отказа принять его предложение. А тут еще какие-то загадочные слова насчет матери. Брат прав. Женщины кого угодно доведут до крайности.
Грант подошел к матери, чтобы поздороваться, и она поцеловала его в щеку, но все внимание леди Уэстфилд было сосредоточено только на Эмили.
Взгляды женщин скрестились, и Гранта, как и в то утро после падения Эмили, поразило, что между этими дамами существует какая-то связь, природу которой он не вполне понимал. И теперь эта связь казалась еще более явной.
– Эмили, – мягко проговорила леди Уэстфилд.
– Миледи.
– Не будет ли одна из вас добра сообщить мне, что здесь происходит? – спросил наконец Грант, глядя то на одну, то на другую. – Матушка, что вы здесь делаете? И почему между вами и Эмили есть какая-то связь, о которой мне ничего не известно?
И снова женщины переглянулись. Грант удивился, заметив, что мать нервничает. Он никогда не видел ее такой. Она всегда была очень спокойной, очень уверенной в себе.
– Что с вами? – уже мягче спросил он. – Вам нехорошо?
– Нет-нет. Я приехала сюда, чтобы поздравить вас с хорошо проделанной работой. – Голос матери слегка прерывался.
Грант заглянул ей в глаза и увидел в них множество самых разнообразных чувств. И кое-что еще. То, чего он никогда раньше в них не замечал. Силу, очень похожую на силу Эмили. Решительность.
– Поздравить нас? – повторил он. Грант посмотрел на Эмили, но та отошла в угол комнаты и стояла там, сжав перед собой руки. Она словно ждала чего-то.
Сердце у Гранта бешено забилось.
– Грант, я была с вами не вполне откровенна, и, вероятно, это неправильно с моей стороны, – осторожно заговорила, леди Уэстфилд. – Я знала, что вы тайный агент, очень хороший агент, награжденный многими знаками отличия. Я знала это давно. И очень гордилась вашей работой, хотя и не могла высказать это вам.
Грант вздрогнул. Так она все знала? Нет, это невозможно. Он же вел себя крайне осторожно. Единственным человеком, знавшим его тайну, был Бен; а Бен никогда не стал бы подвергать мать волнениям и сообщать ей правду.
Значит ли это, что обо всем рассказала Эмили? Но она не могла так поступить, не могла.
– О чем вы говорите? – тихо спросил Грант, понимая, что сколько бы он ни отрицал правду, ему все равно не поверят. Но он был так изумлен, что просто не знал, что сказать.
Леди Уэстфилд подошла к нему и взяла за руки.
– Дорогой мой, – нерешительно проговорила она. – Когда умер ваш отец, я была в растерянности. Мне было так пусто. Вы знаете мою семейную историю. Но я нашла свое место – среди тех, кто защищает нашу страну. Я организовала группу тайных агентов. Агентов-женщин.
Когда смысл ее слов дошел до Гранта, он отдернул руки. Потрясение накатывало на него волнами, и комната поплыла перед глазами.
– Женщин-агентов, – повторил он.
И оглянулся. Эмили стояла, прижав руки к губам, и не сводила глаз с его матери. Но эта новость ее, кажется, не удивила.
– Это невозможно, – попятившись, сказал он.
Леди Уэстфилд медленно кивнула:
– Возможно. Я знаю, что время от времени в вашем Военном министерстве болтают об этих женщинах. Вы все сомневаетесь, существуют ли они на самом деле, смеетесь над их возможностями – но однажды вы встретились с одной из них во плоти.
Она указала на Эмили. Взглянув на любимую, Грант увидел, что та согласно кивает головой.
– Группа Эмили, – прошептал он. Все встало на свои места. – Как это может быть?
Леди Уэстфилд улыбнулась:
– Просто удивительно, что можно сделать, обладая изобретательностью, связями и деньгами. Но чем дольше это продолжалось, тем труднее становилось сохранить все в тайне. В нашей семье никогда не было принято лгать друг другу. И один человек дал мне понять, что я не могу больше оберегать вас, держа в неведении относительно моей работы.
Грант круто повернулся к Эмили, и она вздрогнула:
– Вы? Вы знали и велели моей матери рассказать все мне?
Эмили резко кивнула. Мать коснулась его руки:
– Эмили узнала все совсем недавно.
– Когда?
Голос его звучал угрожающе, Эмили даже попятилась, но Грант не мог совладать со своим гневом. Не хотел. Эмили очень любит поговорить о доверии и лжи, а сама скрывала от него вещи немыслимой важности.
– Подозрения зародились у меня после того, как я упала в ту ночь. Вы сказали мне, что вашу мать называли леди М. Но именно под этим именем скрывалась руководительница нашей шпионской группы.
– Леди М., – тупо повторил он, его лицо совершенно не отражало бушевавших в душе чувств. – Вот почему в ту ночь вы просили позвать ее. Вот почему вы успокоились, когда я сказал вам, что мой отец называл ее этим именем.
Эмили кивнула:
– В тот день я заподозрила правду, но я ни о чем не спрашивала у леди Уэстфилд. Мы были заняты нашим расследованием, и мне хотелось закончить его прежде, чем я попытаюсь выяснить, не обманывает ли меня интуиция. А еще я была испугана.
