— Кто там? — заподозрила неладное Катарина.
— Это я, Блэйк, — раздался из-за двери мягкий мужской голос.
Виолетта вскочила с кровати, бросилась к креслу и попыталась набросить на себя платье.
— Даже не думай входить сюда! — крикнула Катарина.
Слишком поздно. Блэйк уже открыл дверь. Он увидел Виолетту, судорожно прижимающую к груди платье, и улыбка его увяла. Плечи Виолетты были обнажены, и Блэйк слишком надолго задержал свой взгляд на них.
— Блэйк, что ты делаешь? — взорвалась Катарина. Вместо ответа Блэйк протянул подносик, на котором стоял одинокий стакан.
— Это бренди для леди Гудвин. Я настаиваю на том, чтобы она выпила целый стакан. — Обращаясь к Виолетте, он сказал: — Вы утомлены. Вам надо уснуть. Это поможет вам. В противном случае мне придется послать за доктором. Он выпишет вам снотворное.
— Мне вовсе не нужно снотворное. Блэйк передал поднос Катарине.
— Мы собираемся уезжать. Не позволите ли нанести вам визит завтра поутру. Я бы хотел осведомиться, как вы себя чувствуете, — сказал Блэйк, повернувшись к Виолетте.
— Ну конечно, приезжайте, — помолчав, позволила Виолетта и залилась пунцовым румянцем.
Катарина переводила взгляд с одного на другую, будучи уверена в том, что они даже не замечают ее присутствия. Между ними возникло такое напряжение, какое возникает только между влюбленными. Брось Катарина сейчас между ними спичку, в доме начался бы пожар — столь сильные чувства испытывали оба.
Блэйк приехал навестить Виолетту, как и обещал, еще до полудня. Одетый в твидовый костюм для верховой езды и высокие сапоги, он соскочил с великолепного серого жеребца и бросил взгляд на дом, который казался необитаемым. Совершенно ясно, что ни один из деревенских так и не удосужился дойти до господского дома, чтобы поинтересоваться, как себя чувствует юная вдова.
Блэйк заметил, что входная дверь отворилась и на крыльце показался светловолосый слуга. Ральф Хорн, как всегда, недружелюбно смотрел на гостя.
Блэйк всеми силами старался заставить себя не думать о том, какую роль в доме играет этот тип. Подведя жеребца к крыльцу, он спросил:
— Леди Гудвин дома? Ральф не шелохнулся.
— Она еще не вставала, — неприветливо ответил слуга, обнажая зубы в хищной улыбке.
— Так поздно? В полдень?
— Да, в полдень, — настаивал слуга.
Ральф недоброжелательно смотрел на непрошеного гостя. Блэйк смерил его настороженным взглядом. Кем он приходится леди Гудвин? Только дурак не заметил бы, что они примерно одного возраста, говорят с одинаковым акцентом и Ральф ведет себя совершенно непозволительно для слуги.
— Хорошо, — решил Блэйк, — тогда я оставлю леди Гудвин свою визитную карточку, поеду в деревню пообедаю, а на обратном пути загляну к вам.
— Ральф?! — послышался сверху голос Виолетты. — Чья это лошадь там в саду?
Лицо Ральфа исказила гримаса. Блэйк победно улыбнулся. Слуга повернулся в сторону парадной двери и прокричал:
— Вашего друга лорда Блэйка. Ответом было молчание.
— Позвольте, я подожду в гостиной, — сказал Блэйк. Он отодвинул плечом Ральфа и вошел в дом без дополнительного приглашения. Если бы Ральф служил в Хардинг-Холле, подумал Блэйк, то через пару минут после столь дерзкого поступка он был бы уже уволен. Лорд Блэйк не успел насладиться мстительной думой, потому что по лестнице уже спускалась Виолетта Гудвин.
По плечам ее двумя волнами сбегали темные волосы. Блэйк замер от восхищения. Согласно его представлениям о жизни, женщины распускали волосы только в моменты интимной близости, а в обыденной жизни носили строгие прически, обычно закручивая волосы на папильотки, так что локоны не спускались ниже плеч.
