жеребец с белыми чулочками на трех ногах был уведен две недели назад с пастбища сквайра Рэтклиффа. Я пообещал расследовать это происшествие. Вы случайно не знаете, как такое могло случиться?
Миклош пришел в ужас от услышанного.
— Я знаю о подобных проделках, милорд, коней часто перекрашивают, чтобы хозяин не признал, но клянусь, на этот раз я не виноват.
— Я верю вам. Блейз убедила меня, что на ваше слово можно положиться. Однако не исключено, что это мог сделать кто-то из табора.
Миклош грустно покачал головой.
— Вот так всегда, что бы ни случилось —
— Согласен, так оно и есть, к несчастью. Но все же конь был украден и обманом продан этому священнику. Я ему, конечно, возмещу убыток, но хотел бы при этом заверить его, что подобное не повторится.
— Цыгане — это не только мой табор. Над остальными у меня власти нет. За них говорить не могу.
— Этого я и боялся. Но что-то надо делать, мистер Смит. Речь ведь идет не о нескольких курах. Думаю, нет нужды напоминать вам, какое за это положено наказание. Я попробую уговорить преподобного Незерби и сквайра Рэтклиффа не обращаться в суд, если вы уедете отсюда.
У цыгана вытянулось лицо, но он тотчас деловито пожал плечами и смирился с неизбежным.
— Ну да ладно, боюсь, мы и так злоупотребили вашим гостеприимством. Пора в путь. Вечные странники никогда не задерживаются на одном месте так долго, как мы здесь.
— Сожалею, — Джулиан серьезно посмотрел на Миклоша, — что приходится настаивать на этом, но думаю, так будет лучше. — Он помолчал, подбирая слова, чтобы не обидеть гордого вожака, затем добавил: — Вы — проницательный человек, Миклош, поэтому, надеюсь, вы серьезно обдумаете мое предложение. Мне бы хотелось дать вам денежное вознаграждение, чтобы возместить расходы, связанные с переездом. Думаю, Блейз со мной согласится. И другим таборам я предложу отступного, если вы уговорите их уехать отсюда на этой неделе.
Это была откровенная взятка, никак не меньше, но Миклош тотчас оживился:
— Вы так щедры, милорд, никак не ожидал такого от
— Ну, так как, выпьем за это?
— Обязательно. — Миклош улыбнулся, белые зубы блеснули на смуглом лице, и поднял кружку. — За
Джулиан возвращался, довольный тем, как все закончилось. Он испытал огромное облегчение, когда цыгане согласились уехать. Их беспокойное присутствие причинило ему немало хлопот, не говоря уже об огромном влиянии на его впечатлительную жену.
Блейз, конечно, не очень обрадуется их отъезду. Она будет скучать без них. Но вполне может статься, что, оставшись в одиночестве, она обратит свой взор на него.
Ведь последствия могли быть гораздо хуже.
Джулиан покачал головой, изумляясь тому, как сильно изменилось его отношение к своей неисправимой жене за прошедшие недели. Он признал, что не сумел удержать Блейз на расстоянии. А ведь он хотел, чтобы они только не мешали друг другу, и совсем не желал, чтобы она влюбилась в него и стала притязать на что-то. Он рассчитывал только на ее уважение, и ничего больше.
Но получилось так, что мысли о любви Блейз больше не пугали его. Джулиан улыбнулся, вспомнив, как впервые понял всю степень своего поражения в тот невероятный день… Ловля ежей, поездка к развалинам, вокруг которых крутились все его ночные кошмары, занятие с Блейз любовью на открытом воздухе. Праздник в таборе вечером, когда они с Блейз были почетными гостями и их угощали лучшими кусочками жареных ежей, вкуса которых Джулиан так и не вспомнил потом, потому что весь вечер не мог оторвать глаз от жены. Глядя, как она танцует вокруг костра, он с новой силой загорелся желанием и понял, что она нужна ему. И потребность эта была гораздо глубже, чем просто страстное желание мужчины обладать женщиной.
Он понял это в тот волшебный день у ручья. Впервые ощутил разницу между любовью к женскому телу и любовью к женщине. Она сумела рассмешить его, а ведь он не смеялся от души уже много лет. Она заставила его посмотреть в лицо прошлому, победить мучившие его воспоминания. Рядом с Блейз Джулиан чувствовал себя ожившим. Она наполнила его надеждой на искупление. Четыре года он безжалостно винил себя за случившееся, бросал вызов судьбе, подвергал себя опасности. Ему было все равно, жив он или мертв.
Так было до встречи с Блейз.
А теперь он не представляет без нее своей жизни. С надеждой ждет каждый новый день, наполненный ее смехом, любовью, огнем. Его жизнь резко изменилась из-за нее. И сам он изменился. Вопреки своему желанию он впустил ее в свое сердце. Или она сама нашла туда дорогу? Он уже сомневался, что мог противостоять своему поражению или помешать ей распутывать паутину прошлого. Она была исполнена решимости освободить его от этого прошлого.
Но когда он вспомнил о намерении Блейз устроить пикник на месте гибели его первой жены, улыбка исчезла у него с лица. Блейз хотела, чтобы его ночные кошмары сменились приятными воспоминаниями. Тогда он пришел в ярость, но прошло время, и он понял, что она была права. Он сможет освободиться от прошлого, только когда открыто посмотрит ему в лицо.
Приняв такое решение, Джулиан повернул коня и поехал через скошенное поле в сторону развалин. Он дал Блейз слово, что обязательно вернется сюда, чтобы встретиться с призраком Каролины. Так почему бы не сделать это сейчас, в этот полдень, когда ярко светит солнце и на небе ни облачка. Ничего общего с тем страшным днем, который переменил всю его жизнь.
Чем ближе подъезжал Джулиан к развалинам, тем явственнее чувствовал, как от тревоги сводит желудок. Ужас, который наводило на него это место, преследовал его все четыре года, возвращаясь вновь и вновь елочных кошмарах. Воспоминания нахлынули опять, картина случившегося возникла перед глазами: проливной дождь, мрачное место, развалины, неестественно лежащее неподвижное тело жены. Джулиан бессознательно придержал коня, подготавливая себя к встрече с прошлым.
Он медленно объехал плотный ряд вязов, и его взору предстал поросший сочной травой луг с живописными развалинами невдалеке. Но увидел он совсем не то, что ожидал. Никакого тела не было. Зато близко друг к другу стояли мужчина и женщина, а в нескольких ярдах от них мирно пощипывали траву кони.
Джулиан заморгал и резко остановился. Он никогда не видел Каролину и Винсента вместе, но не раз представлял, как они обнимаются, занимаются любовью здесь, на траве, забывая обо всем на свете, предавшись страсти. В картине, открывшейся его взору сейчас, видимой страсти не было, но мужчина и женщина почти касались друг друга головами, создавая ощущение близости, и чем-то напоминали заговорщиков.
Внезапно глаза Джулиана сузились. Темноволосый джентльмен вдали — Винсент Фостер, в этом Джулиан был уверен. Но женщина в зеленом костюме для верховой езды и такого же цвета шляпке была черноволосой, а не блондинкой.
Джулиану показалось, что его ударили в грудь. Блейз. Блейз и Винсент Фостер. Ему стало плохо от увиденного, он едва верил своим глазам. Джулиан запретил Блейз приходить сюда, запретил разговаривать с Винсентом. Более того, она дала слово повиноваться. И вот, пожалуйста, стоит здесь, на том самом месте, в такой опасной близости от человека, который отнял у него жену.
Предательство. Эта мысль ножом пронзила его. Он вдруг испытал невыносимую боль, десятки жгучих вопросов роем закружились в голове. «Как давно? — подумал он. — Как давно они встречаются здесь тайком?» Кто знает, не зашло ли предательство еще дальше. Кошмар повторяется. Винсент Фостер снова соблазняет его жену? Блейз не верна ему? Лицо окаменело от ужаса, он тронул коня с места. Увиденное вызвало у него чувство отвращения и неизбежности. В подобной обстановке он мог встретиться с Винсентом четыре года назад, но теперь? У него похолодело сердце.
Трава едва заглушала стук подков, но эти двое были так поглощены разговором, что заметили его появление, только когда он оказался перед ними.
— Итак, — произнес Джулиан. Блейз вздрогнула и подняла голову. На лице ее отразилось явное удивление. — Итак, — с трудом повторил Джулиан, горло у него саднило. — Я вижу, как мало стоит ваше слово, мадам.
Блейз виновато помолчала, потом проговорила:
— Джулиан…
Он устало смотрел на нее, сердце у него будто остановилось.
— Я запретил тебе встречаться с ним, надеюсь, ты не забыла?
— Это не то, что ты думаешь, Джулиан. Я ничего плохого не делаю…
— Ничего плохого? — Гнев обуревал его, но он лишь сжал губы, боясь сорваться и нагрубить. Он ясно увидел выражение ужаса и вины на лице жены, когда она сделала шаг назад, отодвигаясь от своего собеседника.
Наконец заговорил Винсент.
— Как некстати ты прервал нашу беседу, — с усмешкой произнес он.
— Я полагал, — отозвался Джулиан, едва сдерживаясь, — что предупредил тебя не появляться на моей земле.
— О да, милорд, но вы, очевидно, забыли известить об этом вашу жену. Я здесь по ее приглашению.
Джулиан перевел взгляд на жену, которая в ужасе смотрела на Винсента.
— Что беспокоит вас, милорд? — поинтересовался Винсент. — Или вы тревожитесь, что я наслаждаюсь чарами вашей жены и опять наставляю вам рога?
Джулиан побледнел, Блейз едва дышала.
— Это ложь! Как ты можешь верить ему! — Джулиан посмотрел на нее сверху, его синие глаза превратились в две ледышки. — Джулиан, прошу тебя…
Он жестом прервал ее, не желая
