отрицать, что Дэр всегда высоко ценил ум и смекалку своих знакомых, включая женщин, хотя и презирал многие общепризнанные моральные, научные и религиозные нормы.
— Хорошо, милорд, я прощаю вам эту оплошность, — наконец смилостивилась она. — Но и вы, в свою очередь, прекратите провоцировать меня. Сколько можно подтрунивать надо мной? У вас редкий дар выводить людей из терпения. Предупреждаю, что впредь я не намерена прощать вам ваши выпады! Кстати, вы первый, кто назвал меня «синим чулком», большинство присутствующих здесь считают меня отщепенкой.
— Кем? Отщепенкой? — удивленно переспросил Дэр.
— Они презирают меня за то, что я работаю, а не бездельничаю, как якобы положено аристократке. Если бы не мадам Соланж, меня вообще бы не допускали на эти собрания. Она взяла меня под свое крыло, так как с детства дружила с моей мамой. Вы понимаете, что осложняете мое общественное положение, откровенно домогаясь меня?
— Для вас настолько важно общение с земляками? — спросил Дэр.
— В Лондоне у меня не так уж много знакомых, — пожала плечами Жюльенна. — Иногда мне бывает очень одиноко.
— А как же ваши многочисленные поклонники?
— Для них я очередная жертва, их интересует лишь мое тело. Вам хотелось бы чувствовать себя чьим-то трофеем?
— Что ж, это все таки лучше, чем понимать, что за тобой охотятся только ради титула и богатства!
Дэр помрачнел, и Жюльенна болезненно поморщилась, вспомнив, что он и ее относит к числу коварных охотниц за холостым богатым аристократом. Но маркиз успокоил ее, заявив, что не собирается с ней ссориться. Напротив, он желает установить с ней дружеские отношения, а потому просит ее быть его гостьей на приеме, который он устраивает для близких друзей в своем загородном особняке под Брайтоном.
— Очевидно, вы все же невысокого мнения о моих умственных способностях, — с холодной улыбкой ответила Жюльенна. — Нужно иметь голову, набитую опилками, чтобы согласиться принять участие в оргии.
Дэр всплеснул руками.
— Уверяю вас, там соберутся только приличные люди, так что ни о какой вакханалии не может быть и речи. Приходите непременно, мадемуазель, и вы не пожалеете. Смена климата пойдет вам на пользу. Если вам там понравится, вы сможете остаться еще на недельку. Обдумайте мое предложение, я отправляюсь туда в конце следующей недели.
— Это очередная ловушка?
— Да нет же, успокойтесь!
— А как же наше пари? Вы же хотите его выиграть!
— Разумеется, — спокойно ответил Дэр. — Но у нас с вами равные шансы на победу в этом споре. Приняв приглашение стать моей гостьей, вы получаете возможность проявить все свои способности в честной борьбе. Я пригласил уже в Брайтон лорда Риддингэма и нескольких других уважаемых людей. Можете взять с собой мадам Брогар, если хотите. Я заранее закажу несколько экипажей.
Разумеется, в компании Соланж я бы чувствовала себя гораздо спокойнее. Впрочем, это не имеет значения, поскольку в любом случае я не смогу туда поехать: расписание спектаклей с моим участием уже составлено, так что Арнольд…
— С вашим импресарио я уже обо всем договорился, он согласился предоставить вам отпуск, — перебил ее маркиз. За солидное вознаграждение, естественно…
— Вы его подкупили? Какой ужас!
— Нужно было как-то компенсировать ему упущенную выгоду, — пожав плечами, пояснил Дэр. — И, как мне показалось, он был рад спровадить вместе с вами хотя бы на недельку и меня, чтобы я не подсказывал Кину слова его роли.
— Нет, я все равно никуда не поеду! И не надо меня уговаривать. Я актриса и должна зарабатывать деньги, радовать зрителей своим талантом…
— Тогда считайте, что я нанял вас для своего домашнего театра, — вновь перебил ее Дэр. — Вас устроит гонорар в тысячу фунтов стерлингов?
Жюльенна едва не ахнула, услышав сумму вознаграждения: за все свои выступления в этом сезоне она должна была получить вдвое меньше.
— Учтите, что отказа я не приму, — произнес маркиз. — Буду вас осаждать, пока вы не согласитесь. — Он сделал строгое лицо, не оставляющее сомнений в твердости его намерений.
Пораскинув мозгами, Жюльенна пришла к выводу, что отказываться бессмысленно, поскольку тогда Дэр станет нарочно выводить из себя Эдмунда Кина, а ее выгонят из театра, чтобы не потерять этого гениального актера.
Едва не плача от обиды, она в сердцах воскликнула:
— Я потратила многие годы, чтобы получить возможность играть на сцене «Друри- Лейн»! И если вы разрушите мою карьеру, то пожалеете об этом, милорд!
— Могу ли я расценивать ваши слова как согласие? — не моргнув глазом спросил Дэр.
— Похоже, вы не оставили мне другого выхода, — с тяжелым вздохом проронила Жюльенна.
