— Ах, мерзавец, как же он меня провел! Воистину, достойный наследник Дома Харакамянов! Как он вас убедил надеть хиджаб? Вы не выглядите человеком, который любит переодеваться в женское платье… хотя внешность и бывает обманчива.
— Рафик меня уговорил, — ответил Калум. — Как вы имели возможность убедиться, Рафик может уговорить кого угодно почти на что угодно.
— Конечно, может, — серьезно кивнул Хафиз. — В конце концов, он — мой племянник. Что ж, по крайней мере, в его жилах течет истинная кровь Харакамянов.
В отличие от Тафы…. впрочем, Тафу уже можно было сбросить со счетов.
— Однако я прервал вас. Вы что-то собирались сообщить мистеру Ли?
Почти незаметный кивок Дельзаки Ли убедил Калума в том, что он действительно может продолжать.
— Мне кажется, мы нашли родную планету Акорны, сэр. Как только я упорядочил астрономическую базу данных…
— Родную планету? — невольно вырвалось у Хафиза.
— Да. Ту, на которой живет ее народ. Конечно же, она хочет вернуться к своей расе, — ответил Калум.
— Ее
— Что она — человек? — Калум покачал головой. — Никоим образом. Мы немногое знаем о ее прошлом, но та спасательная капсула, в которой ее нашли, указывает на то, что она принадлежит к расе с развитой космической технологией, во многих отношениях превосходящей нашу.
— Капсула, в которой ее нашли… — повторил Хафиз. Кажется, он только и делал, что повторял чужие слова. У него было чувство, что мир вокруг него неуклонно меняется, а земля уходит из-под ног — и это чувство ему не нравилось. — Вы хотите сказать, есть и другие, такие, как она?
— Сомневаюсь, — сказал Калум, — что было бы возможно создать высокотехничную цивилизацию, способную путешествовать в космосе, с населением менее чем, скажем, несколько миллионов, по самым заниженным оценкам. Необходимость специализации не позволила бы настолько развиться меньшей группе разумных существ.
— Несколько миллионов, — во имя Трех Пророков, он все время повторяется! Хафиз сделал над собой усилие и взял себя в руки. — Вы должны были сказать мне об этом раньше, — сурово проговорил он. — Это могло избавить нас всех от многих проблем.
— Я не знал, где расположена ее планета, вплоть до сегодняшнего утра, — возразил Калум. — Я имею в виду — где она вероятнее всего находится. Удостовериться можно только одним способом. Кому-то придется полететь туда и проверить…
Хафиза удивило то, что на лице Калума явно читалась тоска, но у него не было времени разобраться, что это может значить, поскольку в комнату так же бесцеремонно, как до этого — Калум, вошел другой человек.
— Я мог бы и догадаться, что ты здесь, — прорычал своему дяде Рафик, вваливаясь в комнату. — Я развернул корабль, как только услышал, что корабль Харакамянов просит разрешения войти в пространство Кездета. Тебе не пришлось долго стараться, чтобы выяснить, где находится Акорна, верно? Но учти: это не сработает! Она не здесь, и ты не получишь ее, чтобы выставить в своем музее!
— Я тоже очень рад тебя видеть, мой возлюбленный племянник, — вежливо сказал Хафиз. — Что же до Акорны… полагаю, мы можем прийти к соглашению, которое устроит нас обоих.
— А прах Тафы?
— Лучше живой племянник, чем мертвый сын, — с благожелательной улыбкой заметил Хафиз.
Рафик еле заметно напрягся:
— Что ж. Я все равно собирался отдать тебе его прах. А кремация была проведена в соответствии со всеми ортодоксальными ритуалами.
— Я это знаю, — ответил Хафиз, — как знаю и то, что на самом деле ты остался верен той религии, в лоне которой тебя воспитали, и не позволил нео-хаддитской ерунде заморочить тебе голову.
— Откуда… — хрипло выговорил Рафик.
Хафиз улыбнулся и жестом указал на Калума.
