когда найдут ее тело, все следы яда уже исчезнут.
К тому времени, как его личный скиммер приземлился на посадочной площадке строго охраняемого дома, где в роскоши жил он сам и его домочадцы, барон Манъяри уже почти успокоился. Незачем так уж волноваться. Ему нужно только ждать… ах да, и избавиться этих детей. Без свидетелей Ли ничего не сможет доказать. А дети так хрупки: на фабриках и рудниках Кездета они умирают каждый день. Избавиться от этих троих будет несложно. Но лучше подождать, пока Ли не будет считать себя в полной безопасности.
Глава 13
— Он держит слово, — сказала Джудит на следующий вечер, когда из принтера потоком хлынули необходимые разрешения, подписанные всеми инспекторами, прежде не желавшими эти разрешения давать.
— Дело не в его слове, — возразил мистер Ли, — а в его страхе перед разоблачением. Это хорошо работает с такими людьми как барон-командор. Здесь все, что нам нужно?
— Мне кажется, да, — сказала Джудит, просматривая первые страницы. — Хотя Пал тоже что-то получил. Но от барона — ничего; обычные письма — так он сказал.
Рафик поймал последний листок распечатки и принялся просматривать их от конца к началу, повторяя себе под нос имена инспекторов и названия организаций, но в конце концов, рассмеявшись, отбросил листки прямо на пол.
— Прекрати, Рафик, прекрати же! Ты их испортишь — а мы так долго ждали этих бумаг! — воскликнула Джудит.
— Что, прислали? — спросил Гилл, врываясь в комнату; за ним вошла Акорна, а за ней, словно свадебный шлейф, тянулись все три девочки.
— Есть! — Рафик поднял пачку листов в воздух и торжествующе потряс ей. — Есть! Ради разнообразия, барон-командор сдержал слово!
— Дело не в его слове, — повторил мистер Ли, но не смог удержаться от улыбки. — Дело в его страхе.
Джудит хлопнула Рафика по руке и попыталась отобрать у него остаток распечатки. Гилл шагнул к своему бывшему компаньону и взял распечатку у него из рук, разгладил слегка помятые листы и передал их Джудит, после чего молодая женщина снова повернулась к консоли.
— Я введу их в базу данных и пошлю соответствующим департаментам подтверждение получения, — сказала она.
— Ох, как же много всего было нужно! — Акорна вместе с тремя девочками, следовавшими за ней как тени, подошла к Джудит и принялась наблюдать за ее работой. — И сколько еще я должна оставаться мертвой?
— Но вы совсем не мертвая, госпожа Акорна, — в замешательстве проговорила Кетала.
— Что касается Флейтиста — для него я мертва, милая, — обнимая девочку, ответила Акорна. Чиура тоже просунула голову под ее руку; Яне, кажется, хватало и того, что она стояла рядом. — Разве ты не помогала Хасиму вывешивать флаги?
— Малышки не должны выходить из дома! — встревожено воскликнул мистер Ли.
— С ними все время были Хафиз, Гилл и Калум, и все они очень жалобно плакали.
— Кети меня ущипнула, — пожаловалась Чиура.
— А мне достаточно было вспомнить кнут Шири Теку, и я могла бы плакать неделями, — заявила Яна, явно очень гордившаяся устроенным ею представлением.
— Но разве меня не нужно было похоронить? — спросила Акорна.
Хафиз покачал головой:
— Кремирована — как и положено первой жене наследника Дома Харакамянов, — ухмыльнулся он. — Я отнес урну с прахом на корабль, дабы ты упокоилась рядом с моим сыном; а завтра мы с Рафиком летим на Маганос. И вы с нами, малышки, — он погладил волосы девочек, — будете в моем багаже: первые, кто воспользуется гостеприимством лунной базы компании Ли.
Кетала крепче прижалась к Акорне; Чиура засопела.
— Но вас понесу я, — сказал Гилл, указывая на девочек пальцем, — и чтобы никаких мне слез, вздохов и хлюпанья! Не может же плакать сумка с рабочими комбинезонами?
