избегать Эльфлед Маллоран, а не искать ее общества. Он наверняка не догадывается, что она и есть Лизетт. Тогда, может быть, он собирается нанести удар Ротгару, используя Сафо?
Эльф украдкой наблюдала за Уолгрейвом. Он слушал легкую мелодию со свойственным ему непроницаемым выражением лица, словно присутствовал на панихиде. Когда музыка стихла, молодая женщина, стоявшая с ним рядом, сказала что-то своим спутникам. Все, кроме Уолгрейва, засмеялись, хотя Эльф показалось, что он подавил усмешку. Впрочем, при таком освещении ни в чем нельзя быть уверенной.
Девушка обратила внимание на то, как свободно граф держится с окружающими. Конечно, его манеры едва ли можно назвать предупредительными, но как разительно отличаются они от высокомерного презрения, к которому она привыкла! Судя по реакции его собеседников, смеявшихся над шутливыми замечаниями графа, при желании он мог быть даже обходительным.
Он так живо напомнил Эльф человека, чьей пленницей она оказалась прошлой ночью, что от странного стеснения в груди ей стало дурно. Видимо, Шанталь чересчур туго зашнуровала корсет.
— Боже, — проворковала Аманда, прикрываясь веером. — Ведь это Уолгрейв?
Эльф поспешно отвела взгляд. У Аманды и так полно дурацких идей.
— Не представляю, почему он здесь.
— Возможно, из-за замечательной музыки. Признаться, если бы я знала, то выпросила бы приглашение раньше. Он прекрасно смотрится, — добавила она, продолжая рассматривать Уолгрейва из-за веера.
— Я никогда с этим не спорила.
— Такие стройные ноги. Впрочем, не исключено, что у него на икрах накладки.
Эльф взглянула на обтянутую черным шелковым чулком и узкими бриджами ногу и живо представила себе ее обнаженной.
— Что за глупости!
— Ага! Кажется, ты точно знаешь, какова истинная форма его ноги.
— В таких чулках это видят все кому не лень. Я считаю, что мужчины должны носить юбки.
Аманда фыркнула, но прежде чем она смогла продолжить разговор, началось чтение стихов.
Через некоторое время Эльф заметила, что все выступающие — женщины. И мужчины, как ей показалось, не видят в этом ничего странного. Исполнение, насколько она может судить, выше всяких похвал.
На протяжении всего чтения внимание Эльф было приковано к Уолгрейву. Видеть его здесь все равно, что застать священника в борделе, и это многое говорит о нем, на сей раз не без оснований. Как мало, оказывается, она его знает.
Эльф вспомнила слова Частити о том, что ее брат был весьма общительным до событий, сопутствовавших смерти их отца. А Порция, знавшая графа в юности, считала его своим другом и доверяла ему. Однако даже она опасалась, что Уолгрейв одержим ненавистью к Маллоранам, и это обстоятельство может уничтожить в его душе все доброе.
Неужели он так озлоблен только по отношению к Маллоранам? Едва ли это справедливо. Во всех бедах повинен его отец, и именно Ротгару пришлось все улаживать, чтобы Шон мог жениться на Частити. Правда, старый граф при этом умер…
Задумавшись, она не заметила, что не сводит с него глаз. Он, видимо, почувствовал ее взгляд и оглянулся. В тот же миг с его лица исчез даже намек на беспечность. Надменно приподняв брови, граф посмотрел на нее с выражением, ей так хорошо знакомым. Он видит в ней врага и, хуже того, непривлекательную женщину. Определенно, он не узнал Лизетт! Эльф была несколько разочарована.
Надо же быть такой дурой! Неужели она всерьез надеялась, что Уолгрейв будет чахнуть по пропавшей ветренице и | сразу почувствует ее присутствие?
Да, надеялась.
Ей еще многое предстоит узнать о себе самой. Она, видите ли, мечтает о герое, победителе драконов. Опасном и обворожительном. Чтобы он зажегся страстью.
К ней.
К леди Эльфлед Маллоран, конечно, не лишенной обаяния, но неспособной заставить мужчину сгорать от страсти.
Отвернувшись от нее, он вновь улыбнулся своим собеседникам, но Эльф видела, что теперь ему это стоит усилий. Порция права: чувства графа к Маллоранам подобны болезни и способны отравить всю его жизнь. Она подумала: а если постараться его вылечить? Ведь нельзя же оставаться равнодушной к чужим страданиям.
Когда подали закуски, Эльф нашла хозяйку и как бы невзначай заметила:
— Не ожидала встретить здесь лорда Уолгрейва. Он часто бывает у вас?
— Практически всегда, миледи. Вы этого не одобряете?
— Что вы, нет! — заявила Эльф. — Но мне казалось, он предпочитает игру и спорт музыке и поэзии.
— Видимо, он более гармоничная личность, чем вы полагали. А возможно, ему просто нравилось досаждать своему отцу, общаясь с людьми, которые Неподкупному были особенно неприятны.
— Однако с моим братом он никогда не общается.
