следовали по пути, проложенному руками, оставляя влажную, чувственную, горячую дорожку на мягких холмиках, возвышающихся над корсетом. Язык нырнул в ложбинку между грудями, а пальцы скользнули под ткань, лаская соски.
Пусть он не любит ее, но вот в этом они равны.
Равны в этой отчаянной потребности, в этой неоспоримой, неугасимой жажде.
Какой-то малой частью сознания, которая еще работала, Ли услышала где-то на расстоянии, где-то в холле голос Рейчел. Он становился громче и ближе. Ричард оторвался от жены. Он посмотрел в ее глаза, и его взгляд был темным, грозовым и полным страстного желания, потом он вновь завладел ее губами в требовательном поцелуе, который прогнал остатки разума и здравомыслия.
Они разъединились, потом снова слились, словно никак не могли оторваться друг от друга. Языки соприкасались и исследовали, углублялись и вкушали. Ноги переплелись, пальцы искали до тех пор, пока она едва не взмолилась отнести ее в постель.
Наконец он оперся локтем о стену, но не сделал ни одного движения, чтобы проложить приличествующее расстояние между ними.
Его бездонные глаза пристально вглядывались в черты Ли, потом он улыбнулся своей дьявольски неотразимой улыбкой.
– Значит, ты скучала по мне? А я-то думал, что ты собиралась воспользоваться тем молотком, что лежит наверху лестницы, чтобы огреть меня по голове.
– Без сомнения, ты этого заслуживаешь, – отозвалась Ли. – Но ты, хитрец этакий, так искусно отвлек меня, что я и думать об этом забыла.
Он рассмеялся, и звук его глубокого, зычного голоса, зазвенев на нервных окончаниях, растекся по ее телу, как шоколад на языке, похоронив неловкость их последнего расставания под веселостью и непринужденностью.
Горло болело от сдерживаемых слов, которые так хотелось сказать, но она не станет надоедать ему своими желаниями или требованиями, которые он не хочет, не может исполнить. По крайней мере в данный момент. Она терпелива. Она подождет.
Ричард отступил назад как раз в тот момент, когда Элисон вбежала в двери.
– Это мой дядя, герцог! – прокричала она, прыгая в его протянутые руки.
Он закружил ее, прижал к груди, и лицо его было открытым, незащищенным. Выражение глаз говорило о глубокой любви и о какой-то отчаянной, глубоко запрятанной тоске.
Низкий проникновенный голос звучал мягко и успокаивающе, когда Ричард нес Элисон к канапе.
– Я скучал по тебе. А ты по мне?
– Мм, – сказала Элисон, и ее черные кудряшки запрыгали вокруг личика. – Но я ездила по магазинам с тетей Ли.
– Правда? А мне ты что-нибудь купила?
– Да нет, глупый. Мы покупали ткань для платьев. Розовую для меня и зеленую для тети Ли. Тетя подарила мне ручную мышку, но мама говорит, что она грязная.
Ричард улыбнулся ребенку, смеющемуся в его руках. Отпечатки крошечных ладошек появились на покрытой дорожной пылью куртке.
Когда Ричард поднял взгляд и его черные глаза встретились с глазами Ли, чувство, горящее в них, было таким глубоким и неистовым, что у нее перехватило дыхание. Неужели он так страстно хочет собственного ребенка?
Она погладила ладонями живот. Благодаря отцовским чопорным объяснениям она знает, как зачинают детей и где они растут. Единственное, чего Ли пока не знает, – это как определить, беременна ли она. Быть может, его ребенок уже растет в ней. О, как же она молилась, чтобы так оно и было!
Ибо из Ричарда получится чудесный отец. И ребенок поможет облегчить боль прошлого. Ей так отчаянно хотелось знать, кто причинил Ричарду боль, что произошло, кто нанес ему такую рану в сердце.
Несколько раз она едва не поддалась соблазну спросить у Рейчел, но всегда вовремя останавливала себя. Она дождется и услышит правду из его уст, а не ту ложь, которую, без сомнения, швырнет в нее Рейчел, чтобы сделать больно.
Минуты шли, и Ли почувствовала на себе пристальный взгляд Рейчел. Несомненно, Ли совершила непростительную, вопиющую бестактность, позволив мужу поцеловать себя за пределами спальни, но ей было наплевать.
И наплевать, что румянец у нее на щеках свидетельствовал о пылкой страстности объятий, во время которых Рейчел бесцеремонно вторглась в комнату.
Ли отказывалась съежиться под молчаливым неодобрительным взглядом невестки. Подойдя к канапе, Ли села рядом с Ричардом.
Он убрал прядку со лба Элисон.
– Хочешь посмотреть, что я привез тебе? А потом покататься в парке? И быть может, мороженое?
– Подарок? – Элисон запрыгала у него на коленях. – Покажи скорее! Покажи!
– Я бы очень хотела поехать с вами, Сент-Остин, – мягко, вкрадчиво промурлыкала Рейчел, и глаза Ли сузились. Ричард, кажется, не заметил, поскольку Элисон как раз в этот момент взвизгнула.
– Я бы предпочел провести время наедине с Элисон, – отрезал Ричард, вставая и прижимая девочку к груди. Потом повернулся к Ли: – Если, конечно, вы не возражаете, мадам.
– Разумеется, нет. – У нее еще полно дел, немаловажным из которых является поездка в приют миссис Бристолл – надо навестить Томми. Вчера у него в третий раз за последние несколько недель снова
