порой просыпалась с рассказом о странноцветных небесах, и сердито вопрошая, как зовут невиданных ими никогда зверей.
Акорна сбивчиво пересказала Неве, что могла припомнить из своих снов, в которых девушка всегда ощущала себя любимой и лелеемой.
— Там был сад, и трава была мягкая и почти синяя, а кто-то держал меня на руках, чтобы показать поющих-мохнатых на ветке…
— Это не сон, — проговорила Нева, и серебряные зрачки ее стянулись в черточки. — Это был сад при чертогах клана Реньилаге. Ванье, твой отец, приводил тебя туда, чтобы показать древесных тилири; он говорил, что ты не кричишь, как все младенцы, а поешь, точно тилир, А мы с Ферилой болтали, покуда Ванье возился с тобой… ты правда не помнишь?
Акорна покачала головой, чувствуя, как ее собственные зрачки сужаются от горя.
— Ничего, ничего… — Нева вновь коснулась на миг рога Акорна своим, передавая безмерное утешение. — Ты одна из нас. Наша память — твоя память. Ты разделишь ее со всеми нами. — Но за устной речью девушка уловила безмолвный крик жалости и горя: «Как сумела ты выжить, совсем одна?!».
«Я была
«Понимаю», отозвалась Нева совсем другим тоном. «Мы не ожидали, что может возникнуть связь…»
— Не «связь», не в этом смысле, — поправила Акорна, поскольку Нева воспринимала связь как физическую, чувственную. «Они вскармливали меня по очереди…» Она снова коснулась тетиного рога, и выплеснула мириады воспоминаний: как ее, маленькую, моют в умывальнике, как она пробует по очереди все растения в гидропонных кюветах, как учится понимать «нет», а потом — читать и писать, а потом — делать вещи более важные, например, искать рений, где его никто не видит, и решать уравнения, и делать верные ставки, а главное — как ее защищают от тех, кто считал уродом маленькую девочку…
«Уродом?», потрясенным хором откликнулись остальные линьяри. Громче других прозвучал голос самого высокого. Тот стоял чуть поодаль, и от него исходила мужественность, и гордыня, и что-то еще. Если так выглядел взрослый самец линьяри…. ну… Акорна поспешно сменила тему размышлений.
«Да, уродом. Его едва не отрезали…»
«Едва не —
Все четверо линьяри шарахнулись, а мужчина даже прикрыл рог ладонью, будто защищаясь, от одной этой мысли.
«Так что видите — я многим обязана Гиллу, Рафику и Калуму. С ними я никогда не оставалась в одиночестве».
«Да, милое мое дитя, и мы еще выразим им свою благодарность».
Нева отвела Акорну в сторону от кучки поселенцев, которых происходящее явно заинтересовало.
— Я что-то не слышу, чтобы они говорили, — пожаловалась из-за спины девушки молодая мама. — Только рогами бодаются, ну, как олени у нас на Шенджеми. А они же не олени какие.
Нева поманила Кхари, приглашая присоединиться к трехстороннему контакту, чтобы та помогла сгладить потрясение девушки.
Вот тогда Акорна и узнала о кхлеви, и о том, почему родители отправили ее в полет без цели, чтобы девочка не попала в лапы мучителей. Обе взрослых линьяри, как могли, приглушили воспоминания об ужасных сценах пыток, которым кхлеви подвергали их беспомощных соплеменников, но это не помешало Акорне испытать жалость к несчастным жертвам, и понять родителей, мечтавших избавить девочку от страшной гибели и дать ей хоть малый шанс на спасение.
«Мы прибыли, чтобы предупредить этот сектор галактики о приближении флота кхлеви», закончила Кхари, поглаживая чело Акорны своим рогом, чтобы немного сгладить шок, сотрясший тело девушки при этом известии.
Акорна отшатнулась, в ужасе глядя на толпу измученных, грязных поселенцев.
