покупала мышьяк, я не удивляюсь: в подвале у нас было полным-полно крыс. — Блэйк испытующе смотрел на оправдывающуюся женщину. Она была бледна. Но была ли она виновна? — Не советую вам, сэр, обвинять меня, потому что через пару недель вашу бывшую супругу вздернут.
— Блэйк, нам надо уходить, — шепнул ему Додж. — Мы плывем против течения.
Блэйк кивнул. Он понял, что потерпел поражение. Как это горько! Он вынужден был поклониться.
— Леди Фелдстоун, лорд Фелдстоун, примите мои извинения.
— Блэйк, если бы я не знал вашего отца, я бы ваших извинений не принял, — ответил ошарашенный барон.
По крайней мере, один невиновен, подумал Блэйк. Он был удручен. Он ничего не добился тем, что грубо обвинил Джоанну в смерти ее отца. Возможно, и Хорна не найдут в Париже. А время идет.
Ральф крался, прижимаясь к изгороди лондонского дома Блэйка. С него ручьями тек пот. В руках он сжимал свою кепку. Наконец-то он добрался до Лондона! Он не спал ночами, воображая, какой опасности подвергается Виолетта в городе, где ее всякую минуту могут схватить и заключить в тюрьму. Он не мог бросить в беде человека, с которым провел все детство и юность.
Но, добравшись до Лондона, Хорн испугался. Он был умным и дальновидным, иначе он не смог бы выжить в этой жизни. Когда Виолетта покидала Париж, у него появилось предчувствие, что ее схватят и арестуют. Он уже тогда понял, что ему придется перебираться через канал и спасать ее. Когда они были детьми, он только и делал, что вытаскивал ее из всяких неприятностей.
Предчувствия Ральфа оправдались полностью. Он разузнал, что Виолетту арестовали в гостинице на второй день ее пребывания в столице Англии. Ральф не очень-то надеялся на то, что Блэйку удастся вызволить ее из тюрьмы. Спасти положение могли только деньги, но, если свобода Виолетты будет куплена, ей придется тотчас покинуть страну.
Если так случится, он, Ральф, скажет ей, что бежать надо не во Францию, а куда-нибудь в другую страну. И они снова останутся вдвоем и станут жить как жили прежде, до смерти сэра Томаса.
Увидев, что экипаж Блэйка приближается к воротам, Ральф пригнулся. Блэйк спрыгнул с подножки.
— Сэр, — послышался хриплый голос Ральфа. — Я приехал поговорить с вами.
Блэйк замер. Потом он резко схватил Ральфа за плечи и принялся трясти.
— Она в тюрьме. Она страдает. Ты, выродок, я хочу знать правду.
— Отпустите меня. Я сам пришел. Я пришел помочь. — Ральф говорил на таком отвратительном кокни, что Блэйк поморщился. — Вы можете вызволить ее из тюрьмы?
— Я ведь не ее величество королева Англии, — огрызнулся Блэйк.
— Что вы хотите этим сказать? — насторожился Хорн. — У вас море денег. Вы можете заплатить и начальнику тюрьмы, и надзирателю за то, чтобы они полюбовались звездным небом, когда она выйдет на прогулку. Мы отлично спланируем ее побег.
— Судебное разбирательство состоится на следующей неделе. До этого Виолетта будет находиться в тюрьме. Судьи вынесут смертный приговор, и она будет повешена, если не найдется настоящий убийца, — холодно сообщил Блэйк.
— Тот, кто убил сэра Томаса, должно быть, находится далеко, — сказал Ральф. — Но я не понимаю вас. Нужно организовать Виолетте побег.
— А что потом? — резонно поинтересовался Блэйк. — Сбежав из тюрьмы, она должна будет навсегда оставить страну, где живет ее собственная дочь. Сознайтесь, Хорн, это вы убили старика Томаса?
— Конечно нет! Организуйте ей побег, и мы навсегда исчезнем, я и Виолетта.
— Хорн, она помолвлена. Фэрроу ее жених. Сомневаюсь, чтобы она захотела сбежать с вами.
— Я вам не верю.
— У нее на руке кольцо, подаренное Фэрроу.
— Она не про его честь! — задыхаясь, закричал Ральф.