Яна хихикнула: ей понравилась мысль о том, чтобы притвориться “одеждой”; даже Кети улыбнулась — все три девочки любили “дядю Гилла”.
— Но ты же не можешь рассказывать сказки одежде? — спросила Чиура, широко раскрыв глаза от огорчения.
— Кто говорит, что не могу? — угрожающе нахмурившись, вопросил Гилл, потом наклонился и пощекотал девочку своей бородой. Чиура захихикала.
— Я работаю и должна сосредоточиться, — напомнила им Джудит.
— Вот именно, — поддержал ее мистер Ли, пытаясь напустить на себя суровость. — Рафик должен связаться с поставщиками от А до М, чтобы удостовериться, что они тоже получили разрешения. Джудит — от М до Я, — он хлопнул ладонью по столу, чтобы подчеркнуть срочность этого дела.
— Пойдемте, девочки, — позвала Акорна. — Пора паковать одежду в сумки.
Помощники Ли быстро поняли, что нет никакой возможности держать Акорну дома, пока они собирают детей с фабрик и рудников и из борделей Кездета. Впрочем, без Акорны они не смогли бы этого сделать: дети слишком хорошо умели прятаться при появлении незнакомых взрослых, а теперь, когда по Кездету ходили слухе о богине-единороге, пришедшей освободить детей, надсмотрщики свирепствовали пуще прежнего.
После первых неудачных попыток Джудит и Пал решили посовещаться с Дельзаки Ли. Калуму, Рафику и Гиллу также не удалось отыскать детей или выманить их из укрытий, и Ли с неохотой согласился на то, чтобы на следующий день Акорна отправилась на поиски вместе с ними.
— Но пусть она не тратит слишком много сил на лечение, — предупредил он. — Одному человеку и так тяжело побывать во всех этих местах. Если она вымотает себя, пытаясь вылечить всех детей, мы никогда не закончим эту работу. Я пошлю с вами команду медиков.
— Я не беспокоюсь за то, что Акорна потратит слишком много сил, — сказал Гилл. — Меня больше тревожит барон. Если она начнет забирать детей с фабрик, он не сможет не узнать, что она жива, понимаете?
— А мы так старались с этими траурными знаменами! — вздохнула Джудит.
— Лично поговорю с бароном Манъяри, — пообещал Ли. — Проблем не будет. Но будь осторожна, Акорна!
С такими противоречивыми напутствиями на второй день они все вместе и отправились в путь. Акорне хотела сначала полететь в Анъяг, но Калум еще ночью составил оптимальный маршрут их путешествия, который позволил бы им последовательно эвакуировать детей со всех фабрик, используя скиммеры оптимальным образом. Анъяг был далеко не первым в списке.
Они начали с фабрике по производству ковров Черебогара, где вчера Пал обнаружил только пустые бараки и тихие комнаты и выслушал какой-то невнятный рассказ о том, что-де у рабочих сегодня выходной. Разумеется, среди рабочих и в помине нет никаких детей!
Но сегодня, едва Акорна вышла из скиммера, бледные и тихие дети начали собираться в центральном помещении фабрики. Казалось, они появляются из ниоткуда — из стен, из трещин, из теней… Надсмотрщик бранил их и велел им убираться, говоря, что им нечего делать на фабрике, но дети, казалось, даже не слышали его. Они медленно двигались вперед, пока не обступили Акорну со всех сторон. Стоявшие ближе всех робко тянули руки, чтобы коснуться ее изрезанными кровоточащими пальцами.
— Это Лукия, Госпожа Света, — прошептал кто-то.
Остальные начали повторять: “Лукия! Лукия!” — пока хор их голосов не слился в какую-то торжествующую песнь, захлестнувшую двор.
— Мой брат, — заговорила оборванная девочка и вытолкнула вперед высокого мальчика, обеими руками направляя его к Акорне. — Ты можешь вернуть ему зрение, Лукия Светлая? У него какая-то инфекция, а у нас была только вода, чтобы промывать глаза, но это не помогло.
Акорна чуть не всхлипнула, но не успела она потянуться к мальчику, как Рафик жестом подозвал
