— Она мой источник. Но ее нет в городе.
— Если «Таймс» имеет дело, тогда они знают о Маттисе, — сказал Фельдман. — А если им известно о Маттисе, то, бьюсь об заклад, они копают как ошпаренные, чтобы это проверить. Что, если им удастся сделать это раньше нас?
Краутхаммер проворчал с отвращением:
— Мы собираемся сидеть сложа руки и ждать, когда у нас из-под носа уведут крупнейшую сенсацию за последние двадцать лет. Я настаиваю на том, чтобы опубликовать то, что у нас есть. Хоть это только видимая часть айсберга, но уже сейчас это сногсшибательный материал.
— Нет, — сказал Грэй. — Я не буду писать, пока не заполучу все целиком.
— И сколько для этого потребуется времени? — задал вопрос Фельдман.
— С неделю, возможно.
— У нас нет недели, — сказал Краутхаммер.
Грэй был в отчаянии.
— Я могу выяснить, что знают в «Таймс». Дайте двое суток.
— Завтра или в воскресенье они собираются напечатать что-то, — вновь сказал Фельдман.
— Пусть печатают. Держу пари, что это будет та же самая история, возможно, с приложением фотографий подозреваемого преступника. Вы предполагаете слишком многое, считая, что у них есть копия дела. Даже автор не имеет копии. У нас нет такой копии. Давайте подождем и почитаем их писанину, а потом уже будем думать, исходя из того, что они напишут.
Редакторы изучающе посмотрели друг на друга. Краутхаммер пребывал в расстройстве. Кин беспокойно ерзал на стуле. Но боссом здесь был Фельдман, который сказал:
— О’кей. Если они опубликуют что-нибудь в утреннем выпуске, мы соберемся у меня в полдень и обсудим их материал.
— Отлично, — быстро согласился Грэй и направился к двери.
— Пошевеливайся быстрее, Грантэм, — бросил вдогонку Фельдман. — Мы не можем больше откладывать.
Грантэм вышел.
Глава 33
Лимузин медленно продвигался по кольцевой дороге, перегруженной автотранспортом в час пик. За окнами было темно, и Метью Барр читал при свете специальной лампочки под крышей салона. Коул потягивал перье и наблюдал за проходящим транспортом. Содержание дела он помнил наизусть и мог пересказать его Барру, но ему хотелось увидеть его реакцию.
Барр никак не реагировал, пока не добрался до фотографии, при виде которой он медленно покачал головой. Отложив дело в сторону, он на секунду задумался.
— Очень неприятно, — сказал он наконец.
Коул хмыкнул.
— Насколько это соответствует действительности? — спросил Барр.
— Я сам хотел бы знать.
— Когда ты увидел его в первый раз?
— Во вторник на прошлой неделе. Оно поступило из ФБР вместе с одним из их ежедневных докладов.
— Что сказал президент?
— Он ему не обрадовался, но причин для тревоги не было. Мы сочли его за еще один выстрел наугад в потемках. Он поговорил с Войлзом, и тот согласился пока не придавать ему значения. Теперь же я не уверен.
— Просил ли президент Войлза воздержаться от проведения расследования по нему? — медленно спросил Барр.
— Да.
— Это граничит с созданием препятствий правосудию, при условии, конечно, что дело соответствует действительности.
— И что, если оно соответствует действительности?
— Тогда у президента возникают проблемы. Я отбывал срок за создание препятствий правосудию и знаю, что это такое. Это все равно что обвинение в мошенничестве с почтовой корреспонденцией, которое весьма расплывчатое и довольно легко доказуемое. Ты в этом замешан?
— А ты как думаешь?
— В таком случае у тебя тоже есть проблемы.
Дальше они ехали молча и глядели по сторонам. Коул и раньше рассматривал проблему с точки зрения помех правосудию, но ему было важно знать мнение Барра. Он не беспокоился по поводу криминальных обвинений. Президент имел один небольшой разговор с Войлзом, попросил его поискать пока в другом месте, и все. На уголовщину это едва ли тянет. Коула ужасно беспокоили перевыборы, а скандал с участием такого крупного вкладчика, как Маттис, во время них был бы убийственным. Ему делалось дурно при одной мысли о том, что человек, которого президент знал и от которого принимал миллионы, убрал с помощью денег двух судей Верховного суда, чтобы его приятель президент мог назначить более покладистых людей и он получил бы возможность качать свою нефть. Демократы от злорадства попадают прямо на улицах. Каждый комитет в конгрессе будет проводить слушания. Каждая газета будет давать публикации каждый день в течение года. Министерство юстиции будет вынуждено начать расследование, и Коулу придется взять вину на себя и уйти в отставку. И так должны будут поступить все в Белом доме, за исключением президента.
Это был кошмар неимоверных размеров.
— Нам надо выяснить, соответствует ли дело действительности, — сказал Коул, глядя в окно.
— Если люди умирают, значит, соответствует. Назови мне более подходящую причину для убийства Каллагана и Вереека.
Другой причины не существовало, и Коул знал это.
— Я хочу, чтобы ты предпринял кое-что.
— Нашел девчонку?
— Нет. Она либо мертва, либо спряталась в нору. Я хочу, чтобы ты поговорил с Маттисом.
— Я не уверен, что он есть в «Желтых страницах».
— Ты сможешь найти его. Нам надо установить связь, о которой бы президент ничего не знал. Мы прежде всего должны выяснить, насколько все это верно.
— И ты считаешь, что Виктор проникнется ко мне доверием и поведает свои секреты?
— Да. В конечном итоге да. Ты не коп, понимаешь? Представь, что все это правда и он считает, что вот-вот будет разоблачен. Он в отчаянии и идет на одно убийство за другим. А если ты скажешь ему, что эта история попала к газетчикам и конец его близок, и если он намерен исчезнуть, то сейчас самое время? Ты приехал к нему из Вашингтона, понимаешь? Из внутреннего окружения. От президента или что-то в этом роде, как он будет думать. Он к тебе прислушается.
— О’кей. А если он скажет мне, что это правда? Что это нам даст?
— У меня есть некоторые соображения — все из области ликвидации последствий. Первое, что мы сделаем, — это проведем в суд двух любителей природы. Я имею в виду радикалов, с квадратными глазами любующихся птичками. Этим мы продемонстрируем, что где-то в глубине тоже добропорядочные защитники окружающей среды. И это прикончит Маттиса с его нефтяными полями и т. д. Мы сможем провернуть дело за считанные часы. Почти одновременно президент призовет Войлза, генерального прокурора и Главного судью и потребует немедленно разобраться с Маттисом. Как бы невзначай мы снабдим экземплярами дела каждого репортера в городе, а сами опустимся на дно и переждем бурю.
Барр улыбнулся от восхищения.
Коул продолжал:
