При этих словах Киндан еще больше насторожил уши, пытаясь определить, кто это произнес.
— …Слишком уж много происходит всякой ерунды, даже если не считать…
В конце фразы, вероятно, должно было прозвучать «обвала», но голос потонул в общем шуме. Киндан был полностью согласен с этим человеком, кем бы он ни был: мелкие обвалы — правда, пока без трагического исхода — теперь происходили раз, а то и два в неделю, начиная с той катастрофы, которая погубила его отца и Даска. Одной из причин — Киндан слышал, как Наталон говорил Зисту однажды поздним вечером, когда оба думали, что ученик крепко спит, — была та, что горняки много перерабатывали при явной нехватке людей, а вторая заключалась в самом характере подземной работы, где от любой небрежности — всего один шаг до беды.
Киндан снова оглядел толпу и увидел Панита, одного из старых горняков и близких друзей Тарика. Он стоял, опираясь на палку; нога была взята в лубки. Несмотря на весь свой опыт, он упустил вагонетку, которая переехала ему ногу.
— В конце концов, в неприятностях виноват главный горняк, правда ведь? — заявил Панит, обращаясь к небольшой кучке собравшихся вокруг него рудокопов. Все они казались очень взволнованными. Киндан напряг слух. — Может быть, дело вовсе не в стражах порога, а в руководстве?
Киндан еще больше напрягся и наклонился вперед, пытаясь уловить реакцию других горняков, но это привело лишь к тому, что он сбился с ритма. Густо покраснев, он поспешно выпрямился, но всё же несколько голов успели повернуться в его сторону. Одна из этих голов принадлежала Паниту.
— Когда подслушиваешь, — прошептал в ухо Киндану внезапно появившийся рядом с ним мастер Зист, — очень важно оставаться незамеченным.
— Виноват, — пробормотал Киндан с кривой улыбкой.
Мастер Зист кивнул. Он поставил перед Кинданом кружку кла и тарелку с несколькими разными закусками.
— Передохни, — сказал он.
Не скоро, очень не скоро закончилась Встреча. Киндан и арфист уходили последними, сгибаясь под тяжестью своих инструментов, измотанные бесконечно длинным днем.
Киндан так и не смог вспомнить, каким образом оказался в постели.
— Мастер Зист! Мастер Зист! — Крик Далора разбудил Киндана слишком скоро. Он поспешно вскочил с кровати, встревоженный непривычным испугом в голосе Далора.
— А? Что случилось? — крикнул из комнаты мастер Зист, когда Киндан, спотыкаясь спросонок, уже вбегал в кухню.
— Моя мать… — запинаясь, объяснил бледный от испуга Далор. — Она рожает… раньше срока.
Из спальни появился арфист, облаченный в ночное белье. Он бросил лишь один взгляд на Далора и решительно повернулся к Киндану.
— Живо лети к Марджит и разбуди ее. — Он вновь посмотрел на Далора. — Я сейчас приду, только оденусь. А ты мчись назад. Проверь, есть ли у вас горячая вода. Если нет, сразу же поставь кипятить. — Он вгляделся в лицо мертвенно-бледного Далора и добавил куда более мягким тоном: — Всё будет в порядке, парень. А теперь беги назад!
— Марджит не очень сильна в акушерстве. Роды обычно принимали Силстра и арфист Джофри, — сообщил Киндан арфисту, едва Далор успел скрыться за дверью.
— Подмастерье Джофри стал обучаться целительству после того, как я выкинул его из моего класса пения, — сказал мастер Зист и признался со вздохом: — А я стал обучаться пению после того, как мастер- целитель выгнал меня из своего класса.
Киндан встревожился. Арфист сделал рукой успокаивающий жест.
— Ну шевелись! Мы справимся.
Киндан разбудил Марджит и подгонял ее как только мог, но она не слишком желала торопиться. Подойдя к комнате Дженеллы, они увидели Миллу, которая, стоя в дверях, ломала руки и причитала:
— Рано! Бедняжка! Слишком рано!
