пронеслось что-то темное и большое, что-то стремительное, молниеносно ускользающее. Вновь раздался, теперь уже ближе, знакомый свист.
Роман споткнулся и, падая, рванул Элию за руку, прикрывая ее сверху своим телом и выхватывая из-за пояса лазерный пистолет.
Стремительная черная тень на секунду остановилась, зависла над ними, и этого оказалось достаточно, чтобы поймать ее в перекрестье прицела. Шипенье лазерного разряда было значительно тише обычного, но он не промахнулся. Крик боли, какой-то тоскливый вой ударил им в уши. Еще пару раз хлопнули огромные крылья, и в нескольких метрах в стороне что-то с треском рухнуло в кусты. Почти сразу же туда метнулись от верха ущелья еще две темные тени. Роман вновь дважды нажал на гашетку пистолета, но выстрелов не последовало. Батарея отдала свой последний заряд, они были полностью безоружны.
Несущиеся сверху черные треугольники стремительно увеличивались в размерах, свист их крыльев становился пронзительным, закладывал уши. Роман лихорадочно шарил вокруг, пытаясь нащупать какой- нибудь камень, и только теперь понял, что траектории этих летящих тел направлены в сторону от них. К кустам, куда только что упал их раненый собрат. Они выхватили его из кустов и, оглушительно хлопая крыльями, стали медленно подниматься, держа на вытянутых руках бессильно обвисшее тело. Только теперь Роман смог их рассмотреть и ужаснулся тому, что сделал. Набедренные повязки охватывали мощные, покрытые короткой курчавой шерстью торсы, по своим очертаниям не отличимые от человеческих тел. На широких кожаных поясах болтались короткие кривые мечи, а за плечами каждого равномерно двигались темные крылья. Роман понял, что стрелял по разумным существам…
Странная эта троица была уже на высоте стен ущелья, и, прежде чем они совсем скрылись из глаз, вниз полетел крик, полный ярости и боли, полный угрозы и обещания возмездия.
Все произошло так стремительно, что за время схватки он не успел сказать Элии ни единого слова. Сейчас ничто уже не нарушало тишину и покой окружающих зарослей, и если бы не темное пятно на противоположной стене, куда ударил остаток лазерного разряда, если бы не обломанные вершины кустов на дне ущелья, он бы мог подумать, что вся схватка промелькнула в его сознании как некое видение, мгновенный кошмарный сон.
— Кто эти существа, почему они напали на нас?
— Им нужна была я. Их предводитель Каро охотится за мной не первый год. Сегодня ты спас мне не только жизнь…
Он все еще придерживал Элию за плечи, и лицо девушки, ее сияющие благодарностью огромные глаза были совсем рядом. Он еле сдержался, чтобы снова не поцеловать ее, и потом долго жалел об этом.
Что-то с ним произошло в этом мире. Словно время изменило направление своего течения. Словно лишь здесь, лишь сейчас с неожиданной силой проснулось в нем древнее чувство ответственности мужчины за каждый свой поступок перед слабым, доверившимся ему существом.
Без дальнейших приключений они спустились к подножию холма. Тут проходила довольно широкая дорога, и почти сразу из-за поворота им навстречу показалась группа всадников, возвращавшаяся после схватки у башни.
Всадники ехали медленно мрачной плотной колонной по четыре в ряд, держа в руках опущенное к земле оружие. Лица невозможно было рассмотреть, их скрывали решетчатые стальные забрала шлемов. Одинаковые кожаные доспехи с нашитыми стальными пластинами прикрывали тела людей. Элия узнала своих и, несмотря на попытку Романа остановить ее, выбежала на дорогу. Всадник, ехавший впереди колонны, несколько секунд стоял как вкопанный. Потом понесся галопом навстречу девушке.
Они обнялись, кавалькада смешалась, люди столпились вокруг, но крайние всадники, развернувшись, зорко следили за окружающей местностью. Роман отметил про себя, что все они опытные воины. Уже не таясь, он вышел из зарослей на дорогу. Элия что-то возбужденно говорила спешившемуся мужчине.