Сафо улыбнулась, по всей видимости, соглашаясь с подтекстом, заключенным в этом утверждении.
— Форт, прежде чем прийти сюда, всегда интересуется, будет ли ваш брат.
Эльф подавила вспышку гнева, вызванную тем, что эта женщина запросто называет графа по имени.
— Лорд Уолгрейв, похоже, вместе с титулом унаследовал неприязненное отношение своего отца к людям, — сказала она.
— Вовсе нет. Ко мне он не испытывает неприязни. — Сафо остановила проходившую мимо служанку и, взяв два бокала с подноса, протянула один Эльф. — Мужчины порой ведут себя очень глупо, миледи. Умной женщине лучше не лезть в их дела.
Эльф сделала глоток чудесного молочного пунша.
— В самом деле? А если женщине небезразличен мужчина?
Уголки губ Сафо слегка приподнялись.
— Умная женщина равнодушна к мужчинам.
— Вы хотите сказать, что вас не интересуют мужчины?
— Разве я говорила, что настолько умна? Но у мужчин есть свои способы разрешать противоречия. Вмешательство может оказаться небезопасным.
— Мужчины иногда убивают друг друга при всех своих прекрасных способах решения проблем.
— Верно. — Эта мысль, казалось, совсем не взволновала Сафо. — И кого вы хотите защитить? Ваших братьев или лорда Уолгрейва?
— Конечно, моих братьев.
— Вот как.
Что, черт возьми, эта женщина о себе возомнила? Эльф раскрыла веер одной рукой и принялась с независимым видом обмахиваться, прикрывая лицо.
— Разумеется, я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с Уолгрейвом. В конце концов его сестра замужем за моим братом. Но если бы пришлось выбирать, я бы предпочла братьев.
— Вероятно. — На этом Сафо покинула ее.
Эльф, побуждаемая некой безумной силой, устремилась на поиски графа в сопровождении верной Аманды. Она вынуждена была признать, что, находясь в одной комнате с Уолгрейвом, не разговаривать с ним выше ее сил. Так повелось с их первой встречи. Это непреодолимое желание выливалось в обмен колкостями, за исключением случая с Лизетт.
Чем все кончится на этот раз?
Там, где он стоял, было относительно свободно, и она без труда пробилась к нему.
— Вот не ожидала встретить вас здесь, Уолгрейв.
Он вздрогнул, словно Эльф и вправду уколола его острым предметом, и повернулся к ней с выражением глубокой неприязни:
— Тем более странно видеть здесь вас, леди Маллоран.
— Я здесь впервые. — Несмотря на его тон, Эльф твердо решила оставаться спокойной и вежливой. — Довольно мило, вы не находите?
— Пожалуй. Но я не уверен, что Ротгар позволит вам посещать этот дом.
— Ротгар не указывает мне, где я могу бывать. — Теперь они уже открыто препирались.
— Ротгар будет указывать всем и все, если сможет.
— Тогда, возможно, я не тот человек, которому можно указывать.
Его губы скривились в презрительной усмешке.
— Нисколько в этом не сомневаюсь. Вероятно, у вас другое предназначение — вы крест, который ему суждено нести.
Эльф с трудом сдержала порыв рассориться с ним в пух и прах. Чтобы успокоиться, она отхлебнула пунша, приправленного бренди, и попыталась снова:
— Зачем так горячиться, милорд? Я ведь не сделала вам ничего плохого.
Граф тоже взял себя в руки.
— Что верно, то верно. При данных обстоятельствах крайне неразумно переносить грехи братьев на сестру.
Он поклонился, собираясь отойти. Вдруг Эльф схватила его за руку повыше локтя. Пораженная собственным поступком не меньше, чем он, она лихорадочно искала подходящий предлог задержать его:
— Не получали ли вы известий от Частоти и Шона?
Он недоуменно приподнял брови:
— Я полагал, что скорее ваш брат напишет вам, чем моя сестра — мне.
— Женщины более склонны к переписке. К тому же Ротгара нет в городе, поэтому я остановилась у леди Лессингтон. Даже если в Маллоран-Хаусе и есть письма, мне об этом могли не сообщить. Я спросила на всякий случай, поддавшись импульсу. — Как это глупо. Он, должно быть, считает ее безмозглой болтушкой.
Граф двумя пальцами снял ее руку со своего рукава, словно насекомое или что-нибудь в этом роде, столь же омерзительное.
— Боюсь, вы слишком подвержены импульсам.
— А вы слишком склонны к критицизму!
Как всегда во время подобных перепалок, он выглядел так, словно хотел ее придушить.
— Нет, — процедил Уолгрейв, — я не получал писем. Прошло всего три дня, как они отбыли в Портсмут, и, насколько мне известно, к этому времени должны быть на корабле. Несомненно, они напишут перед отплытием, которое, как вы понимаете, может задержаться. Я сообщу вам, если что-нибудь узнаю.
С этими словами граф повернулся и направился прямо к Сафо. Переговорив с ней, он откланялся и уехал. Сафо издали посмотрела на Эльф с
