— И сегодня тоже будет не дольше? — спросил мастер Зист, как-то странно взглянув на своего друга.
М'тал медленно покачал головой.
— Нет, не дольше. Мы прибудем вовремя.
— Не понимаю, на что вы рассчитываете, — сказал Наталон, неприятно осклабившись.
— О, — ответил М'тал и быстро улыбнулся мастеру Зисту, — драконы, знаете ли, летают быстрее, чем вы думаете.
Когда все разместились на шее Гаминт'а, М'тал напоследок еще раз проверил, хорошо ли пристегнулись его пассажиры, и окликнул дракона:
— Полетели, Гаминт'.
Бронзовый гигант расправил крылья, подскочил, спланировал вдоль склона в сторону кемпа, сильно взмахнул крыльями и взмыл вверх.
Впрочем, дракон набирал высоту очень неторопливо. Мастер Зист хорошо знал, что Гаминт' способен стремительно взмыть ввысь — во времена их юности М'тал с гордостью демонстрировал способности своего дракона (конечно, только тем, кто относился к ним с должным почтением), — и потому решил, что бронзовый всадник ведет себя так осторожно, чтобы не напугать неопытных пассажиров. Ему хватило одного быстрого взгляда, чтобы убедиться: Киндан в категорию нервных никоим образом не попадает. Об этом красноречиво говорили широко раскрытые глаза мальчика и рот, расплывшийся в улыбке от уха до уха. Зато Наталон сделался белым как снег. М'тал обернулся к пассажирам:
— Можно уходить в Промежуток. Вы готовы?
— И всё-таки, мой лорд, я по-прежнему не понимаю, каким образом мы попадем туда вовремя, — сказал Наталон. В его голосе можно было уловить едва различимый оттенок нервозности.
М'тал усмехнулся.
— Поверьте мне, мы прибудем вовремя, — ответил он. — Правда, не исключено, что эффект перемещения окажется несколько более резким, чем вы можете ожидать, но, что поделать, такова цена поездки.
Наталон шумно сглотнул и с отсутствующим видом дернул головой.
М'тал посчитал этот кивок знаком согласия.
— Отлично, — сказал он и повернулся к Зисту и Киндану. — Все готовы?
Они дружно кивнули, и всадник скомандовал:
— Сделайте три глубоких вдоха, первые два раза выдохните, на третий раз задержите воздух. Готовы? Раз… два… три…
И их окружила темнота. Киндан ощутил острый приступ волнения — нет, страха! — он чувствовал только прижатые к нему спереди и сзади тела и шею дракона под собой.
В памяти всплыли слова М'тала: полет в Промежутке занимает ровно столько времени, сколько нужно, чтобы три раза кашлянуть. Киндан начал потихоньку кашлять. Один. Два. Три… Четыре… Пять… Он опять начал волноваться.
Мы почти прибыли, сказал ему беззвучный голос. Киндан удивился настолько, что забыл даже хоть как-то отреагировать.
И появился свет. Или, вернее, огни. Здесь было темно по сравнению с тем солнечным полднем, который они оставили, улетая. Огни вдруг поплыли по спирали, ближние быстрее, дальние медленнее, и Киндан с изумлением понял, что дракон круто скользит по воздуху вниз, спускаясь к земле. Не в силах сдержать свой восторг, он испустил вопль, исполненный чистой радости. Они прибыли сюда на день раньше, чем покинули дом.
— Вот это да! — крикнул сидевший впереди мастер Зист.
Он не обернулся, но Киндан понял, что арфист обращается к нему.
— По-моему, меня сейчас вырвет, — простонал Наталон; он сидел, плотно зажмурив глаза.
— Ты понимаешь, что тебе нужно сделать? — спросила Ализа у Киндана.
— Мне кажется, да, — ответил Киндан.
Он чувствовал себя усталым и каким-то вытянутым; возможно, причиной был скачок во времени — или просто тревога. Мальчик был сейчас слишком возбужден для того, чтобы довести хоть одну мысль до конца.
Ализа вскинула бровь.