— Ничего не рано, — непринужденным тоном заявила Марджит.
Подойдя к булочнице вплотную, она наклонилась и вполголоса резко сказала ей на ухо:
— И если ты не можешь держать себя в руках, то лучше возвращайся на кухню.
Милла, которая даже за кучу золота не отказалась бы пропустить повод поволноваться, фыркнула, сердито зыркнула на целительницу, но всё же замолчала.
Киндан, неся лекарские принадлежности Марджит, вошел вслед за ней в комнату. Наталон сидел возле кровати, он держал Дженеллу за руку. Мастер Зист расправил простыни и одеяла и расположился на кровати, готовый принять ребенка.
Марджит решительно отодвинула арфиста, сама осмотрела роженицу и, удовлетворенная, подняла голову.
— Всё прекрасно, дорогая, просто прекрасно, — уверила она Дженеллу. — Когда наступит следующая схватка, просто потужься. Ты же сама знаешь, как это делается.
Далор неловко топтался в углу комнаты. Мастер Зист взглянул на него, прищурился и подозвал Киндана:
— Парень, скажи Свани, чтобы он срочно прокипятил и высушил несколько полотенец. Когда ребенок родится, его нужно будет обтереть. И возьми Далора, пусть поможет тебе.
Киндан вскинул на арфиста вопрошающий взгляд, затем его лицо просветлело, и он улыбнулся. Таща за руку неохотно следовавшего за ним Далора, он покинул комнату.
Выйдя за дверь, Киндан негромко сказал своему спутнику:
— Если мы всё сделаем, как надо, то твоя сестра сможет время от времени подменять тебя.
— О, пожалуйста, — прошептала появившаяся из тени фигурка. Это оказалась Нуэлла. — Мне нужно быть там. Мама этого захочет.
— Но если Марджит или Милла… — начал возражать Далор.
— Они ничего не заметят, если вы двое не окажетесь в комнате одновременно и если будете одеты одинаково, — перебил его Киндан. — При таком волнении всем не до вас.
— Достаточно будет надеть мою кепку, — приободрился Далор.
Поспешно сняв головной убор, который он носил, почти не снимая, он нахлобучил его на голову Нуэллы.
— И убери под нее волосы, — напомнил Киндан.
Нуэлла поспешно сняла кепку, собрала волосы в узел и снова надела кепку.
— Потрясно! — воскликнул Далор. — Ну, точь-вточь, как я.
— Но если ты снимешь кепку или она слетит, считай, ты попалась, — предупредил Киндан.
На лицо Далора вернулось испуганное выражение. Нуэлла поспешила сменить тему.
— Когда придете в кухню, — сказала она Киндану, — заставьте повариху простерилизовать самый острый нож, какой только у нее есть — она только охает и ахает и ничего не слушает, — чтобы было чем перерезать пуповину. И пусть она завернет нож в одну из этих прокипяченных тряпок, чтобы он оставался стерильным.
Киндан поспешил в кухню, гадая про себя, когда же это сестра Далора успела перехватить инициативу.
В любом случае его план сработал превосходно. Киндан ловко устраивал так, чтобы Далор и Нуэлла сменялись каждые четверть часа. В первый раз, увидев рядом с собой дочь, Дженелла широко раскрыла глаза. Нуэлла чуть заметно кивнула в сторону Киндана, и роженица сразу успокоилась, благодарно улыбнулась и с силой сжала руку девочки.
Пошел ребенок. Марджит решительно отступила в сторону, предоставляя принять роды мастеру Зисту. У Киндана сложилось впечатление, что она хочет передать бремя — и фигурально, и буквально — в большие руки арфиста. И всё прошло прекрасно. Вот арфист наклонился над Дженеллой, приговаривая что-то успокаивающее, и уже в следующее мгновение послышалось его сосредоточенное сопение и негромкий звук, похожий на мяуканье.
— Киндан, дай сюда нож, — приказал мастер Зист.
Приблизившись, Киндан увидел крохотного новорожденного, всё еще соединенного с матерью шнуром пуповины.
