продолжает бесчинствовать эта стая диких гусей, поселившихся в ее животе. Может быть, будет еще хуже, если они и впрямь проведут некоторое время вместе? Или… Она медленно улыбнулась. Или будет лучше?
Она взглянула на часы. Пора. Она, конечно, могла заставить его подождать еще дольше, но это означало бы играть в игру, в которую ей не хотелось играть. Она сделала глубокий вдох. Несмотря на то что они с самого начала были искренними по отношению друг к другу, между мужчинами и женщинами неизбежно начинаются своего рода игры.
Джудит улыбнулась своему отражению. То, что она заставила его ждать, не было одной из этих игр.
Гидеон подавил желание взглянуть на французские позолоченные часы, стоявшие на каминной полке. Это произведение искусства с его золотыми фигурками было практически невозможно не заметить. Но при этом он не делал вид, будто не чувствует, как течет время. Хотя и показывать, что он нервничает и теряет терпение, он тоже не хотел. Ситуация ему явно не нравилась, и он не мог припомнить, когда в последний раз испытывал нечто подобное. Это было хорошее упражнение для совершенствования умения владеть собой, и Гидеон, как всегда, был доволен своей способностью держать в узде собственные желания. А кроме того, ему не нужны были ни карманные, ни каминные часы. Гидеон всегда отличался уникальной способностью без них точно определять, сколько прошло времени. Он знал, что ждал леди Честер ровно шесть минут, и полагал, что придется подождать еще столько же. В конце концов, она была женщиной. К тому же, если бы она ждала его прибытия, это бы его несколько насторожило. Однако он ничуть не сомневался в том, что она ждет встречи с ним с таким же нетерпением, как и он с ней, но ей было бы неприлично встретить его сразу по прибытии. Такие вещи делаются подобающим образом.
Но это в том случае, если она, конечно, вообще не передумала встретиться с ним снова.
Вздор. Он отмел эту мысль. Он был все-таки богат, привлекателен и пользовался немалым успехом у представительниц слабого пола. Его считали завидным женихом, хотя в данном случае речь отнюдь не шла о браке. А кроме того, пусть он и недостаточно хорошо знал леди Честер, – вернее, совсем ее не знал, – она была из тех женщин, которые, решив прекратить с ним знакомство, обязательно предупредили бы его об этом задолго до того, как он появился бы на пороге. Она была не робкой, застенчивой девицей, а опытной женщиной, которая знает, чего хочет. Если бы она его не хотела – в своем доме или в своей постели, – то так или иначе дала бы ему это понять. Ему это нравилось. С леди Честер не потребуется никаких глупых игр. Между ними все будет честно и открыто.
Заложив руки за спину, Гидеон прошелся по комнате. Подобно большинству обычных гостиных, она была прежде всего предназначена для развлечения гостей. И все же интерьер дома мог многое поведать о личности хозяйки. В целом комната производила вполне приятное впечатление. Ее убранство нельзя было назвать излишне женственным, однако, на его вкус, здесь было слишком много статуэток, ваз и различных безделушек, которые так милы сердцам дам. Так диктовала последняя мода, а значит, без этого нельзя было обойтись. Его особняк был тоже, по его мнению, переполнен декоративными предметами благодаря влиянию его тетушки. Но она являлась его единственной оставшейся в живых родственницей, а поэтому он без возражений потакал ей в таких вещах, которые не имели большого значения, включая убранство его дома – или, вернее, их дома. Кроме того, женщинам вообще свойственно таким образом наводить уют в своем гнездышке. И с этим приходилось мириться.
На стенах висело множество картин – преимущественно пейзажи и портреты. Большей частью это были полотна английских художников, но было довольно много и французов. По одну сторону камина висела картина, несомненно, принадлежащая кисти Буше, на дальней стене – Фрагонара. Это была интересная смесь некоторой непристойности, присущей живописи предреволюционной Франции, и более мрачных и суровых картин позднего периода.
Мебель, украшенная затейливой резьбой, тоже была в стиле времени. Тяжелые шторы скрывали высокие окна, и он подумал, что леди Честер, возможно, опускает шторы в дневное время, чтобы краски не выцветали на солнце. Правда, он надеялся, что это не так. Она показалась ему порождением света, и ему бы очень не хотелось ошибиться в этом Порождение света? Он улыбнулся самому себе. Что за странная фантазия? Обычно, думая о женщинах, он не оперировал такими категориями.
– Надеюсь, я не заставила вас ждать слишком долго, – сказала леди Честер, входя в комнату и протягивая ему руку, ее синие глаза искрились в свете газовых рожков, кожа словно светилась изнутри, белокурые волосы блестели, будто светлое золото. Порождение света. Как ему удалось выдержать целых пять дней?
– Откровенно говоря, заставили. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Каждое мгновение, проведенное без вас, кажется вечностью.
