«Физикоус» захвачен американскими морскими пехотинцами и людьми Доминикаса Пальсикаса — ты наверняка уже знаешь об этом. Ученые арестованы литовцами. Ты не можешь рассчитывать на то, что «Физикоус» останется нетронутым после этого вторжения, особенно после того, как Вощанка устроил возле него кровавую бойню. Пальсикас превратил «Физикоус» в литовский вариант Аламо или Бастилии. На что ты надеешься… — И тут Дворников замолчал, осознав наконец, чего хочет Габович, и то, что желание его на самом деле вообще никак не связано с «Физикоусом».
— Думаю, вы догадались, чего я хочу, и надеюсь, что вы согласны со мной, Борис Георгиевич. Это проклятое СНГ, трусливые бюрократы в Москве, напыщенные бараны в Совете министров СНГ в Минске — все они понимают, что произойдет, что должно произойти. СНГ не может выжить, оно непременно развалится на части. Бои в Нагорном Карабахе, гражданская война в Грузии, война между Арменией и Азербайджаном, грядущее слияние Армении и Туркменистана с Ираном, а Молдавии — с Румынией, полное обнищание деревень и даже развал самой Российской Федерации. Разве может СНГ надеяться выжить?
— Согласен, — кивнул Дворников. — У СНГ нет будущего. Но отдать ядерные боеголовки в руки такого маньяка, как Вощанка? Ты же понимаешь, что он может сделать с ними только одно.
— Да, использовать их. Против армий СНГ, против русских, против Минска, против любого, кто осмелится напасть на него. И когда взорвется первая боеголовка, паника охватит всю Европу. А СНГ разлетится на части.
— И ты здесь, в Риге, потому, что… ожидаешь, когда Вощанка нанесет удар по Минску, по войскам России и СНГ?
— Разумеется, он сделает это, — как бы между прочим заметил Габович. — Весь его военный аппарат уехал из Минска в Сморгонь, а вскоре переедет в Каунас.
— Потому что Вильнюс… Он намерен уничтожить и Вильнюс?
— Все следы русского влияния будут уничтожены, даже в его собственной стране. А свою более чем стотысячную армию и авиацию он в целях безопасности отведет в западную Литву и Калининградскую область.
— Но Россия разобьет его в пух и прах.
— Думаете, Вощанка верит в это? Вовсе нет. Он считает себя непобедимым. Выдумал, что Бог направляет его меч, врученный ему дьяволом, и прочую сказочную чепуху. И наплевать ему на здравый смысл или военную тактику — он сделает это. И я не удивлюсь, если он уже нацелил несколько своих ракет на Россию и Москву.
— А как насчет Риги? Она почти такой же русский город, как Санкт-Петербург.
— Я думаю, у него есть кое-какие соображения по поводу оккупации Латвии и Эстонии. Я наблюдаю за перемещением его ракет СС-21; пока ни одна из них не нацелена на Латвию — за исключением, может быть, Даугавпилса.
— Стало быть, ты знаешь, где расположены ракеты с ядерными боеголовками? — спросил Дворников. — Можешь указать их точное местонахождение?
— Разумеется, — ответил Габович, наполняя свой бокал бренди. — Меня очень волновало, как бы этот старый боевой конь не попытался и меня прихлопнуть. Он наверняка считает, что я в Минске, поэтому и переместил все три ракеты с ядерными боеголовками на заранее облюбованную стартовую площадку в Куренце: оттуда СС-21 легко могут достать как Минск, так и Вильнюс.
— И ты считаешь, что убийство нескольких миллионов людей и уничтожение двух европейских столиц будет способствовать развалу СНГ и восстановлению Союза?
— Он безусловно будет восстановлен, — убежденно заявил Габович. — После нападения на нее Россия наверняка оккупирует Белоруссию. А затем у России не останется иного выхода, кроме как подчинить себе и все остальные республики, где до сих пор имеется ядерное оружие, — Украину, Азербайджан, Узбекистан и Казахстан. Наступил конец СНГ, и оно будет заменено сильной, управляющей всеми Россией… Как это и должно быть.
Некоторое время Дворников разглядывал темно-янтарную жидкость в своем бокале, потом сказал:
— И тебя не волнует смерть миллионов людей, включая твоих русских друзей?