— Что ж, мальчик мой, навряд ли ты позволил бы своей старшей “жене” разгуливать без хиджаба, если бы был истинным нео-хаддитом, верно? Я должен признать, что в этот раз тебе удалось провести меня, — продолжал он, чувствуя, что может себе позволить быть снисходительным, поскольку Рафик был и так совершенно выбит из колеи. Это сделает мальчика более податливым — Но я не сержусь на тебя. Ты показал мне, что у тебя истинный ум Харакамяна.
И, пока Рафик ошеломленно смотрел на него, Хафиз продолжал, не глядя на молодого человека:
— Потеряв единственного сына, я нуждаюсь в наследнике. В достойном наследнике, — подчеркнул он, — в человеке моей крови, почти таком же умном, как и я сам. Конечно, этот наследник должен вникнуть в сложные и временами запутанные дела Дома. Его обучение будет отнимать у меня почти все время. Подозреваю, что у меня будет очень мало времени на хобби — на собирание… редкостей.
Рафик громко сглотнул.
— Я обязан завершить проект строительства лунной базы на Маганосе, — наконец сказал он.
— Дом Харакамяна чтит свои обязательства, — ответил Хафиз.
— Мое партнерство с Калумом и Гиллом…
— Это контракт, заключенный на пожизненный срок?
— Это не официальный контракт, — ответил Рафик. — Просто… дело в том, что нам так хорошо все удавалось, когда мы работали вместе..
— Возможно, — предположил Хафиз, подбирая слова с той же тщательностью, с какой хирург делает надрез, чтобы удалить опухоль, — вам всем настало время работать поодиночке?
Рафик взглянул на своего партнера:
— Калум?
— Строго говоря, — сказал Калум, — мне бы хотелось самому проверить истинность моих результатов по розыску родной планеты Акорны.
— Гилл…
— Если Гилл получит компенсацию за распад вашего партнерства, — спросил Дельзаки Ли, — будет ли для вас приемлемым предложение мистера Харакамяна?
Рафик твердо взглянул на своего дядю:
— И ты оставишь в покое Акорну?
— Я поклянусь в этом на Трех Книгах, — ответил Хафиз.
— Что ж, — кажется, Рафик смог, наконец, расслабиться. — Если это тебя устраивает… я тоже поклянусь на Трех Книгах вернуться на Лябу и начать вникать в дела Дома Харакамянов — как только будет достроена лунная база на Маганосе… если мои партнеры получат достойную компенсацию.
После недолгих формальных переговоров они сошлись на том, что Хафиз Харакамян выкупит у Гилла долю Рафика и Калума в “Ухуру” и обеспечит Калума для его исследований кораблем-разведчиком из флота Харакамяна, оснащенным по последнему слову космической техники. Рафик и Калум удалились, взмокшие от напряжения после переговоров и явно желавшие поддержать свои силы чем-нибудь покрепче кавы, в то время как Хафиз и Дельзаки смогли расслабиться с удовлетворением пожилых людей, которым удалось хорошо устроить свои дела.
Как только они оказались за пределами слышимости, Рафик начал хихикать.
— Дядя Хафиз заключил хорошую сделку, как ему кажется! Но если тебя действительно не слишком огорчит окончание нашего партнерства, Калум…
— Я не могу дождаться того момента, когда смогу отправиться к созвездию Волосы Вероники, чтобы лично проверить результаты моих расчетов, — ответил Калум, — но мне не хотелось ничего говорить тебе или Гиллу. Все равно мы становимся стары для всего этого порхания от астероида к астероиду. Гилл тоже. Я думаю, он почти готов сменить работу и осесть на какой-нибудь планете… особенно если на этой планете будет находиться и Джудит Кендоро!
— А я, — с удовлетворением заметил Рафик, — обнаружил у себя неплохие задатки торговца, пока старался поставить наш лунный проект на коммерческую основу. Я уже подумывал о том, как забавно было
