— Я думал, что вы внизу. — Он протянул руку. — Здесь деньги. Надеюсь, этого будет достаточно.
Виолетта молчала. Он убивал ее своим благородством. Блэйк поклонился и произнес:
— Желаю вам хорошо провести день. Не думаю, что я буду ужинать дома.
Блэйк направился в свою комнату. Девушке очень хотелось окликнуть и удержать возлюбленного, только ее гордость противилась этому. На глаза ее навернулись слезы. Виолетта открыла конверт, рассчитывая обнаружить там двадцать, тридцать, ну… не более сорока фунтов, а вместо этого насчитала пятьсот и чек, подписанный Блэйком. Сумму она могла вписать сама.
Но ей не нужны были его деньги. Ей нужна была его любовь.
Глава 25
Банк, которым владел Блэйк, располагался на Оксфорд-стрит. Приехав к себе на работу, он расположился в кресле и пять минут сидел не двигаясь. Он был печален.
Блэйк знал, что, вручив Виолетте деньги, смертельно обидел ее, а этого ему вовсе не хотелось. Он женился на ней, намереваясь защитить ее. Теперь он начал догадываться, что желание оказать протекцию было не единственной причиной его брака.
Вздохнув, Блэйк поудобнее устроился в кресле. Он провел бессонную ночь, размышляя над тем, как ему избавить Виолетту от неприятностей.
Трудно было представить себе, как Виолетта перенесет развод, если она так болезненно отнеслась к тому, что он ночевал не дома.
В дверь постучали. Блэйк поднял голову и увидел своего помощника, молодого человека в двойных очках.
— Сэр, к вам мистер Додж.
— Пусть войдет, — распорядился Блэйк. Управляющий банком зажег в кабинете свет и сердечно пожал протянутую ему мистером Доджем руку. Адвокат положил пальто, перчатки и шляпу в кожаное кресло, сам устроился в другом и начал свой рассказ:
— Игра началась. Леди Фелдстоун выдвинула официальное обвинение против вашей супруги.
— Скажите, уже назначено слушание?
— В следующий понедельник.
— Значит, у нас в запасе всего шесть дней!
— Нам много предстоит сделать, — кивнул Додж. — Но у меня есть интересные новости. Мне удалось — не спрашивайте как — раздобыть результаты вскрытия. Внутренние ткани сэра Томаса содержали слишком много мышьяка, поэтому не вызывает сомнения, что он неоднократно принимал его. Я показал отчет своему врачу. Он утверждает, что такое количество яда могло скопиться в теле старика только в том случае, если он принимал его по крайней мере в течение полугода.
Глаза у Блэйка стали круглыми.
— Виолетта была замужем за сэром Томасом полгода. Но если яд оказался в желудке сэра Томаса несколько раньше, значит, убийцей является кто-то другой.
Таким образом, из списка подозреваемых можно было исключить исчезнувшего Ральфа Хорна.
— Точно определить, когда впервые сэр Томас принял мышьяк, невозможно. Примерный срок совпадает с первым замужеством леди Невилл. Скажите, лорд Блэйк, вы уверены, что леди Гудвин невиновна?
— Уверен, — буркнул Блэйк.
— Тогда мы должны предпринять усилия, чтобы найти настоящего убийцу и выяснить мотивы, по которым было совершено преступление, — сказал Додж. — Мои помощники заняты тем, что выясняют, какое наследство рассчитывали получить родственники и знакомые сэра Томаса после его смерти. Особо они выделяют тех, кто был знаком с сэром Гудвином до его свадьбы. Должен вам сказать, — добавил Додж, — что если леди Гудвин и покупала мышьяк в течение этих шести месяцев, то делала она это не в Тамрахе или близлежащих деревушках.
— А что вам известно о Хорне?
— Он не делал никаких покупок в Тамрахе. Мои осведомители заняты тем, что опрашивают всех аптекарей в окрестностях Тамраха. Я хотел бы быть во всеоружии, даже если дело будет рассматривать суд чести. Кстати говоря, Хорн так и не появился в порту.
