их нет, ты можешь переночевать на конюшне.
– Конечно, могу. Но зачем, ведь здесь мне будет намного удобнее? В твоих волосах, кстати, еще осталось мыло.
Дэвид снова полил ее голову водой. Руки у Гвинет были заняты, и она не могла помешать ему.
– Дэвид Пеннингтон, то, что выделаете, ребячество и не к лицу мужчине. Вы просто трусливый мошенник и негодяй, ищущий приключений…
Гвинет вдруг начала отплевываться, а затем и вовсе умолкла – ее вынудил замолчать Дэвид, вылив на голову целый кувшин воды.
– Какие прекрасные веснушки у тебя на плечах! А какая у тебя восхитительная спина!
Гвинет окаменела, почувствовав, как его пальцы нежно гладят ее спину. Она не могла совладать с жаром, вспыхнувшим внутри. Как всегда, ее тело не желало слушаться разума, стоило только Дэвиду начать ее ласкать. Она снова отбросила волосы с лица и повернулась к нему:
– Дэвид, пока между нами ничего еще не произошло, я говорю тебе, что…
Он воззрился на ее грудь. Она посмотрела вниз и вдруг поняла, что намокшая сорочка, которой она прикрывалась, стала почти прозрачной и соски рельефно проступают сквозь мокрую ткань. Скрестив руки, она прикрыла их. – Почему ты так себя ведешь со мной?
Напряженный взор голубых глаз Дэвида обжигал ей кожу.
– Не я веду себя так, Гвинет. Ведь это ты положила начало всему. Когда мы были почти детьми, ты преследовала меня по всему Баронсфорду.
– Тогда я была глупым ребенком. Мысленно я тебя представляла героем. Но в этом не было… ничего личного.
– Но затем, когда ты повзрослела, кое-что изменилось, не так ли? – хмыкнул он. – Ах, разве все дышало невинностью, когда совсем недавно ты сидела у меня на коленях? А в прошлом году, в Баронсфорде, когда я пришел на скалы, чтобы повидать тебя? Вряд ли ты станешь утверждать, что в тот день между нами ничего не произошло.
Пальцы Дэвида скользнули на ее горло.
Лицо Гвинет зарделось – ее груди напряглись в ожидании своей очереди.
Но Дэвид убрал руку.
– Наша история тянется уже давно, и давай не будем отрицать этого, Гвинет.
– Очень хорошо! Я признаю, что нас влечет друг к другу, – побежденная, простонала она. – Но как раз это должно стать для нас серьезным поводом, чтобы держаться на почтительном расстоянии. Я приняла решение выйти замуж за другого мужчину, а ты можешь жениться на любой понравившейся женщине. Уверена, что в этой деревне ты найдешь себе дюжину красивых девушек, которые с удовольствием заберутся в эту ванну вместе с тобой. Ищи удовольствие с ними и оставь меня в покое.
Он начал стаскивать сапоги.
– Что ты делаешь? – испугалась она.
– Ты навела меня на мысль.
Гвинет в ужасе смотрела, как Дэвид снимает рубашку.
– Дэвид, я хочу сохранить хоть какую-то видимость своей репутации. Ты же…
– Боюсь, я уже погубил ее, подкупив служанку, чтобы она впустила меня сюда. Она, кажется, не прочь посплетничать и посудачить.
Дэвид принялся расстегивать брюки.
– Мне тоже необходимо искупаться.
У Гвинет пересохло во рту. Дэвид был широкоплеч, мускулист и сухопар. Она зажмурила глаза, когда он стащил брюки, но прежде украдкой бросила на него взгляд – от пупка книзу шла темная полоска, заканчиваясь на его грозно вздымавшемся мужском достоинстве. Горячая волна паники охватила ее.
– Дай мне полотенце, – пискнула она. – Отвернись, мне надо выйти отсюда.
– Полотенце слишком далеко от меня, – невозмутимо ответил Дэвид.
Гвинет на секунду открыла глаза и сразу же закрыла их, увидев мускулистую ногу прямо рядом с ванной.
– Ты ведь не заставишь меня против моей воли? Ты же джентльмен…
– Минуту назад я был негодяем и мошенником.
– Я изменила свое мнение. – Гвинет на ощупь старалась найти полотенце, которое, как она помнила, лежало на другом краю ванны.
– Подай мне его, и я освобожу тебе место…
– Но я хочу потереть тебе спинку.
– Дэвид, это совсем не смешно. Ты уже перешагнул за рамки приличия.
Но тут его нога коснулась ее ягодиц – Дэвид залез в ванну. В полном ужасе Гвинет вскочила на ноги, но он обхватил ее за талию, теплая кожа его груди прикоснулась к ее мокрой спине, она вздрогнула и застыла. Его возбуждение передалось ей.
– Останься, Гвинет, – хрипло прошептал он, осыпая поцелуями ее мокрые шею и плечи. – Я никогда не сделаю тебе ничего такого, чего бы тебе самой не захотелось.
Гвинет была похожа на овечку, которую вели на заклание, причем она шла туда добровольно. Не было на земле средства, которое помогло бы ей вырваться из его объятий.
– Ты такая красивая.
От талии руки Дэвида стали подниматься вверх, он поглаживал ее руки и потихоньку отталкивал их в сторону вместе с мокрой сорочкой, в которую она вцепилась. Уже стали видны ее мокрые груди, на которых блестели капельки воды.