«Акорна, спокойней!», резко предупредила Кхари. «Ты излучаешь страх, а они его улавливают. Мелиренья, помоги мне погасить… Тари, ты тоже! Я уже сказала, что помощь близка. Твой Рафик призвал армию…»
— Поэтому Надари здесь?
Акорна глянула на терявшуюся рядом с могучими пришельцами невысокую женщину. Надари Кандо стояла по стойке «вольно», взгляд ее блуждал обманчиво-вяло, но, сколько знала ее Акорна, ничто не ускользало от внимания телохранительницы. Но что могла сделать Надари, при всей ее отваге и опыте, против тварей, устрашавших даже рослых, изящных линьяри?
«Сюда летят многие. Эти люди будут в безопасности. Но ты нуждаешься в ней больше», промыслила Нева, обнимая Акорну за хрупкие плечи. «Мы не можем потерять тебя снова. Пойдем к нам на корабль».
— Нет. Я обещала, что останусь здесь, покуда «Акадецки» не вернется за очередной партией поселенцев. И они не единственные, кто нуждается в защите. — Акорна отступила от четверых сородичей. — Если эти твари — кхлеви — летят сюда, я никуда не сдвинусь, покуда вся планета не будет эвакуирована.
— Мы можем забрать часть на своем корабле, — заметила Нева, оглядываясь и мысленно пересчитывая колонистов. — Но не всех.
— Всех, или я никуда не полечу.
«Очевидно, что она линьяри», тоскливо пробормотал Таринье. «Только женщина может поддерживать гиблое дело».
«Тари, прекрати болтать ерунду. Мы должны вывезти ее в безопасное место. А времени у нас, похоже, немного».
«Армии движутся сюда. В этом мы уверены».
«Но когда они прибудут? И не будет ли поздно?»
— Я никуда не полечу без этих людей, и всех, кого мы сможем отыскать, — заявила Акорна, и внезапно рядом с ней очутилась Надари Кандо.
— Так их, госпожа Лукия! — прохрипела телохранительница.
Тем временем Рафик поднялся на борт «Прибежища» в полной уверенности, что встретит Акорну там. Первым же кораблем в огромном ангаре звездолета Странников, на который упал его взгляд, оказался «Акадецки». Но пестрой яхты линьяри там не было, в то время, как приборы уверяли, что их звездолет обогнал даже сверхбыстрый «Ухуру» достаточно, чтобы приземлиться, забрать Акорну и вернуться на орбиту до его прибытия. Калум вышел встречать друга, и Рафик ринулся на вид единственного привычного лица в толпе, чтобы потребовать ответа — только чтобы застыть, сообразив, что стоящий рядом с пилотом здоровяк ему тоже знаком.
— Джонни Грин, во имя всех ублюдочных бесов, джиннов и шайтанов — что ты здесь делаешь?!
Рафик хлопнул старого приятеля по спине — с большей, как мрачно отметил Калум, радостью, чем проявлял он при встречах с бывшими партнерам-горняками.
— Что, Акорна в рубке? Где эта линьярская разукрашенная банка? Я же знаю, они прежде меня добрались до Рушимы.
— Ждем с минуты на минуту, Рафик, — рассеянно ответил Калум. Внимание его было приковано к спускающимся по трапу «Ухуру» старым знакомым: Джудит, Пал, Гилл…
— Мерси? — с надеждой поинтересовался он.
— Она решила, что ее долг — остаться с мистером Ли. Он что-то слег… нет, ничего страшного, — уточнил Рафик. — Мы связывались с Маганосом; несколько дней он пролежал в больнице, но сейчас оправился, и с ним дядя Хафиз. Он, видимо, решил поднять Щит, и… — Бывший горняк беспомощно разве руками, — долгая, в общем, история. Так где Акорна?
— На Рушиме.
— Ты ее оставил одну? На Рушиме?! — Смуглая физиономия Рафика посерела.
Калум нехорошо покосился на старого друга.
— Ты бы, конечно, справился куда лучше, если бы это