— Очевидно, и не покажется, — сказал Блэйк. — Впрочем, это счастье, что мы от него отделались. Он большой трус.
— Почему вы относитесь к этому человеку с такой антипатией? Вы что… уверены, что убийца он?
— Нет, я уверен только в том, что он трус, предатель и вор. Скажите, — Блэйк подошел к самому скользкому пункту своего разговора с адвокатом, — а не может ли настоящей убийцей быть сама Джоанна Фелдстоун?
Додж откинулся на спинку стула.
— Я все время ждал этого вопроса от вас, — спокойно ответил он. — Совершенно ясно, что именно леди Фелдстоун была бы главной наследницей имущества отца, не женись он на леди Невилл.
Беседа адвоката и Блэйка длилась недолго: помощник банкира объявил, что с визитом к сыну явились родители.
— Сэр! — громко провозгласил он и тихо добавил: — К вам граф и графиня Хардинг.
Из-за спины молодого человека на Блэйка смотрела улыбающаяся мать и мрачный отец. Он знал, что заставило родителей прийти к нему с визитом в банк.
Граф молча пересек кабинет, в то время как графиня подошла и нежно обняла сына.
— Ты прекрасно выглядишь, — проворковала она. — Но Блэйк… по городу ползет слух… что ты женился на леди Гудвин.
— А что, если я действительно женился? — спросил Блэйк.
— Дорогой мой, — покачала головой графиня, — я так беспокоилась, что ты не найдешь себе достойной пары и проживешь всю жизнь один… Я, конечно, заметила ваш взаимный с леди Гудвин интерес. Я, несомненно, огорчена, что существует значительная разница в вашем социальном положении. Свадьба создаст трудности для вас. Но я твоя мать, я хорошо знаю и понимаю тебя.
Блэйк не был удивлен, что графиня не отвергла его выбор. Она всегда была великодушной и либеральной матерью. Виконт был пристыжен. Он не хотел говорить матери правду о том, что брак его носит временный характер и будет расторгнут, едва бывшей леди Гудвин перестанет грозить смертная казнь. Отец хранил недовольное молчание.
— Мама, — обратился Блэйк к графине, — по-видимому, вас все-таки более волнует не то, что Виолетте удалось стать одной из нас, а то, что ее девичья фамилия Купер и она родилась и выросла в Ист-Энде?
— Блэйк, мальчик мой, если бы я знала о Виолетте понаслышке и никогда бы не видела ее, я бы беспокоилась о тебе. Но я знакома с ней лично. Я видела, что она изменила самое себя и свою жизнь. То, что она совершила, достойно восхищения, а не презрения. — Улыбка увяла на губах графини. — Правда, мне бы хотелось, чтобы Джон сохранил силу и здоровье. Мне было бы приятно, если бы сейчас он смог быть с нами.
— Я не теряю надежды, мама, — сказал Блэйк.
— А я бы хотел, чтобы меня уведомляли о важных семейных торжествах заранее и не таким вызывающим образом, — выступил вперед граф. — Я не одобряю того, что сын даже не попросил моего благословения. Скажи, сынок, когда же состоялась церемония бракосочетания?
— Вчера утром.
— Скажи, а была ли реальная причина для такой спешки?
— Я не проявил неблагородства по отношению к леди Виолетте, если вы имеете в виду это, — вспыхнул Блэйк.
— Ты еще осмеливаешься осуждать меня за то, что я сказал? — повысил голос граф. — Я полагаю, это она заставила тебя жениться на себе.
— Нет, она здесь ни при чем. У нас были серьезные основания для спешки и для тайны. Я должен быть откровенен с вами, пожалуйста, присядьте.
Графиня мягко опустилась в кресло. Граф сделал вид, что не заметил приглашающего жеста сына.
— Видите ли, — начал Блэйк. — Я не люблю леди Виолетту. — Он откашлялся, прекрасно понимая, какие странные чувства должны испытывать его родители. — Я выбрал в ней не жену и не мать будущих детей. Если бы я подходил к выбору кандидатуры своей невесты по общепринятым нормам, я бы остановил