– Ты сводишь меня с ума.
Страха у нее не было. Страх ушел, и только возбуждение переполняло Гвинет. Конечно, она забыла о приличиях. Она чувствовала, как одной сильной рукой он поглаживает ее по животу через мокрую сорочку и, обхватив ее грудь другой, играет и нежно сжимает пальцами затвердевший сосок. Ощущение было восхитительным и захватывающим, а между ног она ощущала приятную истому.
Дэвид встал второй ногой в ванну. Он взял у нее злополучную сорочку и бросил на пол.
– Почему бы тебе не сесть поудобнее?
– Нет-нет, мы не должны! Это неприлично, – шептала она, одновременно прижимаясь к нему и ощущая ужас и удовольствие. Рука Дэвида опускалась все ниже, лаская и все сильнее возбуждая в ней разгоравшуюся страсть. Когда он тоже сел в ванну, она уже не возражала.
Вода лилась через край ванны, пока Дэвид усаживал ее поудобнее между своих ног. Было очень тесно, он нежно притянул к себе Гвинет, и тут его ласкам стали доступны ее самые сокровенные места.
– Как мне это нравится, – прошептал он хриплым от страсти голосом. – Мы созданы друг для друга.
Контраст между мужским и женским телом был столь разительным, что уже сам по себе вызывал возбуждение. Длинные мускулистые руки и ноги Дэвида густо поросли темными волосами, тогда как кожа Гвинет выглядела матово-бледной, а ее груди мягко колыхались в воде при каждом вдохе. В ней с новой силой вспыхнул огонь страсти, когда пальцы Дэвида начали играть с ее затвердевшими сосками. Эта сцена была гораздо откровеннее и смелее, чем любая в ее рассказах. Когда же рука Дэвида двинулась вдоль ее живота в самый низ, она догадалась, что он хочет овладеть ею.
– Откройся ради меня, – нашептывал он, мягко раздвигая ее колени.
Гвинет схватила его за руку.
– Я тебе говорила – я раньше никогда этого не делала.
– Знаю, любовь моя.
Дэвид слегка прикусил мочку ее уха, потом припал губами к ее шее.
– Я буду нежен и не сделаю тебе ничего такого, что тебе не понравится.
Гвинет задышала чаще, почувствовав, как его рука, снова погрузившись в воду, дотронулась до ее чувствительного бугорка. Она напряглась, когда его палец, проникнув внутрь, остановился перед естественной преградой внутри ее тела.
– Моя невинная Гвинет, я сделаю все как надо.
Она оглянулась на Дэвида, чтобы сказать о своем страхе, но не успела, он впился поцелуем ей в губы. И до тех пор пока их губы не разжались, время как будто остановилось для нее. Гвинет языком прижалась к его языку, она хотела, чтобы язык Дэвида глубже проник в ее рот. На этот раз уже не она, а он застонал от наслаждения, и она услышала это.
Расплескивая воду во все стороны, Дэвид приподнял ее и развернул к себе. Но поцелуй их не прервался, губы их так и остались прижаты друг к другу, когда она обхватила его бедра ногами. Ее тело вызвало у Дэвида новую вспышку страсти. Гвинет держала в своих ладонях его лицо, намеренно затягивая поцелуй и получая от этого огромное удовольствие, ей хотелось немного помучить его, так же как он, недавно мучил ее…
Оторвавшись от нее и с трудом переводя дыхание, Дэвид произнес:
– Это было… это было… я даже не знал, где я нахожусь. Я хочу тебя.
Гвинет ощущала себя такой, как никогда прежде, – и слабой, и удивительно сильной одновременно. Инстинктивно она прижалась бедрами плотнее к нему, ее груди терлись о его грудь, а ноги уперлись в дно ванны.
– Так не будет, чтобы все было только по твоему желанию.
Из груди Дэвида вырвался смех.
– Ну что ж, тогда приступим к игре, моя фея.
Обхватив ее ягодицы, Дэвид приподнял ее повыше.
Гвинет едва не задохнулась от восторга, когда он губами прижался к ее груди. Наслаждение, охватившее ее, походило на вспышку света. То, что Дэвид делал своими губами и зубами с ее нежной кожей, заставило Гвинет крепче прижать его голову к себе. Она ни за что не хотела, чтобы это удивительное и мучительное наслаждение прекратилось. А тем временем внутри ее нарастало непонятное напряжение. Дэвид от одной груди перешел к другой. Его рука опять проникла в самый низ ее живота, она выгнулась назад и задрожала от возбуждения, как только его палец проскользнул внутрь, возбуждая ее так, что она застонала.
– Дэвид, – стонала она. – Я чувствую, словно во мне что-то нарастает, не знаю, как…
Перед глазами Гвинет все плыло, и жар разливался по телу. Необходимость сделать что-нибудь, пусть даже ненужное, заставляла Гвинет все время ерзать.
– Держись за меня! – прорычал Дэвид.
Гвинет крепко обхватила его за шею. Дэвид встал, держа ее на руках, и перешагнул через край ванны. Они оба были обнажены, но Гвинет и думать забыла о своей наготе. Ее томило странное предчувствие, ей казалось, она парит над самым краем бездны, но тем не менее хочет туда упасть, и это заслоняло все доводы