– Почему же вы не сказали мне? Почему не доверили ваших сомнений?
– Это было бы нелепо! – воскликнула Эмили, всплеснув руками. – Безумие заподозрить такую известную, такую респектабельную женщину, как ваша мать, в столь не подходящих для знатной леди занятиях. Зачем мне было говорить вам такие вещи о вашей матери, если я могла ошибиться? А если я была права… – Она осеклась. – Мысль о том, что я права, слишком пугала и радовала меня. Леди М. – женщина, которую я давно люблю и уважаю, перед которой преклоняюсь.
Грант резко втянул в себя воздух. Объяснения Эмили звучали правдоподобно, и его возмущение немного стихло.
– Когда вы убедились в этом?
– Сегодня, – сказала Эмили. – Я была у леди Уэстфилд перед тем, как узнала, что вы ждете меня здесь.
По крайней мере она недолго водила его за нос. Не месяцы и не годы и даже не недели и не несколько дней. Грант повернулся к матери и внимательно всмотрелся в нее. Леди Уэстфилд держалась как всегда, но для него в мгновение ока все изменилось. Теперь он не знал, как вести себя с ней. Не знал, что сказать.
– Как вам удалось так долго действовать за моей спиной? – спросил он наконец.
– А разве вы пришли ко мне и признались, что вы – тайный агент Военного министерства?
– Это совсем другое дело!
Мать шагнула к нему, и Грант увидел на ее лице критическое выражение.
– Другое? – колко повторила она. – Почему же? Это такая же ложь, вызванная теми же причинами. Мы с вами оба хотели оградить друг друга от лишнего беспокойства.
Грант не нашелся, что на это возразить. Она права.
– Грант, вы мой старший сын, и я очень люблю вас. Вы стали ответственным, сильным человеком. – Она коснулась его руки. – Но вы иногда живете в черно-белом мире.
– Как это? – удивился он.
– Вы считаете, что только вы можете подвергать себя опасности, больше никто. Что только вы знаете, как лучше всего защитить окружающих вас людей. Защитить от мира и от них самих. Но вы не должны нести на себе всю тяжесть жизни. – Она бросила взгляд на Эмили. – Ни в жизни вообще, ни в любви в частности. Я буду и дальше руководить агентурной группой, и Эмили будет работать под моим началом. Если вы любите ее, то научитесь смиряться с тем, что вызывает у вас возражения.
– А я уже научился, матушка. Если вы хотите читать лекции, читайте их вашей подопечной. Это она заявляет, что не хочет выходить за меня замуж.
Леди Уэстфилд резко повернулась к Эмили.
– Это правда?
Эмили немного подумала, потом сказала:
– Да.
– А. вы выполнили условия нашей сделки? Вы выслушали Гранта и сказали ему о своих чувствах?
Грант удивился. Неужели они заключили такую сделку? Он не знал, чувствовать себя униженным или довольным из-за вмешательства матери. Он посмотрел на Эмили. Что она ответит?
Эмили мешкала, лицо у нее исказилось.
– Ну…
– Я пришла сюда и рассказала Гранту всю правду о том, что играю роль леди М. Теперь я прошу вас выполнить свою часть нашей сделки, – сурово сказала леди Уэстфилд.
Эмили широко раскрыла глаза:
– Я никогда не обещала…
– Эмили!
Грант даже попятился, таким резким, начальственным голосом заговорила его мать. Вот уж воистину руководительница группы тайных агентов. Генерал, да и только. А Эмили в настоящее время была всего лишь ее подчиненной.
Эмили попыталась взять себя в руки и повернулась к Гранту.
– Опять тайны? – спросил он. – Опять признания?
Эмили покачала головой, и он увидел, что она борется со своими чувствами. Эта битва давала ему надежду, пусть это был всего лишь проблеск надежды. Если Эмили так упорно пытается оттолкнуть его, не значит ли это, что ей есть что отталкивать? Может статься, что он все-таки ей небезразличен.
– Никаких тайн, Грант. Ваша матушка хочет, чтобы я сделала некое признание, которое мне претит. Потому что из этого не выйдет ничего хорошего.
– Какое признание? – Он ждал, затаив дыхание. Эмили задрожала:
– Я… я вас люблю.
– Эмили, – тихо проговорил Грант. Он смотрел на нее, на своего прекрасного воина. На самую сильную женщину из всех, кого он знал, на ту единственную женщину, рядом с которой он хотел бы быть до конца дней своих. И она его любит! – Тогда почему вы ушли от меня в ту ночь, когда погиб Лири? Почему отталкиваете меня теперь, когда я излил вам свою душу?
– Потому что все, что я сказала вам сегодня, остается со мной, независимо от того, любите ли вы меня и люблю ли я вас. Ничего не изменилось.
Грант хотел было возразить ей, но Эмили уже обратилась к его матери:
– Леди Уэстфилд, я не могу выйти замуж за вашего сына, хотя и люблю его всей душой. Я не та, за кого вы
