Когда рыбалка закончилась, не досчитались одного лейтенанта. Пытались найти его своими силами, затем доложили начальнику гарнизона. Тело «рыбака» обнаружили лишь через трое суток. От переохлаждения у бедняги случился спазм сердца, он упал навзничь и захлебнулся.
После этих случаев командование округа решило не рисковать больше людьми и техникой из истребительных полков и возложило задачу по боевому дежурству на нас.
В дежурное звено на две недели стали отряжать по четыре самолета. Их вооружение, наряду с двумя встроенными пушками НР-30, составляли два блока реактивных снарядов УБ-32 и две ракеты. В связи с тем, что самолетам зачастую приходилось длительное время патрулировать вдоль границы или осуществлять поиск шаров-зондов, на них подвешивали два ПТБ по 850 л.
Решение задействовать в ДЗ нашу часть оказалось самым правильным. При этом в расчет были приняты не столько возможности Су-17МЗ как перехватчика, сколько то, что дежурство несли военнослужащие нашего полка, что само по себе обеспечивало более высокий уровень контроля со стороны командования, дисциплины среди личного состава и, в конечном итоге, минимизировало шансы небоевых потерь техники и людей. А тактико-технические возможности самолета, в общем-то, позволяли решать те проблемы, которые возникали на этом участке границы. Дежурные машины поднимались в воздух в тех случаях, когда какой-нибудь редкий гражданский самолет в окрестностях аэропорта иранского города Мешхеда слишком приближался к границе или когда на локаторах появлялся очередной НЛО.
Боевая учеба полка активно велась в течение всего 1982 г. и начала 1983 г. Отработка пилотажа сменилась освоением приемов боевого применения комплекса вооружения самолета, причем в различных условиях: полеты «день с переходом на ночь», «ночь с переходом на день», чисто ночные полеты. Успешному освоению летным составом истребителей-бомбардировщиков способствовала огромная работа технического состава. Большую роль в этом сыграли заместитель командира полка подполковник Н. В. Гоголь, майоры Н. В. Швец и Мицкявичус.
Весной 1983 г. полк перелетел на азербайджанский аэродром Кюрдамир и нанес удар по местному полигону, продемонстрировав свою готовность к решению боевых задач. После этого вопрос о направлении полка «на юг» стал вопросом ближайшего времени. Наконец, 18 мая 1983 г. после недолгих сборов две эскадрильи убыли в Афганистан. Там они сменили коллег из чирчикского 152 ИБАП, которые более двух лет поддерживали с воздуха части 40-й армии.
Думаю, уместно сделать небольшое лирическое отступление. В апреле 1983 г., накануне перелета в Афганистан, командование полка определило как конкретные кандидатуры на выезд, так и самолеты, которым предстояло войти в состав группы. Наряду с подготовкой техники к отправке, будущие интернационалисты начали закупать в окрестных аулах водку и изыскивать возможности по ее размещению в самолетах.
Личный состав был весьма наслышан от экипажей, перелетавших через наш аэродром, о возможностях приобретения в афганских кантинах предметов ширпотреба, являвшихся в Союзе в те времена страшным дефицитом — джинсов, японских и тайваньских магнитол, темных очков, китайских авторучек с «золотыми» перьями.
До перебазирования большинство техников, формально переучившихся с Су-15-х, весьма смутно представляли себе работу систем и агрегатов Су-17МЗ. Теперь же, когда появилась нужда провезти контрабандой некоторое количество водки за кордон, самой популярной литературой стали описания самолета и двигателя, до этого пылившиеся в шкафу в техническом отделе. Технари методично вскрывали все, даже самые маленькие лючки, прикидывали, сколько «пузырей» войдет в них, не повлияет ли это на работу систем. От техников самолетов не отставали и другие спецы: оружейники, АОшники и т. д.
Так, оружейники быстро установили, что диаметр пивной бутылки (в них разливали водку на местных предприятиях) равен 82 мм, и поэтому идеальным местом для перевозки «драгоценной влаги» являются блоки Б-8. В каждую направляющую по длине ложилось 5 бутылок. Весь блок, соответственно, вмещал 40.
Не обошлось и без конфузов. В ночь перед вылетом одна из спрятанных в блоке бутылок потекла. Часовой, охранявший стоянку, заметил, что из самолета что-то течет. Доложил разводящему. Сержант органолептическим методом быстро идентифицировал жидкость, сгонял в казарму, привез земляков- оружейников. Совместными усилиями они вскрыли блок и спрятали добычу. На протяжении нескольких недель командование роты охраны выясняло, откуда солдаты берут спиртное.
В общей сложности, без подвесок, в самолет удавалось поместить до 380 бутылок! Наверное, о таких резервах конструкторы КБ им. П. О. Сухого и не подозревали.
Кроме всего прочего, ситуация показала, на что способен личный состав, движимый реальными стимулами. Жаль, что наши отцы-командиры и сейчас не понимают — если русский человек в чем-то действительно заинтересован, он может горы свернуть.
Очень скоро информация о вывозе спиртного на военных самолетах, разумеется, стала достоянием высокого начальства, и с осени 1983 г. в состав пограничных нарядов, проверявших вылетавшие в Афганистан машины, были включены специалисты по авиационной технике.
Наш полк стал первой авиационной частью, которая постоянно базировалась на аэродроме Кандагар. Наряду с выполнением боевых задач, личному составу пришлось заниматься обустройством казарм и стоянок. Зачастую одно-два звена перебрасывались в Баграм и Шинданд. При выполнении интернационального долга многие летчики проявили мужество и отвагу. О подвигах старшего лейтенанта Соколова, майора Тимохина неоднократно писали СМИ. 156-й АПИБ воевал в Афганистане до 1985 года 1*.
С уходом полка на войну жизнь на его «родине», в Мары, не прекратилась. Более того, в июле 1983 г. на базе марыйского (Су-17МЗ), чирчикского (Су-17МЗ), кизил-арватского (Су-17М) истребительно- бомбардировочных и каршинского разведывательного (Як-28Р) полков была создана 36-я ИБАД ТуркВО. Управление дивизии разместилось здесь же, в Мары-2.
В опустевшем было после ухода двух эскадрилий в Кандагар военном городке появилось множество полковников и подполковников, которые до того встречались лишь в штучных экземплярах. По сравнению со старыми командирами, они, как правило, летали плохо, но поставить младших по званию по стойке «смирно» любили. Гарнизон, чем-то до этого напоминавший усадьбу старосветских помещиков, начал приобретать черты авиационного полка, дислоцированного где-нибудь В ГДР.
Объединение разрозненных истребительно-бомбардировочных полков в одно соединение показало, что командование Вооруженных сил СССР стало придавать большое значение южному направлению и рассматривало его уже не как глубокий тыл, а как потенциальный ТВД.
