другим поручениям, будешь каждый вечер, после того как покончишь с обычными делами, приходить в дом к Тарику и стирать там всю одежду. И будешь делать это до тех пор, пока не сможешь рассказать мне о трех достоинствах Кристова. И еще ты принесешь Кристову извинения за свое поведение.
— Но… но… — Киндан затараторил, — как я заставлю мать Кристова позволить мне стирать их белье? Я даже представить себе этого не могу. Она такая гордая, она не позволит мне даже прикоснуться к их вещам.
— А уж как ты этого добьешься, зависит только от тебя, — сказал мастер Зист. — Но ты должен это сделать.
Киндан закатил глаза.
Мастер Зист погрозил ему пальцем:
— Я не думаю, что, если ты будешь вот так вращать глазами, это поможет тебе договориться с леди Дарой, — сказал он и поднялся с места. — А теперь двигай: может быть, успеешь найти в кухне что-нибудь поесть, если поторопишься.
— А как же вы, мастер?
— Мне, — мастер Зист выпрямился во весь свой немалый рост и принял важную позу, — предстоит свидание с молодой леди. — Заметив удивленный взгляд Киндана, он добавил, сопроводив свои слова повелительным взмахом руки: — Хватит с тебя! Убирайся!
Киндану потребовалось два поистине мучительных дня, чтобы сформулировать три достоинства, которыми обладал Кристов: честность, верность, целостность. Он сумел снискать расположение Дары, выдумав объяснение, что, дескать, воспоминание о занятиях стиркой в старом доме является одним из его любимых, и он с радостью постирал бы немножко белья для них — если, конечно, ему позволят, — чтобы вспомнить о добром старом времени. Кристов помирал со смеху, Тарик сохранял свой обычный кислый вид, но Дара окинула его долгим задумчивым взглядом и смягчилась.
И всё же, когда Киндан справился со всеми дополнительными поручениями и доложил о результатах мастеру Зисту, его подстерегала очередная неожиданность.
— Теперь опиши мне дом, — приказал Зист. Киндан принялся рассказывать по памяти, но арфист остановил его взмахом руки.
— Нет, не то, что ты помнишь, а то, как дом устроен сейчас.
Киндан еще сильнее напряг память, изо всех сил пытаясь подобрать слова; он ерзал на стуле и тряс головой.
— Арфист должен учиться наблюдать, — сказал мастер Зист. — И везде, куда бы ты ни пошел, ты должен в подробностях замечать окружающее.
При помощи наводящих вопросов арфиста Киндан медленно вспоминал детали дома Тарика и его обстановки. Он был немало удивлен, обнаружив, насколько много ему известно об этом доме, невзирая на то, что он не имел сознательного намерения его изучать.
— Что ж, неплохо, — сказал в конце концов мастер Зист. — Но уже поздно, так что лучше всего будет, если ты пойдешь спать.
Вид у Киндана сделался такой, будто он готов взбунтоваться.
— Завтра вечером в холде состоится Встреча, — пояснил мастер Зист. — Мы будем праздновать окончание зимы, и мне надо, чтобы мозги у тебя были на месте и чтобы ты помог мне, играя на барабанах.
Киндан опешил. Мастер Зист начал обучать его игре на барабанах чуть ли не на следующий день после того, как Киндан переехал в его дом, но до сих пор мальчик и не подозревал, что мастер, столь скупой на похвалы, позволит ему играть вместе с ним.
— Нечего удивляться, — сказал мастер Зист. — Ты же отлично понимаешь, что я не могу один играть на всех инструментах. А теперь отправляйся в кровать. Завтрашний день будет достаточно длинным и утомительным даже без праздника.
На следующий день первое дежурство на дозорном утесе нес Далор. Арфист разбудил Киндана задолго до рассвета, поскольку в обязанность мальчика входила организация дежурств. Поспешно выпив чашку кла — время завтрака придет гораздо позже, — он вышел и заторопился в темноте к началу тропы, ведущей к утесу, рассчитывая перехватить там Далора.