Виолетта остановилась на середине лестницы.
— Вы так странно смотрите на меня, — сказала девушка. — Я что-то сделала неправильно?
Блэйк откашлялся.
— Я думал, вам захочется обсудить со мной ваши финансовые дела, — перевел он разговор в другое русло.
Только теперь Виолетта поняла, почему он так жадно смотрит на нее.
— О Боже! Я совсем забыла… — Она провела рукой по распущенным волосам и резко бросилась наверх.
Блэйк кинулся вслед за ней.
— Леди Гудвин… ради Бога… это не имеет значения…
— Вы так думаете? — покачиваясь на верхней ступеньке, переспросила Виолетта. — Но ведь это неприлично… Я быстро причешусь, вы ведь не уйдете?
— Ну конечно нет, — успокоил ее Блэйк. Виолетта опрометью бросилась в свою комнату.
Блэйк остался стоять в гостиной. Обернувшись, он поймал на себе неприязненный взгляд Ральфа, который не считал нужным скрывать свое презрение. У Блэйка не оставалось никаких сомнений: Ральф влюблен в свою госпожу. Интересно, отвечает ли она ему взаимностью?
Виолетта вошла в гостиную, и Блэйк встал, приветствуя ее. Теперь волосы ее аккуратно покоились под широкой сине-черной повязкой.
— Надеюсь, сегодня вы чувствуете себя лучше, чем вчера? — поинтересовался Блэйк.
— Ваш бренди сотворил чудо. Я чувствую себя прекрасно. Как никогда.
— Я заехал навестить вас и узнать, не нужна ли моя помощь, — сказал Блэйк.
— Нет, спасибо. Благодарю Господа за то, что сэр Томас не забыл про меня. Теперь со мной все будет хорошо.
— Леди Гудвин, мне очень жаль того, что произошло. Но мы по крайней мере можем утешать себя тем, что сэр Гудвин прожил богатую событиями и интересную жизнь.
— Да, я знаю, но как только я вспоминаю, что в то время, когда он умирал, я веселилась вечером в Хардинг-Холле, у меня начинает щемить сердце.
Полный сострадания, Блэйк опустился перед ней на колени.
— Вы не должны винить себя. Вы ни в чем не виноваты.
— Он сам хотел, чтобы я поехала и повеселилась, — прошептала несчастная Виолетта. — Он был очень хорошим человеком. Он был моим другом. Он часто говорил мне, что я словно солнышко для него. — Блэйк промолчал. Возможно, сейчас он начал лучше понимать сэра Томаса.
— Он заботился о вас, а вы заботились о нем, — неожиданно для себя произнес Блэйк.
— Конечно, — подтвердила Виолетта. — Подумать только, как много он сделал для меня: он купил мне одежду, кормил меня вдоволь, а на день рождения он подарил мне это. — Она достала из выреза платья тоненькую золотую цепочку, украшенную жемчужиной и бриллиантом в виде подвески.
— Очень мило, — похвалил Блэйк, отметив про себя, что все украшение вряд ли стоило дороже сорока фунтов.
— Кроме того, каждый месяц сэр Томас давал мне пять фунтов на карманные расходы, — продолжала хвастаться Виолетта.
— Неужели? — переспросил для приличия Блэйк, а про себя подумал, что, будь он мужем Виолетты, он бы осыпал ее бриллиантами и сапфирами, а содержание назначил бы ей почти безмерное.
— Скажите, а как вы познакомились с сэром Томасом? — поинтересовался Блэйк.
Виолетта побледнела.
— Какое это имеет значение?
— Простите, это, видимо, слишком личный вопрос.
— Я работала продавщицей. В аптеке. А он зашел туда за лекарствами, — замявшись, сказала Виолетта.
— Боже, как ему повезло, — протянул Блэйк. Виолетта затаила дыхание.
— Почему вы всегда так добры ко мне?