— Кажется… Здесь «кажется» не годится, малыш.
Женщина, которую весь Перн величал мастером стражей порога, была намного выше ростом, чем Киндан. Гибкая, стройная, она говорила очень мало. Судя по поведению Наталона, Киндан решил, что горняк тоже побаивается этой леди.
Киндан глубоко вздохнул, чтобы успокоиться.
— Я должен поклониться королеве и подойти к ней вплотную. Если она позволит, я должен выбрать яйцо, взять его, снова поклониться и отойти.
— Она должна тебе позволить, — сурово добавил Наталон. — Чтобы не оказалось, что мы попусту истратили огромную кучу угля.
Киндан сглотнул.
— Не тяни время, — поторопил его мастер Зист.
— Когда войдешь в пещеру, — сказала мастер Ализа, указывая на узкий провал в боку утеса, — забирай направо.
Щель оказалась достаточно широка для того, чтобы по ней мог пройти страж порога, да и Киндан шел, нигде не пригибая головы, хотя, будь он чуть повыше ростом, ему то и дело пришлось бы нагибаться. Проход сворачивал то влево, то вправо, то поднимался вверх, то резко проваливался вниз. Киндан скоро убедился, что своей извилистостью этот проход не уступает прихотливым зигзагам пещерной змеи.
Несмотря на всю свою озабоченность, Киндан поневоле задумался, каким образом мастеру Ализе, страдавшей, судя по облику, болями в суставах, удается справляться со своим делом, но тут же сообразил, что у нее должно быть много помощников в ежедневной рутинной работе по уходу за стражами порога. Однако, шагая в темноте, он понял, что Ализа очень ответственно относится к делу, поскольку в пещере не чувствовалось никакого неприятного запаха. Он напряженно откашлялся и негромко пропел тот ласковый щебечущий звук, с которым его отец всегда входил в вейр Даска.
За спиной он услышал негромкий голос Ализы.
— Что ж, парень, по крайней мере, знает, как к ней обращаться, — не без удивления пробурчала себе под нос хозяйка.
В темноте перед Кинданом открылись большие глаза. В их блеске и в тусклом свете, проникавшем через лаз, он смог разглядеть королеву стражей порога, но ее яиц не увидел. Ализа сказала, что их двенадцать и что ему придется самому уговаривать королеву отдать ему одно. Она уже отказала двум кандидатам в воспитатели. Киндан продолжал щебетать, теперь погромче. Он старался, чтобы издаваемые им звуки производили впечатление доброжелательности и в то же время страстной просьбы. Надо доказать Наталону, что он не зря отдаст изрядную долю зимней добычи угля, да еще часть придется оставить, чтобы обогревать жилище только что вылупившегося птенца, пока его шкура не сменится и не станет толстой, прочной и спасающей от любых холодов. Вспомнив об этом, Киндан ощутил приток уверенности. Оказывается, он знал больше, чем думал прежде. Возможно, это и был тот самый голос крови, о котором говорил мастер Зист. И голос напомнил ему, что он должен сделать кое-что еще.
Не доходя двух шагов до королевы, он остановился и протянул вперед правую руку. На ладони у основания большого пальца еще оставался чуть заметный шрам там, где отец провел ножом, чтобы познакомить старого Даска с запахом крови своего сына. Киндан снова изменил звучание издаваемой трели — теперь он уверял королеву в своих искренне добрых намерениях — и показал ей ладонь, а она прикоснулась к ней языком. Это был хороший, сухой язык. У Даска язык часто был покрыт липкой слюной, которая не вызывала желания лишний раз позволять ему такую ласку. На прикосновение королевы мальчик ответил звонкой трелью, которая, по его представлениям, должна была означать: «Спасибо».
Королева ответила звонким щелчком, и Киндан понял, что его приветствие принято. Что же теперь сделать? Спросить: «Можно ли мне взять одно из ваших яиц?» Ему, естественно, никогда не приходилось слышать, как отец задавал такой вопрос, и поэтому он не мог знать, какой звук соответствует этой просьбе.
