долгие периоды полного затишья, когда американцы были удовлетворены ходом бесконечных переговоров с правительством Хо Ши Мина и вели себя «по-доброму». А то вдруг начинался сущий ад. Особенно жестокими бомбардировки были в то время, когда начались известные события в Чехословакии — с августа до декабря 1968-го нам буквально головы поднять не давали. Также участились налеты во время Даманского инцидента на советско-китайской границе.
— Из вашей группы все остались живы?
— Да, все 18 инструкторов вернулись домой.
— Получается, что непосредственно увидеть врага так и не пришлось, раз все встречи с ним происходили ночью?
— В боевой обстановке во время вылетов не пришлось, а вот на земле повстречались. Однажды вьетнамцы попросили меня присутствовать при допросе пленных американских летчиков. Те должны были рассказать о своей авиатехнике, а моей задачей было постараться определить — врут или нет. Приехали мы в огромный лагерь военнопленных недалеко от Ханоя — обитатели шутливо называли его «Хилтон-Ханой». Вот там и посмотрел на живых летчиков-янки. Допрашивали майора и капитана — здоровенных бритых мужиков. Было их там, одетых в полосатые черно-серые арестантские комбинезоны, около тысячи — уже тогда, в 69-м, американцы несли тяжелые потери в самолетах и лагеря ежедневно пополнялись пилотами, которым повезло катапультироваться после встречи с зенитной ракетой. Это только в голливудских фильмах всех сбитых тут же вывозили на вертолетах. На самом же деле быстро найти человека в джунглях и вытащить его оттуда — дело почти безнадежное. Большинство уцелевших летчиков вылавливали армейские поисковые отряды и население, многие же просто гибли в болотах или от укусов змей и насекомых. Хотя надо отдать противнику должное — попытки выручить своих предпринимались. Один раз, кажется, в 1972 году, даже пробовали силами большого вертолетного десанта вывезти весь «Хилтон- Ханой». Но у вьетнамцев хорошо сработала разведка, и лагерь заранее перенесли в другое место. Десантники же попали в засаду, из которой мало кто вырвался.
— Не помните, о чем шел разговор на допросе?
— Помню, конечно. Вьетнамцев в первую очередь интересовало, почему янки изменили тактику применения ударных самолетов: стали летать на малых высотах, а не на больших, как раньше. Те резонно ответили, что после появления у Северного Вьетнама советских зенитных ракетных комплексов С-75 высота перестала быть защитой для самолетов и им приходится прижиматься к земле, чтобы дольше оставаться незамеченными радиолокационными станциями ПВО. Другой вопрос, заданный пленным летчикам, был о температуре горения напалма. Дело в том, что ранее применявшееся американцами зажигательное вещество было не столь «горячим», как его модифицированный вариант. Та химическая смесь, которую начали сбрасывать с самолетов в 1968-69 годах, сделала понятие «тактики выжженной земли» буквальным, потому что плодородный слой почвы выжигался на 20–40 сантиметров в глубину, после чего на ней ничто не могло вырасти в течение десятилетий. Допрашиваемые не смогли или не захотели ответить на этот вопрос. Так же, как и на последующий, касавшийся специфики применения беспилотных самолетов-разведчиков. Подобные аппараты активно использовались американцами для разведки и целеуказания — над Тонкинским заливом подолгу кружил специально оборудованный бомбардировщик В-52МТ, корректировавший работу радиоуправляемых шпионов. Думаю, в этой-то области летчики многое могли бы рассказать, однако не стали. Что не удивительно — окажись я, например, в такой ситуации, тоже не торопился бы выкладывать военные секреты. Тем более, что «жестких» методов допроса вьетнамцы не применяли. Кстати, пленных спрашивали и о том, как с ними обращаются в лагере, нет ли жалоб. Те заявляли, что претензий у них нет. «Хилтон-Ханой» действительно был далеко не самым суровым местом заключения: кормили заключенных вполне прилично, на работу они ходили только по собственному желанию (заключалась она в посадке деревьев). Наверное, это достаточно гуманный подход со стороны вьетнамцев к тем, кто сбрасывал на их селения напалм и ядовитые химикаты.
— Пропагандистские службы воюющих сторон всегда стремятся приукрасить образ своих военных и максимально очернить врагов. После войны, особенно спустя много лет, бывает трудно отличить идеологические выдумки от правды, которую знают очевидцы вроде вас. Ответьте честно — как население Северного Вьетнама относилось к советским специалистам, задачей которых было не только помочь победить, но и в итоге «затащить» страну в социализм?
— И к СССР, и к нам, как его гражданам, отношение было прекрасным. Могу утверждать это хотя бы потому, что много поездил по Северному Вьетнаму, видел, как живут самые разные слои населения, общался с людьми. Не знаю, как сейчас, но в те годы в нас и в нашей стране видели искреннего друга и сильного защитника. На первом месте была не абстрактная идеология, а конкретная война, которую и армия Севера, и партизаны Юга вели советским оружием. Люди знали, что бомбардировщики не долетают до городов потому, что их сбивают советские зенитчики. Причем, знали об этом не из газет, а видели сами. Конечно, они были благодарны и встречали нас очень радушно. В селениях, через которые мы проезжали, дети бежали рядом с машиной и кричали «май бай линк соу, линк соу бак Хоу» — «советские летчики, летчики дедушки Хо!» Было видно, что они рады нашему приезду, а ведь детей не смогут обмануть никакие пропагандисты.
Не думаю, чтобы нас ненавидели и южные вьетнамцы. Наверное, при американцах им жилось лучше, поскольку обслуживание огромной иностранной армии многим давало устойчивый доход. Но Север никогда не применял тактики «выжженной земли», не наносил массированных бомбовых ударов. Концепция применения авиации, разработанная с помощью СССР, была чисто оборонительной и не предполагала стрельбы «по земле». Народу Вьетнама не в чем упрекнуть советских военных.
— Популярна версия, что летчики- истребители из Союза, так же, как вы, приехавшие для инструкторской работы, совершали не только учебные, но и боевые вылеты и даже сбивали в них самолеты противника. Вам что- нибудь известно о таких случаях?
— Я не раз слышал о боях советских летчиков с американскими, но эти столкновения обычно имели вынужденный характер. Как я уже говорил, «Фантомы» могли неожиданно появиться в любом месте над Вьетнамом. Бывало, что во время учебных вылетов пара «советский инструктор-вьетнамский курсант» оказывалась в районе пролета американцев, а то и атаковалась «Фантомами». Если наши истребители были вооружены, они, естественно, вступали в бой. Но преднамеренного использования наших пилотов в воздушных боях, насколько мне известно, не было. Разве что кто-то из них самовольно летал на «охоту», что маловероятно.
— Правда, что северовьетнамская служба безопасности была столь же вездесущей и неотвязной, как их коллеги из КГБ?
— Пожалуй, да. Мне было полегче из- за особого статуса пилота Хо Ши Мина, поэтому не возникало проблем при передвижении по стране и контактах с людьми. Но у нашего экипажа был куратор — капитан Донг, который всюду нас сопровождал. Кстати, и с КГБ у меня была примечательная история: в 1973 году в московском аэропорту я неожиданно услышал, как объявляют позывные того самого дареного Ил-18. Оказывается, он летел
через Москву в Хельсинки с очередной партией «компромата» на американцев, применявших против партизан и мирного населения запрещенные виды оружия. Я, конечно, подошел к самолету — его пилотировали мои вьетнамские ученики. Была радостная встреча, разговоры… а потом на меня насела наша