— А про чью? Про твою? — Блэйк пришел в бешенство.
— Да, про мою, — стиснул кулаки Ральф Хорн. — Мы всегда были вместе, я и Виолетта. Никто не любит ее сильнее меня. Я заботился о ней с самого детства. Ее отцу было все равно, где его дочь. Он дни и ночи проводил в подвале, затягиваясь опиумом. У нас все было отлично, пока не появились вы и Виолетте не захотелось стать настоящей леди. С тех пор я ее не узнаю! — По щекам Ральфа текли слезы. Он размазывал их по лицу грязным кулаком. — Я не хочу, чтобы она умерла!
— Ее повесят, — упрямо твердил Блэйк.
— Нет, мы с ней сбежим в Италию.
— Нет, — настаивал Блэйк, — если не найдется настоящий убийца, ее казнят.
Ральф поник и сгорбился. Потом он опустился на землю.
— Я не могу позволить, чтобы ее повесили, — прошептал Ральф.
— Тогда говори правду, — приказал ему Блэйк.
Ральф, казалось, уменьшился в размерах. Он думал о смерти. Он думал о Виолетте. Но не о Виолетте Гудвин Блэйк, виконтессе Невилл, а о Виолетте Купер, девчонке, которой он срезал прядь волос, чтобы она не стала проституткой.
— Это я убил его, — сознался Ральф.
Блэйк хранил молчание. Ральф уронил голову на колени.
— Он и так бы умер. Это было ясно даже слепцу. Он был болен. Он был стар и болен. Я сделал это для нее.
— Я понимаю вас, — неожиданно мягко отозвался Блэйк.
Ральф заплакал.
— Я не хочу, чтобы она умирала. Я умолял ее остаться в Париже. Я думал… мы получим дом, и нам хватит денег на беспечную жизнь. Но она влюбилась в вас.
Ральф сидел на земле и плакал. По лицу его текли слезы. Блэйк помог ему подняться. Обняв убийцу за плечи, бережно поддерживая его, Блэйк привел бродягу Ральфа Хорна в свой дом.
Глава 39
Блэйк спрыгнул с подножки экипажа и пристально посмотрел на мрачный дом на Флит-стрит. Приказ об освобождении Виолетты был подписан тотчас после ареста Ральфа.
Был поздний ненастный вечер. С неба падали хлопья мокрого снега.
На сердце у Блэйка было тяжело, несмотря на то что возлюбленной была дарована свобода, а убийца примерно наказан. Трудно поверить, но всего лишь год назад он впервые обратил внимание на Виолетту. Казалось, прошла целая жизнь.
Вслед за Бланком из экипажа вышел Джордж Додж. Он положил руку на плечо Блэйка:
— Радуйтесь, Блэйк, мы выиграли.
Чему он должен радоваться? Виолетта вышла из тюрьмы, но всего через несколько дней она уедет в Париж и выйдет замуж за Фэрроу.
Мужчины перешли через дорогу. Широкие ступени вели ко входу в мрачное здание тюрьмы. Джентльмены миновали двух охранников и вошли в холл, в глубине которого уже стояла Виолетта в сопровождении мистера Гуди.
Заметив Блэйка, Виолетта подобрала юбки, словно собиралась броситься ему навстречу. Взгляд Блэйка был прикован к ее бледному, словно высохшему лицу. Слава Богу, ей не причинили в тюрьме вреда, слава Богу, ее мучения позади, в то время как его только начинаются.
Виолетта подбежала к Блэйку. Он намеревался заключить ее в свои объятия, но неожиданно опустил руки.
— Ах, Блэйк, — вся дрожа, произнесла женщина.
— Виолетта, с вами все в порядке? Она кивнула:
— Блэйк, не знаю, что и сказать.
— Позвольте, я отвезу вас в гостиницу, — предложил Блэйк, сжимая ее руку.
— Блэйк? — Виолетта подняла на него влажные глаза. — Что случилось? Мистер Гуди сказал, что я свободна. Это правда? Я ничего не понимаю.
— Мне трудно вам все объяснить, — прошептал Блэйк. — Хорн сознался в своем злодеянии.
Молодая женщина побледнела.
— Виолетта, он любил вас, и вовсе не братской любовью. Ральф полагал, что после смерти сэра Томаса
