– Я бы с удовольствием записала ваши суждения, чтобы каждый мог знать о вашей вере, – сказала Виктория.
Она начинала понимать, что Черные Уши совершенно иначе воспринимает мир и что его убеждения незыблемы. Это восхищало ее и в то же время тревожило. Значит, между апачами и белыми существуют большие различия, касающиеся не только цвета кожи или типа одежды. Корни уходят гораздо глубже, и ей хотелось докопаться до сути, чтобы все это отразить в своих книгах.
– Хорошая мысль, – поддержал ее Корд, доедая тамале и сделав глоток воды. – Но имей в виду, апачи хоть и не те, что прежде, в целом ничего не нарушилось. Мы остаемся единым народом.
– Это я тоже начинаю постигать, – заметила Виктория. – А смогу я поговорить с кем-нибудь из женщин и детьми?
– Они все в резервации, – сказал Черные Уши. – Здесь остались только мужчины. Вооруженные отряды в горах. Должны же мы как-то защищать свою жизнь.
– Тогда, может быть, вы возьмете меня с собой в резервацию? – не отступала Виктория.
– Все зависит от Высшего Духа. Посмотрим, будет ли веление.
– О, я понимаю, – согласилась Виктория. – Но вы дадите мне знать, если будет?
– Да. – Черные Уши улыбнулся ей, а затем взглянул на Корда. – А девушка любит поговорить. Да, Корд?
Корд засмеялся:
– Что правда, то правда.
Все трое посмеялись еще немного и замолкли. Корд занялся сигаретой. Раскурив ее, он поделился табаком с Черными Ушами. Сгущающаяся темнота и вечерняя тишь невольно возвращали мысли к Красному Герцогу и команчам. Гонка с преследованием – лучшего определения для того, что происходило до сих пор, по-видимому, не существовало – снова приобретала чрезвычайно опасный характер. Возможно, жить им всем осталось совсем недолго. Времени на писание хроник могло не хватить, а шансы написать ряд книжек и вовсе были невелики.
– Я первым пойду в караул, – сказал Черные Уши, докурив сигарету. Он поднялся и совершенно бесшумно удалился.
Корд придвинулся к Виктории и положил ей руку на плечи. Она прислонила голову к его груди и вздохнула. Он задумчиво потирал ей плечо, наблюдая, как движется вода в реке.
– Корд, я начинаю думать, что нормальной жизни здесь вообще не существует. Кругом только войны, преследования и жестокость. За все время я не выкроила ни минуты, чтобы спокойно подумать о чем-то, почитать или написать что-то.
– А обилие впечатлений? Разве тебя это не возбуждает?
– С тех пор как я встретила тебя, возбуждения было предостаточно. Больше, чем за все предыдущие годы.
– Это комплимент? – улыбнулся Корд.
Виктория засмеялась:
– Если так будет продолжаться, то, как говорится, придется пропустить танец. Иначе я не выдержу.
– Я знаю, Чепс. Все это тяжело, но не надо пасовать перед Западом. Еще не время. Здесь тоже бывает затишье. Всегда можно выбрать минуту поплакаться, почитать или пописать. А ристалище действительно большое, но ты, как мне кажется, в отличной форме.
– Приятно слышать от товарища по оружию, – заметила Виктория с иронией, пристраиваясь поудобнее к его теплому боку. – Но я правда уже на пределе, Корд. И опять начинаю бояться. Красный Герцог – коварный и мстительный.
– Не бойся, Чепс, победы ему больше не видать. Так или иначе с этим бандитом будет покончено. Как пить дать. Его дни сочтены.
– Хочется надеяться.
– Можешь мне поверить.
Они снова затихли, прислушиваясь к ночным звукам, прижавшись друг к другу и получая от этого наслаждение. В траве стрекотали цикады, с берега доносились голоса лягушек, высоко на дереве кричал филин. Поднявшаяся луна отбрасывала мягкий свет на воду, превращая струи в мерцающее серебро.
– Знаешь, о чем я мечтаю, Корд? – сонно спросила Виктория. – О спокойных временах.
Корд поцеловал ее в щеку.
– Я знаю, о чем ты мечтаешь, Чепс. Но скажи, твои мысли не идут дальше этого? Ты не думаешь о том, с кем будешь проводить эти «спокойные времена»?
– Нет, об этом я не думала.
– Я хочу быть с тобой. Хочу разговаривать с тобой, смеяться, дарить тебе ласки. И еще много чего. Мне нужно знать о тебе все то, что ты еще не успела мне рассказать. Мне хочется в большей степени принадлежать тебе, и не только телом… но и поверять тебе свои мечты и надежды.
Он снова поцеловал ее, вдыхая ее аромат.
– Ты думаешь, когда-нибудь настанет такое время?
– Да. – Он крепко обнял ее. – Но сейчас тебе лучше поспать. Завтра нас ждет еще один длинный день.
