Ида посмотрела на меня с отвращением.
– А почему бы вместо этого не покататься на лошадях в Лос-Падрес?
– Я не настолько люблю природу, Ида. Кроме того, там в горах всегда полно слепней. Бр-р-р. Один такой гад может высосать всю кровь. Да еще заразу какую-нибудь подхватишь.
Ида улыбнулась: ничего, мол, со мной не поделаешь.
Кое-как навела я порядок на своем столе и закрыла кабинет на ключ. Конечно, любопытно было взглянуть на первую жену Дэвида Барни, хотя я не рассчитывала получить от нее какую-либо ценную информацию. Спустилась к выходу и доплелась до машины. Слава Богу, никто не успел прилепить к моему ветровому стеклу квитанцию о штрафе. Зато машина забастовала и отказывалась заводиться. Двигатель зловеще скрежетал, но не более того.
Я вышла из машины и открыла капот. Посмотрела на двигатель, как будто что-то понимала в этой механике. Из всех частей двигателя я узнавала только радиатор. С ним, судя по всему, был порядок. Тут я заметила, что несколько проводков были отсоединены от какой-то закругленной штуки. Вздохнув, я вернула их обратно, надеясь на лучшее. Снова села за руль, и в этот момент рядом остановилась машина. Я повернула ключ зажигания, и мотор завелся.
– Помощь не нужна? – Водитель остановившейся машины опустил боковое стекло.
– Спасибо. Кажется, все в порядке. Я мешаю вам проехать?
– Нет-нет. Места достаточно. У вас что-то было с аккумулятором? Мне не взглянуть?
'Чего это он? – подумала я. – Мотор работает, помощь мне явно не нужна'. Вслух же произнесла:
– Спасибо, но я вроде сама справилась.
Чтобы он убедился, я нажала на сцепление, лихорадочно соображая, как мне избавиться от этого назойливого типа. Вперед я выехать не могла, так как впритык с передним бампером стояла чья-то машина. Выехать задним ходом я также не могла – не пускала машина этого парня.
Он заглушил свой двигатель и открыл дверцу. Я не выключала зажигание и прикидывала, будет ли прилично, если я прямо сейчас опущу свое боковое стекло. С виду этот тип был довольно безобидным, его лицо показалось мне знакомым. Оно было довольно приятным, темные волосы у него на висках уже начинали седеть, ему было лет сорок. Нос прямой, крепкий подбородок. На нем была майка с короткими рукавами, джинсы, на ногах – туфли на босу ногу.
– Вы живете где-то поблизости? – ненавязчиво поинтересовался он.
Тут я его узнала. Улыбка сползла с моего лица. Я сказала:
– Вы – Дэвид Барни.
Он оперся локтями о мою машину и навис над моим окном. Я почувствовала, что от него исходит какая-то непонятная угроза, хотя в его поведении не было ничего угрожающего.
– Послушайте, я понимаю, что так не делается. Я понимаю, что вам лучше не встречаться со мной, но я вас очень прошу, уделите мне пять минут, и я никогда больше не буду вас беспокоить.
Я смотрела на него и прислушивалась к своему внутреннему голосу. Мое подсознание не посылало никаких тревожных сигналов. Этот тип, когда он разговаривал со мной по телефону, вызвал у меня раздражение, но сейчас он казался совершенно нормальным человеком. К тому же был разгар рабочего дня, мы находились в благополучном квартале. Судя по всему, оружия у него не было. Да и вряд ли стоило стрелять в меня среди бела дня за месяц до судебного процесса. Тем более что на данный момент я не имела ни малейшего понятия, как дальше вести расследование. Возможно, разговор даже подскажет мне какой-то новый ход. Я прикинула также возможные его юридические последствия. По судебным правилам нашего штата адвокат истца не имеет права напрямую связываться с ответчиком. Но это правило не действует в отношении частного детектива.
– Пять минут и ни секундой больше, – сказала я. – Меня ждут еще в одном месте.
Я не стала говорить, что еду на встречу с его бывшей женой. Я заглушила двигатель и осталась сидеть в машине. Стекло было до половины опущено.
Он закрыл глаза и облегченно вздохнул.
– Благодарю вас, – сказал он. – Я уже не верил, что вы согласитесь. Не знаю, с чего начать. Да, прежде всего, хочу покаяться – это я отсоединил провода в вашем двигателе. Это, конечно, гнусно, я дико извиняюсь, но не было другого способа заставить вас уделить мне хоть немного времени.
– Вы получили, что хотели, – поторопила я его.
Он осмотрелся вокруг и мотнул головой, словно желая стряхнуть что-то мучившее его.
– Вам приходилось когда-нибудь терять доверие людей? Это чудовищная вещь. Вы живете всю жизнь законопослушным гражданином, платите налоги. Вдруг, в один день, все рушится, и все, что вы говорите, может быть использовано против вас. Это так дико...
Я на какое-то мгновение отключилась, вспомнив, как не так давно я сама потеряла это самое доверие. Меня начала подозревать во взяточничестве та самая компания, которая полностью доверяла мне в течение шести лет.
– ...я уже подумал, что весь кошмар кончился. Я думал, что самое худшее позади – меня ведь оправдали в суде по уголовным делам. Я как бы заново воскрес, и вот теперь у меня хотят отобрать все, чем я владею. Я живу, словно прокаженный. Я измотан... – Он выпрямился. – Нет, черт побери, давайте не будем об этом. Я вовсе не собираюсь разжалобить вас.
– А что вы собираетесь сделать?
– Я просто хочу, чтобы со мной играли по-честному. Этот парень, Макинтайр, свидетель...
– Откуда вы узнали его фамилию?
– Мой адвокат знакомился с его показаниями. Я чуть в обморок не упал, когда узнал, с каким заявлением он собирается выступить.