Несколько человек медленно двинулись навстречу Роману. Ему дали лошадь из тех, что остались после боя с пустыми седлами.
Почти два часа они ехали в суровом молчании, только Элия, державшаяся впереди, рядом с командиром отряда, время от времени что-то громко говорила, но до Романа долетал лишь звук ее мелодичного голоса…
Заросли странных желто-фиолетовых, почти живых кустов кончились. Среди высокой, по пояс, травы там и тут стали попадаться обычные земные растения, привезенные переселенцами. Цель пути была близка. И действительно, из-за холма на фоне зеленых зарослей как-то неожиданно появился город, словно вынырнул из тумана… Маковки теремов, покрытые красивой резной черепицей, возвышались над высокой деревянной стеной. Даже в этой массивной стене, созданной прежде всего для обороны, чувствовалась рука мастеров, понимавших законы гармонии и точных пропорций. На Романа никто не обращал внимания, словно они каждый день подбирали на дороге спутников, прибывавших из чужих миров…
Лишь позже он узнал, что гордые россы считали невежливым выказывать к гостю излишний интерес, они держались с ним как с равным…
Командир отряда остановился вместе с Элией перед воротами и протрубил в рог. Ворота из огромных, в два обхвата, бревен со скрипом поползли вверх, открывая въезд в город. Отряд миновал двойную стену. Роман оценил ее толщину и высоту. Чтобы воздвигнуть такое сооружение из тысячи стволов, понадобился труд не одного поколения.
Надолго ли приютит его этот город? Иллюзия равенства рассеется, как только узнают о нем всю правду. Но пока что Роман оценил по достоинству суровую сдержанность, верность и прямоту этих людей. Как в призме собранные в Элии, эти качества открылись ему в короткие часы их совместного пути, казавшегося теперь почти неправдоподобным.
Задумавшись, он не заметил, как отряд остановился. Рядом с Романом стоял командир отряда. Он вытер со смуглого бородатого лица пот и проговорил, обращаясь к Роману и указывая на высокий светлый терем.
— Этот дом будет теперь твоим. Ты помог моей дочери, и по обычаям нашего народа все, что принадлежит моей семье, принадлежит и тебе.
— Как давно живет твой народ в этом мире? — спросил Роман, неловко выпрыгивая из седла.
— Около двух веков.
Кфилонг — как звали отца Элии — уже открыл ворота. Отряд скрылся за поворотом. Элия даже не попрощалась, словно не знала его, словно все, что было, — всего лишь иллюзия, сон. Стараясь не показать обиды, Роман спросил Кфилонга:
— В доме никто не живет?
— Это старый дом, дом моих предков. По нашим обычаям, новый член семьи всегда живет в старом доме до тех пор, пока не построит собственного. Мы все будем рады помочь тебе его построить, если ты решишь остаться с нами.
Они поднялись по ступеням крыльца, вошли в сени. Вокруг стоял густой, терпкий аромат древесины и каких-то трав, пучками развешанных на бревенчатых стенах. Широкая горница, простой деревянный стол у окна, незамысловатый очаг в углу — все как тысячу лет назад.
Наверно, так и должен выглядеть дом, в котором однажды, после долгих странствий, человеку захочется остановиться.
— Если с тех пор, как вы живете в этом мире, прошло всего два века, вы должны помнить корабль, на котором прилетели ваши предки.
— Мы помним все.
— Тогда я не понимаю… Не слишком ли быстро наступил для вас семнадцатый век?
— Мы сами решили отказаться от машин. Наши отцы летели сюда на старом корабле, они хотели жить независимо от цивилизованных миров и нашли здесь то, что искали. Их потомкам поздно было что- нибудь изменять. В обратную сторону время течет быстрей, чем вперед.
— А вы сами разве не хотели вернуться?
— Для большинства из нас чужие миры всего лишь красивая сказка, легенда. Сюда не ходят рейсовые корабли, а дорога, которой ты пришел… Мы еще поговорим об этом. Эти дороги закрыты для всех, кроме деймов. Так что особого выбора у нас не было. Да и не так уж плох этот мир. Здесь много опасностей,
