калитку. Дивкот нырнул в подвал. Андрей побежал открывать и впустил нашу соседку.
— Вам не нужна помощь? — спросила она. — Никогда больше не поверю синоптикам. Мы ожидаем землетрясение, выходим из дому, выносим все вещи, а тут вместо землетрясения задул жуткий смерч, и полил кошмарный дождь. И теперь половина вещей никуда не годится! — соседка возмущенно фыркнула.
Мы переглянулись и сочувственно кивнули.
— Ох, вам же занесло раджу и медведя! — вдруг взвизгнула соседка, заметив Карадум и мишку.
Мишка повернулся к ней… Только калитка хлопнула.
А наша компания взглянула друг на друга и расхохоталась. Глядя на нас, расфыркался и медведь. А из подвала донесся мяукающий хохот Дивкота.
Под лесом
Здравствуйте! Меня зовут Банан. Я лисица по внешности, но мама говорит, что я слишком… Да ладно! Хватит о маме. У меня есть одна сногсшибательная подруга. Зовут ее Мурьяадорсидадефилипаринда, а попросту Мурья или My. Вообще-то она двоечница и колышница, но для меня она лучше всех! Спасибо за внимание.
Передавая свою записку Мурье, я волновалась. Подруга моя неторопливо развернула листок, фыркнула и вдруг заорала на весь класс:
— Фонтазии большо, фонтазии! Молодец, Бонончик, выпровляешься!
— Что?! — переспросила наша учительница Алянада Пегасеевна, походившая одновременно на лошадь и инопланетянина и совершенно не понимающая Мурьину манеру выражаться.
Но на всякий случай заорала:
— Банан Рыжикова и Мурья Сосискина в угол!
Мурья неторопливо встала, взяла меня за лапу и сказала:
— Алинада Пегасеевна! Мы в один угол не влёзём!
Класс заржал неприятным голосом, а Алинада тут же выгнала нас из класса. Мы пошлепали по коридору. Вышли вниз, оделись и пошли на улицу. В весеннем воздухе стоял сильный запах одуванчиков, он не нравился ни мне, ни Мурье. Сейчас ее широкий розовый нос шевелился и морщился. Наконец она предложила:
— Бонон, айда в Цорицыно!
— Ты что?! В такую даль?!
— Ерунда.
— А уроки?
— Всё ровно выгноли. Пошлё.
— Я согласна! — решилась наконец я. — Алинада сама виновата.
— Довно бы ток! Пошлё.
— Конечно! Давай на всех скоростях!!!
Мурья быстро достала из портфеля две пары электрических роликов и протянула мне одну. Пока мы нацепляли ролики, на крыльце появилась завуч!!! На Мурьином пенале стали зажигаться стартовые цифры: 3, 2, 1! На секунду у меня перехватило дыхание, а в глазах потемнело.
Открыв их, я обнаружила, что еду со страшной скоростью. Рядом со мной мчалась Мурья, с трудом управляя с помощью пенала моими и своими роликами. Сзади мчалась завуч на отобранном у старшеклассника велосипеде. Мурья перевела ручку управления на «max» и завуч скрылась в дали. А через какие-то десять минут мы уже ехали по берегу Царицынского пруда!.. Мурья медленно переводила ручку на «stop». Но не рассчитала, и мы вмазались в куст. Я ткнулась мордой в листья и чуть не завязла. Наконец после титанических усилий я встала и, отряхнув хвост, огляделась.
Кругом была сырая весенняя красота. Уши болели от непрерывного галдежа народа, стоящего около ларьков, палаток и картин. Мурья сидела в листьях и отвязывала ролики. Я последовала ее примеру. Мурья убрала ролики в портфель, а портфель уменьшила до размеров тощей сумки, закопав в листья все школьные принадлежности, кроме пенала. Вскинув сумку на плечо, она сказала:
— Пошлё, Бонон, в лес. Ё зною клоссное место.
— Всегда готов! — отрапортовала я, и мы побежали.
Количество людей даже в самой гуще деревьев поражало меня. Я с беспокойством спросила:
— Слушай, My, в твоем месте столько же людей?
— Но этот счёт будь спокойно. Том всё ток зоволёно кёрпёчами и буреломом, что толко мы и сможем тудо пролезть.
Я молча проглотила комок в горле и пошевелила ушами. Бурелом, кирпичи… Но отступать некуда. И я плелась за подругой постная и кислая. Народ попадался все реже и наконец совсем пропал. Перед нами выросла гора заваленных деревьев вперемешку с кирпичами. Завал был до самого неба, и мне было непонятно, как мы пролезем. Но моя хитрая подруга, подмигнув, шагнула к огромному столетнему дубу, ухватилась за него и… откатила!!! Впрочем, она всегда была пятерочницей по физкультуре, а как-то раз подняла 200-килограммовую гантелю. Но самое главное, что через дыру в дубе можно было пройти. Мурья прищурила глаза, зрачки у нее в темноте стали как плошки, и сказала:
— Вот тёбё тоннель. Со всеми удобствоми. Лезь.
Я послушно полезла. Мурья лезла следом, таща за собой дуб. Войдя внутрь коридорчика, она втянула его на законное место и поползла, пихая меня в спину. Вскоре я увидела свет. Стараясь побыстрее выбраться, я почесала как на пожар. И вот наконец лаз кончился. Мы с Мурьей вылезли, и я тут же почувствовала, что шерсть у меня встала дыбом. В этом кошмарном месте не было ни души, а зато было темно как в курятнике. Вверх вздымались кривые дубы и покорёженные сосны. Земля была усыпана прелыми листьями и почему-то перьями. Заросли двухметровой зеленой крапивы темнели тут и там. А Мурья с видом хозяина разглядывала все это.
— В этом месте можно снимать фильм ужасов… — прошептала я.
— Пожолуй, — согласилась подруга, подходя к какой-то яме.
Я тоже подошла.
— Что там? Как будто свет, — сказала я, вылупливаясь в темноту.
Мурья, как истинная кошка, видела больше меня. Наконец она схватила меня и подтащила к самому краю.
— Вон, ведёшь? Облока…
— Где? — нагнулась я и соскользнула!!! Я крепко зажмурилась и завизжала.
На мое плечо легла мягкая подружкина лапа с неподобранным средним когтем. Я вздрогнула и открыла глаза. В них ударил слепящий свет! Я спокойно сидела на песке и никуда не летела. Мурья была рядом.
— Где мы? — спросила я.
— В подземной строне, — живо отозвалась Мурья. — А песок золотой, но лучше б он был сосисочный.
