Мы долго сидели в тишине. Шон теребил шарф, который носил еще со времен колледжа. Он откапывал его в гардеробе каждую зиму.
— Я не алкоголик, — сказал он.
— Докажи, — бросила я ему вызов.
Тишина. Затем:
— Хорошо, я схожу кое к кому.
Я взяла его за руку. Она была ледяной. Мы вышли из арки на шумную улицу, продолжая держаться за руки. К моменту нашего прощания в конце улицы его рука стала теплой. Я отправилась домой и прилегла на кровать с Леонардом, потерявшимся котенком, которого никто не искал. Теперь у меня подрастал товарищ. Я заснула под звук его урчанья, не теряя надежды на возвращение прежнего Шона, раз уж Джона больше не было.
Шон на самом деле отправился к психологу. Мне неизвестно содержание их разговора, и он навсегда останется между ними. На некоторое время он совсем отказался от спиртного, чтобы убедиться в том, что способен на это, затем стал позволять себе выпивать, но только по случаям. Он стал понемногу мириться с тем, что мы, переступив через себя, выкарабкались. Прошло немало времени, прежде чем он снова стал радовать нас.
У Энн возникли иные проблемы. Она познала вкус смерти и теперь жаждала жизни. Она признала, что расстроилась в тот день, когда сделала тест на беременность. Ее реакция на белое окошко коренным образом отличалась от моей. Я взбодрилась, она же опечалилась. В то время как я радовалась тому, что у меня никто не родится, она горевала. Очередной удар, и так скоро. Ричард пребывал в блаженном неведении о причинах подавленного настроения жены. Он списал это на то, что ей недоставало друга так же, как и ему. А спросить Ричарду даже не приходило в голову. Мы встретились с Энн в кабинете английского языка и отправились к ней. В первый раз мы устроили посиделки на второй неделе после моего вступления в должность, и с тех пор они вошли у нас в привычку. Мы были похожи, поскольку обе не знали точно, чего хотим от этой жизни. Мы обе закончили гуманитарный факультет, надеясь, что в какой-то момент отыщем свой путь. Когда Энн познакомилась с Ричардом, он стал ее путеводной звездой, которой для меня был Джон. Приятно дружить с человеком, которого не заботила ни карьера, ни цели. Да, у меня была Кло, но при всей моей любви к ней я совершенно не разделяла амбиций, определяющих ее характер. Энн оказалась другой. Это сразу же бросалось в глаза. Она была настоящей хранительницей домашнего очага, почти все время носила джемпер «Беннетон» и ирландскую розу в шелковом шарфике. Ричард занимался экономикой. Интеллигентный преподаватель в твидовом пиджаке с кожаными заплатами и джинсах. Они подходили друг другу, как качественно переплетенная книга. Единственной проблемой, возникшей у них теперь, по прошествии шести лет, было то, что они читали разные страницы.
А в это время у Кло завязались отношения с ее воздыхателем, клиентом Марком. Он не был женат; она не ломалась и сразу же подтвердила это. Он не казался странным типом, как один ее бывший парень, который с головой ушел в свое хобби — коллекционирование бабочек. Он также не был и охотником на женщин — эволюция мужских особей, к которым она привязывалась, была на лицо. Кло чувствовала себя с ним комфортно, и в те горестные моменты он показал себя с лучшей стороны. По прошествии четырех месяцев возникла вероятность наличия будущего у этих отношений. Кло не хвастала; она вела себя очень чутко, ведь я потеряла любимого, и, уж конечно, она не могла позволить своему маячить у меня перед носом. И все же она была счастлива, и ее счастье передавалось и мне. Между нами не было секретов. Мы вместе строили замки из песка, вместе пережили подростковый возраст. Мы вместе лепили из грязи пирожки, одновременно познали радости орального секса, потеряли девственность и столкнулись со смертью. У нас не существовало неприкосновенных тем. Разве можно было изменить привычку, выработанную целой жизнью?
— Итак, каков он в постели?
— Невероятный.
— Да ладно!
— Клянусь, я испытала оргазм в первую же ночь. В первую ночь, Кло! Ты помнишь, сколько времени мне понадобилось, чтобы добиться этого с Дэсом?
— Полтора месяца.
— Полтора месяца, и я не говорю, что он был плох в постели. То есть кто уж действительно оказался плох, так это любитель бабочек.
Мы пили вино на ее кровати, одновременно глядя на Сильвестра Сталлоне со страховочным тросом, карабкающегося по заснеженной скале.
— Он делает все просто невероятно.
Я засмеялась и вспомнила, как все было с Джоном. Боже, как мне его не хватало!
— Знаешь, после Шона мне больше не попадалось такого мужчины, — продолжала она.
Я бессознательно дернула головой и ударилась о деревянный столбик кровати. К лицу прилила кровь, пока я пыталась удержать бокал.
— Ты в порядке? — спросила она.
— В полном, — смущенно пролепетала я, стараясь скрыть, что на этот раз упоминание о взаимном сексуальном опыте двух развязных друзей достало меня. Я понятия не имела, почему мысль о близости двоих наших друзей расстраивала меня, и, уж конечно, не собиралась это обсуждать. Этой темы лучше было избегать.
— Ты уверена? Ты покраснела.
Мое лицо стало багровым. Я мучилась этим с детства: любое смущение влекло за собой прилив крови к лицу. — Я только что ударилась, — сказала я, понимая, что она знает эту мою особенность лучше меня, поскольку столько раз наблюдала ее воочию.
— Ты терпеть не можешь моих разговоров о Шоне, — произнесла Кло через некоторое время. Она была права. Я попыталась отмахнуться от своего замешательства:
— Просто… дело в Шоне, понимаешь?
Она не понимала.
— Когда речь идет о другом парне, — продолжала я, — с которым я не дружу тогда визуальные образы занимательны, но с Шоном все по-другому. И это смущает меня. — Я лгала — дело заключалось не в этом. Но я сама не знала истинной причины, а мой ответ, по крайней мере содержал в себе смысл.
— Но Джон был мне другом, и, что не говори, ты делилась со мной всеми интимными подробностями. Меня это не смущало.
«Она была права».
— Да, я знаю. Но когда мы познакомились, мы все были детьми. Боже, если бы я тебе не могла рассказать о нем, я бы не смогла с тобой вообще ничем поделиться. Кло улыбалась моей неискушенности.
— Ладно, скромница в глубине души.
Кло рассмеялась.
— Та еще скромница!
— Хорошо, нет смысла перетирать это дальше. — Я улыбалась, но внутренне чувствовала замешательство.
«Да что со мной творится?»
Глава девятая
Священник, незнакомка и нежеланный ребенок
Мы не выходили гулять своей бандой с той самой ночи. Эни решила, что теперь время пришло. Она сочла боулинг неплохой альтернативой. Я не разделяла ее уверенности. Я ненавидела боулинг. Все, что имело отношение к шарам и их метанию, вызывало у меня чувство тревоги. Однако, поскольку в меня их вряд ли собирались метать, я уступила. Кло радовалась, она была знатоком почти во всех видах спорта, которыми пробовала заниматься. Кроме того, она рассматривала этот поход как прекрасную возможность
