– Так вы думаете, мне стоит подстричься?
Она рассмеялась:
– Вы еще спрашиваете. Такое впечатление, что какой-то сумасшедший лунатик обкорнал вас маникюрными ножницами.
Мне это сравнение показалось не очень удачным.
– Зайду подстричься в другой раз, – сказала я. Прежде всего дело. И потом, неизвестно, как будет выглядеть новая прическа, что она будет напоминать и понравится ли мне. – Я работаю на адвоката, которого зовут Лонни Кингман.
– Да-да. Я знаю Лонни. Его жена ходит в ту же церковь, что и я. А при чем здесь он?
– Морли выполнял для него кое-какую работу, а я продолжаю начатое им расследование. Мне нужно попасть к нему в офис.
– Бедняга, – вздохнула она. – У него же еще жена болела. Он ухаживал за ней много месяцев и, насколько я знаю, здесь почти не появлялся.
– Я думаю, он работал дома, – предположила я. – Так я могу отсюда попасть в его офис? Я вижу там дверь. Она ведет в его комнату?
– Да. Морли пользовался ею тогда, когда налоговый инспектор поджидал его у главного входа.
– Это бывало частенько? – поинтересовалась я.
– Да, особенно в последнее время.
– Вы не будете возражать, если я зайду и возьму нужные мне папки?
– Почему бы и нет? Наверняка там нет ничего бесценного. Заходите и берите, что вам нужно. Здесь нет замка, только задвижка.
– Спасибо.
Я открыла дверь и оказалась в комнате, служившей спальней в те времена, когда дом использовали под жилье. Пахло плесенью. Ковер на полу был грязно-коричневого цвета
Я встала и подошла к полкам с папками. На букву В, на Войт/Барни, нашлось несколько папок с разнокалиберными документами. Я перенесла их на стол и начала разбирать. Хлопнула дверь, я подпрыгнула от неожиданности.
Это была Бетти из парикмахерского салона.
– Нашли, что искали?
– Да, все в порядке. Кажется, он держал почти все свои бумаги дома.
Она скорчила гримасу, понюхав воздух в комнате. Затем прошла прямо к корзине для мусора.
– Дайте-ка я вынесу это отсюда. Не дай Бог, еще муравьи появятся. Морли часто заказывал себе пиццу, дома-то за ним следила жена. Он же должен был сидеть на диете, но не было и дня, чтобы он не приносил что-нибудь из китайского ресторанчика или из 'Макдональдса'. Он любил поесть. Я, конечно, ничего не говорила ему, но, по-моему, надо было лучше относиться к собственному здоровью.
– Сегодня я слышу эту фразу уже от второго человека. Да, видно с людьми ничего не поделаешь, каждый выбирает путь и уже не сворачивает. Я забираю отсюда календарь и несколько папок с делами. Спасибо, что разрешили сюда войти. Думаю, через неделю кто-нибудь из семьи заберет вещи.
– Вам самой офис не нужен?
– Во всяком случае, не такой, – сказала я без размышлений. Только потом поняла, что ответ мог прозвучать оскорбительно, но сказанного не вернешь. Бетти ушла по своим делам, в последний раз я увидела ее, когда она выставляла на улицу мусорную корзину.
Вернувшись к машине, я свалила бумаги на заднее сиденье и помчалась обратно в город. Нашла стоянку и зашла в библиотеку. Мне нужен был зал периодики. Комплект 'Санта Тереза диспэтч' шестилетней давности нашелся довольно быстро. Особое внимание я уделила 25, 26 и 27 декабря, то есть тому времени, когда была убита Изабелла Барни. Газета была переснята на микрофильм, и я терпеливо перематывала пленку, пока не дошла до интересующего меня места. Рождество тогда пришлось на воскресенье. Изабелла была убита в первые часы понедельника. Может быть, найдется какое-то событие, которое поможет оживить память людей? Оказалось, накануне Калифорнию охватил сильный ливень, опасно поднялся уровень воды в реках. Одного человека сбила машина на Стейт-стрит, было два ограбления домов и похожий на поджог пожар в одной из частных фотостудий. Я записала и такое происшествие: трехлетний ребенок ранил себя из пистолета, который он нашел в машине родителей. Пистолет был 44-го калибра.
Благодаря этим описаниям, я и сама кое-что вспомнила о той ночи. Вспомнила, как видела пожар, о котором писали в газетах, когда ехала по шоссе домой. Пламя корчилось под сильным дождем, испуская облака пара в черное небо. Именно тогда в приемнике неожиданно зазвучала песня Джеймса Тейлора 'Дождь и огонь', и меня до глубины души пронзило это совпадение. Правда, вспышка памяти погасла так же внезапно, как и возникла.
Я промотала еще несколько метров пленки, но ничего существенного не обнаружила. Заказала копии всех интересных газетных статей, заплатила за них и на ходу начала обдумывать, с кем стоит встретиться и как подвести этих людей к воспоминаниям о днях шестилетней давности. Спросили бы меня, что тогда происходило, и я бы ничего не вспомнила, кроме крошечного отрывка. Все остальное покрыто мраком забытья.
4