— Вы приняли мудрое решение, — подсластил он горечь от ее капитуляции. — Что ж, пожалуй, я пока оставлю вас в покое, мы с вами и так уже дали сплетникам пищу для пересудов. До свидания, мисс Лоран!
Провожая его взглядом, Жюльенна испытывала противоречивые чувства — и облегчение, и неосознанную тревогу. Чем закончится для нее поездка в Брайтон? Как сложатся их с маркизом отношения в течение недели, которую она проведет в его загородном доме? Не потонет ли она, словно утлое суденышко, в бурном море его непредсказуемых эмоций? Насколько она знала его темпераментную натуру, рассчитывать на штиль ей не приходилось.
Он затеял опасную игру, этот коварный искуситель, и полон решимости выйти из нее победителем. У него, судя по всему, нет ни тени сомнения в том, что она перед ним не устоит, и он уже предвкушает сладость отмщения. Ей же в этой схватке уготована участь обманутой, опозоренной и брошенной. На глаза у Жюльенны навернулись крупные слезы, ее душила обида.
Но врожденное чувство собственного достоинства не позволило ей раскиснуть, она расправила плечи и вскинула подбородок. Черт бы побрал этого самонадеянного сластолюбца! Она не сдастся без борьбы и победит его им же избранным оружием. Коль скоро ему не терпится помериться с ней силами, она примет его вызов и даст ему достойный отпор.
Он имел неосторожность признаться, что теряет из-за нее разум. Что ж, пусть все узнают, что он превратился в полного идиота, волочась за женской юбкой. Она окончательно вскружит ему голову, публично посмеется над ним и отвергнет как назойливого недоумка.
Ему не удастся насладиться реваншем — за семь лет, прошедших после их разрыва, она многому научилась и закалила свой дух. Остается лишь проверить его на прочность в схватке с Дэром…
— Все в порядке, милочка? — спросила медовым голосом Соланж, подойдя к ней. — У тебя какой-то странный вид. Уж не перебрала ли ты хереса?
Жюльенна вымучила улыбку.
— Нет, я чувствую себя прекрасно. Лорд Уолвертон только что пригласил нас с вами в свой загородный особняк в Брайтоне. Надеюсь, что тамошний климат пойдет нам на пользу.
— Чудесно! — обрадованно воскликнула хозяйка дома. — Мне уже давно хотелось развеяться где-нибудь на взморье. Признаться, эти шумные собрания меня несколько утомили. Итак, душечка, когда мы выезжаем?
Глава 5
Несмотря на одержанную победу, Дэр не чувствовал полного удовлетворения, покидая салон мадам Брогар. Жюльенна приняла его приглашение лишь под нажимом и неохотно, и он мучился угрызениями совести. Француженка не выходила у него из головы на протяжении всей поездки в экипаже до клуба «Брукс», расположенного на Сент-Джеймс-стрит. Перед его мысленным взором стоял ее соблазнительный образ, от которого у него бешено колотилось сердце и ломило в чреслах. Столь бурная реакция мужского естества на красивую даму стала для него сюрпризом, он постоянно вращался среди очаровательных женщин и научился относиться к их прелестям спокойно, во всяком случае, в общественных местах. Отчего же эта строптивица пробудила в нем необузданное вожделение в аристократическом салоне, где мудрые мужи и просвещенные дамы говорят исключительно о политике? Как случилось, что ©го неудержимо потянуло к женщине, которая когда-то без зазрения совести предала его? Что он в ней нашел особенного?
Ну и что из того, что она красива, темпераментна и умна? Ведь она же едва не разрушила всю его жизнь! Почему же он постоянно забывает об этом, едва лишь увидит ее ангельское лицо, длинную стройную шею, покатые плечи и великолепное тело, облаченное в платье бронзового, под цвет ее смуглой кожи, оттенка? Выходит, одного лишь ее взгляда достаточно, чтобы он пришел в неописуемое волнение? Что же особенного в ее голосе, поцелуях, пальцах и прочих прелестях? Нет, подумал он в очередной раз, это какое-то наваждение. Да уж не ведьма ли она?
Охваченный внутренним жаром, маркиз даже слегка вспотел. Обтирая лицо платком, он вдруг понял, что все его воспоминания о Жюльенне и напряжение в чреслах при виде ее объясняются очень просто — разыгравшейся в нем похотью. Его неудержимо тянуло снова и снова обладать этой красоткой с лицом богини и телом куртизанки. Вот только бы ее сердце не было мраморным! Впрочем, подумалось ему, сейчас он бы закрыл глаза и на это, если бы мог овладеть ею немедленно, прямо в карете. С каким наслаждением он ласкал бы ее белые бедра, запустил пальцы в ее пышные волосы, дав волю всем скопившимся в нем чувствам!
Положа руку на сердце Дэр должен был признать, что это желание преследовало его на протяжении всех последних дней. Сцены соития с Жюльенной рисовались ему во сне, а по утрам его мучила головная боль.
В результате всех этих терзаний он едва не позволил низменным инстинктам возобладать над разумом. Ее рассказ о шатком положении в обществе, натянутых отношениях с французскими аристократами, отказывающимися считать ее ровней, о ее