Землю всё еще покрывал снег, но снегопада не было на протяжении всей последней семидневки. Погода становилась теплее, и днем снег превращался в слякоть. Киндан шел, внимательно глядя вокруг, и с наслаждением прислушивался к сопровождавшему каждый его шаг хрусту ледяной корки, образовавшейся на снегу за время холодной ночи.
Не встретив Далора, он немного подождал и, помня о прочих своих обязанностях, помчался в холд.
Недоброе он почувствовал в тот самый момент, когда открыл дверь. Что-то было не так. Ему было достаточно много известно о загрязненном воздухе в шахтах, чтобы предположить, как такое могло случиться в доме: то ли дымоход оказался чем-то забит, то ли другая помеха заставила все газы от очага распространиться по комнатам, вместо того чтобы выйти наружу.
Он достаточно хорошо усвоил то, чему его учили. Всё зависело от того, сколько времени прошло с тех пор, как газ начал выделяться.
— Пожар! На помощь, на помощь! Пожар! — заорал Киндан во всю силу легких.
Он принялся распахивать и закрывать створку двери, чтобы вдуть внутрь хоть немного чистого воздуха, но быстро сообразил, что этого недостаточно. Нужно устроить сквозняк. Он обежал дом от кухонной двери к главному входу, продолжая непрерывно кричать.
Едва он успел распахнуть большие двери холда и несколько раз махнуть тяжелой створкой, к нему подбежал запыхавшийся мастер Зист.
— Парень, что случилось?
— Ядовитый воздух! — объяснил Киндан. — Я вошел на кухню, чтобы разбудить Далора, и сразу его почуял. Я открыл дверь в кухню и пытаюсь устроить сквозняк, но…
— Пожар! На помощь, на помощь! Пожар! — не дослушав, оглушительно взревел мастер Зист во всю силу легких.
Вдалеке показалось несколько фигур. Киндан осмотрелся. Могло случиться и так, что помощь придет слишком поздно. Он нырнул в прихожую.
— Киндан!
— Всё в порядке! — крикнул, не оборачиваясь, Киндан. — Я маленький, мне нужно воздуха меньше, чем взрослым. Если мне удастся добраться наверх, я смогу открыть окна и постараюсь разбудить их.
Воздух на лестнице определенно не годился для дыхания. Киндан понял это, едва поднялся на несколько ступенек. Он спрыгнул вниз, сделал несколько глубоких вдохов и выдохов и побежал дальше, задержав дыхание. Внезапно он с благодарностью вспомнил, как соревновался с Кайлеком: кто сможет дольше не дышать. Когда он достиг лестничной площадки, его глаза уже не на шутку разболелись. Пальцам не сразу удалось справиться со шпингалетом, но, в конце концов, он всё же распахнул окно, высунул голову, несколько раз глубоко вдохнул и поспешил к спальням.
Открыв первую попавшуюся дверь, он вбежал в комнату и сразу же открыл окно. Снизу доносились крики людей, вслед за ним вбежавших в дом и бросившихся вверх по лестнице. Он встряхнул лежавшего в кровати человека — это оказался Далор. Ошеломленный и перепуганный, мальчик резко вскинулся в постели.
— Вставай, Далор! — закричал на него Киндан. — Ядовитый воздух, надо скорее уходить!
Подкрепляя свои слова действием, он дернул Далора за руку. Через несколько мгновений он уже брел из комнаты, почти волоча на себе ослабевшего от отравления мальчика и стараясь не обращать внимания на всё усиливающееся головокружение.
В двери их встретили сразу несколько мужчин. Один схватил Далора, перекинул его через плечо и бегом спустился по темной лестнице. Второй точно так же поступил с Кинданом, не обращая внимания на его протесты.
Неожиданно для себя Киндан оказался снаружи. Он лежал на покрытом твердым настом снегу и глубоко дышал. Голова болела…
Что-то пошло не так, как надо. Кто-то называл ее по имени, но казалось, откуда-то издалека.