Она с довольным видом приподняла бровь:
– Хорошо, милорд. Очень хорошо.
Гидеон посмотрел ей прямо в глаза:
– Да, я такой.
Леди Честер рассмеялась и отобрала у него руку.
– Я имела в виду ваши слова, и вы отлично знали, что я имею в виду.
– Да, но разве можно отделить человека от его слов?
– Думаю, что можно.
– Чем или, вернее, кем бы был Китс без своих слов? Или Байрон? Или Шекспир?
– Понятия не имею.
– И никто этого не знает. – Он улыбнулся самодовольной улыбкой. – И я так думаю.
Она окинула его изучающим взглядом.
– Вы очень умный, милорд.
– И хороший, – добавил он, поигрывая бровями. – Не забудьте слово «хороший».
– Похоже, что вы не позволите мне забыть это слово.
– Нет, – сказал он тихо. – Не позволю.
Он встретился с ней взглядом, и они оба долго молчали. Тем не менее между ними происходил обмен информацией: признание взаимного желания, взаимного любопытства и предвкушения. Приятного и волнующего.
Она сделала глубокий вдох, и момент был упущен. А жаль. Это был такой момент, когда мужчина может заключить женщину – даже ту, которую едва знает, – в объятия и женщина с готовностью подчинится ему. Хотя, возможно, это было к лучшему. Его дыхание, как ни странно, тоже было прерывистым, и кто знает, к чему могла привести утрата контроля над собой.
Ее взгляд скользнул к свертку в коричневой оберточной бумаге, который он оставил на ближайшем к двери столике.
– Это мне?
– Вопрос прямой и задан деловым тоном. Никакого притворства, будто вы не заметили большой пакет, в котором не могло быть ничего другого, кроме подарка, – сказал он с самым серьезным видом. – Вы не желаете играть в игры, миледи. Мне это нравится.
– Ошибаетесь, – рассмеялась она. – Мне доставляет удовольствие играть в игры, и я твердо намерена поиграть с вами. Только к подаркам это не имеет отношения.
Он поморщился:
– Довольно меркантильный подход, вам так не кажется?
– Отнюдь Я назвала бы его… – она помедлила, подыскивая слово, – практичным. Да, именно так. Если гость принес мне подарок и положил его на виду у всех, это означает, что он не имеет намерения устраивать сюрприз, а, следовательно, с моей стороны было бы абсолютно непрактично притворяться, будто я его не заметила Меркантильность подразумевает жадность, а ваши подарки пока что были недостаточно экстравагантными, чтобы спровоцировать жадность.
– Я не хотел оскорбить вас экстравагантностью, – медленно произнес Гидеон, подумав, что с этой женщиной на данном конкретном этапе экстравагантность была бы непростительным тактическим просчетом. – Надеюсь, я не ошибся.
– Разумеется, не ошиблись, хотя экстравагантность редко бывает оскорбительной – Она одарила его лучезарной улыбкой. – Однако, насколько я знаю по собственному опыту, мужчины дарят дорогие подарки, чтобы завлечь женщину в свою постель. Предваряя, так сказать, ее положение любовницы. Поскольку я не имею намерения стать вашей любовницей, ваши подарки были именно такими, какими им следовало быть.
– Правда?
– Абсолютно уверена в этом.
– Боюсь, вы совсем меня запутали и немного разочаровали.
– Дорогой мой лорд Уортон, – сказала она и снова рассмеялась тем самым грудным смехом, который ему так понравился. Смех зарождался где-то глубоко внутри. О, глубоко внутри она, очевидно, находила его более забавным, чем ему хотелось бы. – Вы и я столкнулись с разницей в понимании или, возможно, определении слова. Любовницам джентльмены оказывают финансовую поддержку в обмен на их благосклонность, а возможно, и любовь. Я не нуждаюсь в получении от джентльмена финансовой поддержки, а поэтому считаю сам термин «любовница», – она сморщила носик, – неточным, неприемлемым и ставящим человека в зависимое положение. А я не имею намерения находиться в зависимом положении. Никогда.
– Понимаю, – сказал он, хотя ровным счетом ничего не понял, а поэтому счел за благо помалкивать. И все же не удержался: – Но как насчет отношений между вами и мной…
– Я уверена, что вы не будете разочарованы. А теперь, – она кивком указала на пакет, – вы позволите?
– Прошу вас. – Он не имел ни малейшего понятия, что здесь произошло, однако был уверен, что была достигнута какая-то договоренность. Но будь он проклят, если знал, в чем она заключалась.
Она подошла к пакету и с любопытством взглянула на него. Ему казалось, что любой сразу же понял бы, что там завернуто растение. Он усмехнулся в предвкушении. Потому что растение было великолепным.
Она аккуратно сняла обертку, под которой оказалась высокая орхидея с крупным цветком с бледно-розовыми лепестками,