— Волнует? Да я только и рассчитываю на это. Что может быть лучше, чем начать все заново с ядерных взрывов? Каким еще лучшим способом можно очистить землю от реформистов, реакционеров, националистов, империалистов и капиталистов? После ядерного взрыва не останется и никаких либералов. А теперь представьте себе последствия: более высокие цены на русскую нефть; новая, более мощная армия, противостоящая Западу, который наверняка начнет перевооружаться перед лицом «новой советской угрозы»… Да этот перечень бесконечен. Люди поймут, что развал Союза грозит только хаосом. И все будет так, как было прежде. Россия вновь завоюет уважение, обретет былые мощь и славу, с засильем иностранцев будет покончено, а во главе восстановленного Союза встанет крепкое центральное правительство.
Теперь Дворников понял, что перед ним сидит очень хладнокровный, очень собранный, но совершенно безумный человек. Много лет Габович считался исполнительным, разумным офицером, и все же имелись серьезные намеки на то, что это не так. На самом деле он, наверное, был во много раз безумнее Вощанки. И все же… в словах Габовича присутствовала определенная логика. Неужели изощренный план Габовича действительно может сработать? Интересно…
— Теперь я отлично понимаю твой план, — вымолвил наконец Дворников. — А некоторое время ты меня серьезно беспокоил: я думал, что на самом деле ты предаешь и Вощанку, и Союз…
— Никогда! — воскликнул Габович.
— Я это понял. Но как ты можешь быть уверен в том, что Вощанка повернет ключи и запустит ракеты? Возможно, он и придерживается своего плана, но мы-то знаем, что он отнюдь не самый умный из военачальников, вышедших из низов. Скорее, он просто примитивен. Где находится его командный пункт — в Сморгони? Есть у него связь со своими войсками? Может он дать приказ на запуск ракет по радио или по телефону?
— Разумеется, — самодовольно заявил Габович, — командная сеть «Физикоуса» — это самая лучшая в мире система. Вам не надо беспокоиться о том, нажмет ли Вощанка ядерную кнопку, — он сделает это! И всего через несколько часов мы получим сообщение о пуске ракет.
— Хотелось бы мне иметь твою уверенность в том, что все пройдет нормально, Виктор Иосифович. Мне нравится быть уверенным.
— А вот я в этом сомневаюсь! Вы интересуетесь местонахождением командного центра потому, что на самом деле хотите предотвратить запуск этих ракет, — высказал свою догадку Габович. — Но почему? Почему вы хотите остановить Вощанку? Неужели вас не волнует судьба Союза, товарищ генерал? Ведь в бывшем Советском Союзе вы были могущественным человеком, Борис Георгиевич… Неужели вам не хочется все вернуть назад?
— Просто я чувствовал бы себя лучше, если бы это оружие находилось в твоих руках, а не в руках такого сумасшедшего, как Вощанка. Вот и все.
Габович внимательно посмотрел на Дворникова. Не стал бы он льстить просто так. Значит, он действительно раскусил нежданного гостя.
— Не пытайтесь меня успокоить, — фыркнул Габович. — Вы лжете. Вы вовсе не хотите, чтобы это оружие оказалось в моих руках, как и в руках Вощанки. Вы ведь и меня считаете сумасшедшим, не так ли? Глупец! Вы не хотите, чтобы эти ракеты были запущены, да? Вам наплевать на наше будущее! На славное будущее, которое будет нашим! Моим!
Рука Габовича потянулась к кобуре за пистолетом, но он опоздал, непоправимо опоздал. Из кармана плаща Дворников выхватил автоматический пистолет «вальтер» Р-4 с большим цилиндрическим глушителем, который был длиннее самого пистолета, и дважды с близкого расстояния выстрелил Габовичу в сердце. Габович отшатнулся назад, в его широко раскрытых глазах мелькнуло удивление и безумие. Он умер еще до того, как рухнул на пол.
— У тебя, идиота, была в руках власть, позволяющая повелевать жизнью и смертью, — произнес Дворников, обращаясь уже к трупу, — но ты все испортил. Я только надеюсь, что Вощанка продолжает осуществлять свой план, иначе все усилия пойдут коту под хвост.
