Грэйс ахнула.
— Это был единственный способ остановить того, кто хотел ее убить, — объяснил Дэниел.
— Значит, он стрелял в женщину по необходимости?
— Выходит, так.
— Дэниел… А ты все еще думаешь… об этом?
Он понял вопрос:
— Нет, больше я об этом не думаю. Мысль о смерти возникла сразу после похорон семьи. Тогда я был не в себе.
— Наверное, так и было.
— Все-таки есть смысл побыть еще на этом свете, я так думаю.
— Я тоже, — прошептала она.
Ему было приятно беспокойство Грэйс. Давно уже никто не заботился о нем. Мир в последние два года стал холодным. Он ощущал страшное одиночество… пока не появилась Грэйс.
— Когда все кончится…
— Да?
Он покачал головой:
— Ладно, не важно.
Она так долго сидела рядом с Купером, что у нее заболела спина. Грэйс передвинула тазик с водой и встала размяться. Как душно!
Окно было с той стороны кровати, где сидел Дэниел. Она пошла мимо него, а он взял ее за руку.
— Я хотела открыть окно.
Он мягко потянул ее и усадил к себе на колени. Она, повинуясь неожиданному порыву, обняла его за шею. Тут же осознав, что делает, она опустила руки.
— Ты не хочешь, чтобы я открыла окно?
— Я хочу, чтобы ты посидела.
— Наверное, это не очень прилично.
— А ты всегда ведешь себя прилично?
Тоска в глазах Дэниела заставила ее уступить. Она мягко провела кончиками пальцев по его щеке.
— Стараюсь, — прошептала она. — Могу я тебя спросить?
— О чем угодно.
Ему хотелось обнять ее и продержать так всю ночь. Он не знал, что на него нашло. Может, причиной стал разговор о Кэтлин, после которого Дэниел Райан — смелый, сильный маршал — ощутил себя одиноким и брошенным? Нет, пожалуй, виновата Грэйс, пробудив в нем забытые чувства. Ему захотелось эту женщину с первого взгляда, с того момента, когда он вошел в кухню Тилли Макквайр и увидел ее. Он устал бороться с собой, с невероятным влечением к ней.
— Грэйс, ты обиделась на меня за то, что я сказал в поезде? Ну, что я хочу тебя?
Она не ответила. Он взял ее за подбородок и провел пальцем по нижней губе.
— Обиделась? — снова спросил он.
Она внимательно посмотрела на него. Глаза Дэниела зачаровывали, и Грэйс подумала, понимает ли он, какой он красивый и желанный?
— Извини, что ты спросил? Он тихо засмеялся:
— О чем ты думала?
— О том, какой ты красивый, — призналась °на и выпалила: — Я рада, что ты меня хочешь! Но я не Кэтлин.
— Нет, ты не Кэтлин.
— Я не могу ее заменить.
— Я и не хочу, чтобы ты ее заменила. Я хочу…
— Да?
— Тебя, Грэйс. Только тебя!
Его рука оказалась на ее затылке, и он притянул ее к себе.
— Я хочу тебя поцеловать. Можно?
Ей понравилось, что он спросил разрешения.
— Да, Дэниел. Поцелуй меня. Я ждала этого давно.
Он был потрясен ее честностью и почувствовал боль в груди, когда она робко обняла его.
Их губы слились в поцелуе — замечательном поцелуе: страстном и в то же время нежном. Какая Грэйс оказалась сладкая… Дэниел долго не отрывался от ее губ, ему хотелось целовать ее еще и еще, без конца.
В следующий миг Грэйс отпрянула и отошла к окну. Довольно долго она смотрела в пустоту, прежде чем вспомнила, что хотела сделать. Руки дрожали, она с трудом отодвинула задвижку и открыла окно.
Проходя мимо Дэниела, она подумала, что он прикоснется к ней еще раз, но он сидел с закрытыми глазами, откинув голову на спинку кресла.
Грэйс снова стала менять Куперу холодные компрессы.
Дэниел спал до полуночи и проснулся внезапно, как от удара. Купер метался в постели, Грэйс сидела на краю кровати, успокаивая раненого. Ласковый женский голос сделал свое дело: маршал снова затих.
— Как у него дела? — прошептал Дэниел.
— Не могу понять. Он без сознания, но жар спадает.
— Теперь я с ним посижу, Грэйс. Тебе надо поспать. Ты совершенно измучена.
— Я отдохну потом, — пообещала она. — Сейчас все равно не усну: беспокоюсь о Ребекке. Как ты думаешь, она жива? Я молюсь за нее.
— Сомневаюсь, — признался Дэниел. — Не могу понять, почему купе оказалось пустым.
— И я не понимаю.
Он подался вперед и обнял колени.
— Проводник сказал, что купе, в котором ехали Купер и Ребекка, выглядело так, будто его вообще никто не занимал.
— Да, помню.
— Где же ее вещи?
— А вещи Купера тоже пропали?
— Нет. Его сумки нашли в багажном вагоне, — сказал Дэниел.
— Может быть, вещи Ребекки выбросили в окно?
— Шериф заверил меня, что он вместе со своими людьми обшарил все вокруг. Они искали Ребекку, и уж сумки, конечно, нашли бы. Но их не оказалось.
— Может быть, стрелявшие в маршала Купера разрешили ей взять вещи с собой? Это хороший признак. Значит, они сохранят ей жизнь?
— Но зачем им она живая? — возразил Дэниел. — Они должны заставить ее молчать как можно скорее.
— Потому что считают ее
