рукопожатием. Ее ладонь была холодной и удивительно легкой, словно лапка птицы.
– Морли говорил вам обо мне? – удивилась я.
– Да, он говорил, что вы многого достигнете, если чуть попридержите свой язычок.
Я рассмеялась:
– У меня это не очень-то получается, но все равно приятно слышать. Мне всегда было ужасно жаль, что Морли и Бен так и не сумели найти общий язык.
– Все потому, что были упрямы, как два осла, – проговорила она с горечью. – Морли в какой-то момент даже не мог вспомнить, из-за чего они поссорились. Садитесь, милая моя. Луиза сейчас принесет нам чай.
Я выбрала стул с сиденьем, украшенным вышивкой.
– Извините, я причиняю вам столько беспокойства. Спасибо, что вы согласились меня принять. Вы, наверное, ужасно устали.
– О, я уже давно привыкла. Если я вдруг задремлю, вы уж не обижайтесь, договорите с Лу, ладно? Мы с ней совсем недавно вернулись, мне хотелось посмотреть на Морли.
– Как он выглядит?
– Знаете, наверное, нет ни одного покойника, который выглядел бы ХОРОШО. Они все выглядят тан, словно из них выпустили весь воздух, вы замечали? Как будто из них вытащили половину внутренностей. – Дороти говорила своим обычным тоном, словно речь шла о вещи, а не о человеке, с которым она прожила сорок лет. – Надеюсь, вы не подумали, что я какая-нибудь бессердечная. Нет, я так любила его, и его смерть была для меня страшной трагедией. В последний год мы много говорили о смерти, но я всегда считала, что она первой возьмет меня, а не его.
В комнату вернулась Луиза.
– Чай будет готов с минуты на минуту. Пока он заваривается, вы уже сможете рассказать, что пришло вам в голову. – Луиза примостилась на подлокотнике кресла Дороти.
– Мне нужно получить от вас ответы на несколько вопросов. Первый вопрос: говорил ли вам Морли о том деле, которое он расследовал? Если вы знаете его суть, мы сэкономим много времени.
Дороти поправила покрывало, в которое куталась.
– Морли имел привычку рассказывать мне обо всех делах, которые он расследовал. Насколько я знаю, этот Барни уже один раз обвинялся в убийстве. На этот раз первый муж убитой женщины пытался доказать, что убийство совершено в корыстных целях, и хотел лишить Барни права на наследование имущества. Так?
– Совершенно верно, – сказала я. – Вчера этот самый Барни дважды разговаривал со мной. Он заявил, что имел беседу с Морли в среду на прошлой неделе. По его словам, Морли должен был проверить кое-какие неясные моменты дела. Так вот, меня интересует – не рассказывал ли Морли о своих действиях в этой связи? Я сейчас пытаюсь воссоздать картину тех дней. Пока рано делать какие-то окончательные выводы, надеюсь, вы меня понимаете?
– Да, – сказала Дороти. – Я попытаюсь вспомнить поточнее. Морли говорил мне о встрече с этим парнем, но в детали не вдавался. Как раз в среду у меня был очередной сеанс химиотерапии и я была в ужасном настроении. Обычно по вечерам мы собирались и беседовали, но в среду я устала и рано легла спать.
Я посмотрела на Луизу.
– А что вы можете сказать? Вам он не рассказывал о встрече с Барни?
– Нет, – покачала она головой. – Сказал только, что встречался с Барни, что у него много работы.
– По-вашему, он поверил Дэвиду Барни? Луиза после недолгого раздумья ответила первой.
– Нет, не думаю. По-моему, он просто решил кое-что проверить из его слов.
Дороти перебила сестру:
– Ну, это, возможно, не совсем так, Луиза. Морли всегда очень внимательно прислушивался к тому, что ему говорят. Он считал, что глупо делать выводы, не обладая полной информацией.
– Именно так и меня учили. – Я извлекла из сумки пачку фотографий. – Судя по всему, Морли сделал эти снимки в пятницу. Он не упоминал о них в разговорах с вами?
– Как же, упоминал, – встрепенулась Луиза. – В тот день у нас был ранний второй завтрак. С тех пор как Морли сел на диету, он предпочитал есть дома – меньше искушений, как он говорил. Около полудня он поехал к себе в офис забрать почту. У него была назначена какая-то встреча, а потом он собирался остаток дня посвятить фотографированию пикапов. По дороге домой отдал пленку в ателье, чтобы ее проявили, сказал, что за снимками заедет в субботу. Как раз в субботу ему стало плохо. Тут уже было не до фотографий.
– Вы не знаете, почему он фотографировал именно такие пикапы?
– Нет, он почти ничего об этом не говорил. Только то, что подобный пикап видели во время какой-то аварии. Но, ни где это было, ни как он пришел к этой мысли, Морли не упоминал. По-моему, если мне не изменяет память, он упоминал о каком-то полицейском протоколе.
Я прикинула, когда это могло быть. События начали разворачиваться сразу же после разговора Морли с Дэвидом Барни.
– А что было в субботу?
– Вы имеете в виду его работу? – спросила Луиза.
– Не только. Все, что произошло в этот день. – Я взглянула на них обеих, предлагая высказаться.
Дороти начала первой.
