на то, чтобы стать миссис Роуздейл.
Он резко завел их сплетенные руки ей за спину, рывком прижав ее к себе. Его рот накрыл ее губы, заглушая возглас удивления. Поцелуй начался неистово и отчаянно, язык сплетался с языком. Затем поцелуй изменился, смягчился. Гидеон заскользил губами по щеке. Кожу покалывало там, где он прикасался к ней.
— Я люблю тебя, Белла.
Услышав это признание, Белла не сдержала слез.
— Ох, Белла. Не плачь. Пожалуйста, не плачь, — взмолился Гидеон.
— Извини, я так давно не слышала этих слов.
Гидеон крепко прижал ее к груди.
— Белла-Белла, — прошептал он ей на ухо. — Теперь ты будешь слышать их каждый день, обещаю тебе.
Белла заплакала навзрыд, взяла в ладони лицо Гидеона и поцеловала. Но прежде чем поцеловать его, прошептала:
— Я люблю тебя.
Эпилог
Монеты зазвенели, когда Гидеон вытащил черную сумку из сейфа и закрыл стальную дверцу. Наступил март, пришло время платить слугам квартальное жалованье. Гидеон повернул картинную раму, прикрыв сейф. Портрет Стирлинга Белла с превеликим удовольствием сожгла в камине. На его взгляд, простой карандашный набросок выглядел совершенно не к месту в тяжелой позолоченной раме, не говоря уже о том, чтобы повесить его на самом видном месте в мужском кабинете. Но Белла настояла на том, чтобы его набросок украшал это место. А кто он такой, чтобы отказать ей в том, чего она хочет?
Изогнув губы в печальной улыбке, Гидеон устроился в кожаном кресле за столом, положил сумку с деньгами и открыл гроссбух. Стараясь быть полезным, он взял на себя управление поместьем, и старый секретарь Беллы с радостью отошел от дел. Его неорганизованность была просто чудовищной, а почерк совершенно неразборчивым. В комнате был ужасный беспорядок.
Белла вошла в кабинет. Дверь за ней захлопнулась.
— Гидеон.
Он отложил карандаш.
— Добрый день, миссис Роуздейл, — сказал он, широко улыбаясь. Боже, как же он любит называть ее так. Ему хотелось жениться на ней в ту же секунду, как она согласилась стать его женой. Но ему пришлось ждать, пока правительственный чиновник не уведомит Беллу о смерти Стирлинга, а потом ждать еще четыре месяца, дабы не возникло никаких подозрений по поводу «несчастной» гибели ее первого мужа от рук неизвестных разбойников на проселочной дороге к северу от Карлайла.
Поджав губы, Белла остановилась перед столом и бросила в Гидеона конверт. Он отскочил от груди и упал на гроссбух.
— Кто такая леди Нолвуд? — Ее фиалковые глаза полыхали таким ревнивым огнем, на который способны только женщины.
— Одна старая знакомая, — спокойно ответил Гидеон.
— Какого рода знакомая?
Гидеон откинулся в кресле, оттолкнулся от стола и поманил ее.
— Белла, милая, иди ко мне. Она не сдвинулась с места.
— Это одна из твоих…
Гидеон тяжело вздохнул при виде отразившейся на ее лице боли, не давшей ей произнести последнее слово. Он ни о чем таком не думал, когда бросил письмо, адресованное Хелен, на серебряный поднос вместе с остальной отправляемой почтой. Он не собирался прятать письмо от Беллы, но ему следовало знать, что она его увидит и что у нее возникнут вопросы. Последний час она была в своей гостиной, отвечая на письма сестер. Она женщина и никак не могла положить свои письма на поднос, не заметив, что муж пишет какой-то другой леди.
— У тебя нет причины сердиться.
— Так она была?
— Белла, любовь моя. Пожалуйста, перестань.
Сжав кулаки, она уставилась на него в ожидании ответа.
— Да, была. Но это не то, что ты думаешь. Открой письмо, прочти, если хочешь. Леди Нолвуд единственный друг, который у меня есть, и попросила написать ей, если я завоюю свою леди. Вот я и написал. Сообщил ей, что ты вышла за меня замуж.
Ее глаза вспыхнули.
— Ты говорил с ней обо мне? Ты?..
— Ох, Белла. — Он встал и обошел стол. — Нет, нет. Я играл с ней в шахматы, только и всего. Я был настолько поглощен мыслями о тебе, что проиграл, — добавил он, покачав головой. — Я знаю леди Нолвуд десять лет. Наши отношения уже давно переросли в дружеские. И она поняла даже раньше, чем я сам, что ты пленила мое сердце. Она пожелала мне удачи и попросила дать ей знать, завоюю ли я тебя. Вот и все, Белла.
Он обхватил ее руками и крепко обнял напряженное, гибкое тело. Но она не обняла его в ответ.
— Белла, любимая, мои губы не касались губ другой женщины с тех пор, как я впервые увидел тебя. Я не мог быть больше ни с кем. Я не хотел быть ни с кем, кроме тебя. Честно, Белла. Ты не представляешь себе, как я был потрясен, когда понял… — Он коротко, сардонически фыркнул. — Я, мужчина по вызову, не только не мог удовлетворить женщину, но даже заставить себя захотеть ее. Почему, ты думаешь, я приехал к тебе? Мне необходимо было быть с тобой. Только с тобой. Мне невыносима была мысль о другой женщине. Я даже не хотел, чтобы они приближались ко мне, прикасались ко мне. Всем телом, душой и сердцем я хотел только тебя.
Она заглянула ему в глаза.
Он уловил искорку надежды в фиолетовых глубинах.
— У тебя нет ни малейшей причины для ревности. Ты погубила мою карьеру окончательно и бесповоротно. Но это замечательно. Я люблю только тебя.
Ее нижняя губа задрожала.
— Я еще не говорил этого сегодня, да? — Он никогда не говорил этих слов никому, кроме Беллы. Днем, за чаем, он говорил, что любит ее. Вечером, держа в объятиях, говорил, что любит ее. — Я люблю тебя, миссис Роуздейл. Ни одна женщина не слышала эти слова из моих уст.
— Я люблю тебя, — прошептала она.
Многие женщины в пылу страсти говорили ему эти слова. Но ни одна из них по-настоящему не любила его. Однако Белла действительно его любит.
Длинные ресницы опустились с тихим вздохом удовлетворения.
— Есть кое-что, чего ты сегодня еще не делал.
Она взглянула на него из-под ресниц, и тело его тут же отреагировало на желание. На страсть, пылавшую в ее глазах. Ладони его скользнули вниз и обхватили крепкие ягодицы.
Ресницы Беллы затрепетали, когда она выгнулась ему навстречу, разминая плечи.
— Да. Сейчас, — выдохнула она.
Он легонько куснул нежную кожу за ушком.
— Давай поднимемся наверх.
— Нет. Здесь. Сейчас.
— Но?.. — Его взгляд метнулся к незапертой двери кабинета.
— Ты мой муж. Тебе дозволено любить меня где угодно, даже в кабинете. — Отступив назад, она потянула его за пояс брюк, ведя за собой. Подпрыгнув, уселась на край стола. Длинные ноги обвили его бедра, притягивая ближе, чтобы освободить возбужденную плоть. — Пожалуйста, — выдохнула она.
— Разумеется, миссис Роуздейл, — проговорил он, растягивая слова, в то время как руки заскользили вверх от коленей, собирая юбки. — Разве я не даю вам всегда то, чего вы хотите?
Примечания
1
Пожалуйста (фр.)
2
Доброе утро
