блеф. У него нет семьи, он все время скрывается, а скоро, судя по всему, придется вновь исчезнуть. Раньше он отгонял эти мысли и жил так, как хотел. Он не обращал внимания на то, что творится вокруг.
Боже милостивый, мелькнула у него мысль, нужно поскорее выбираться отсюда.
Он имел в виду все сразу: Марсель, Кавайон, Францию, Европу.
Пока еще есть время.
— Нам нужно подумать о Яне, — сказал Робер. — Но сначала надо выяснить, что они собираются делать. Я сейчас вернусь.
Он снова направился к стойке бара, а Макс остался на месте. Его то и дело толкали со всех сторон, все расплывалось в табачном дыму. Но вскоре он заметил двух таможенников. Те вошли в бар и, работая локтями, пробирались к стойке. Робер постоял с ними рядом, а затем сделал Максу знак уходить.
— Они будут обыскивать судно завтра, а сегодня вечером только подежурят, пока его будут разгружать на складе. Макс, она должна быть где-то там, я это чувствую. Если нам удастся ее вызволить, никто ничего не узнает. Хотя, разумеется, склад наверняка закроют на ключ… и поставят охрану. — Повернувшись, он бросил взгляд в сторону причала. — Ты знаешь, где этот склад?
— В самом конце. Нет, с другой стороны, это самый дальний склад от моего. Там один вход и один охранник. Надо подумать, как с ним справиться.
Они посмотрели друг на друга.
— Я возьму его на себя, — сказал Робер. — Но мне нужны ключи от твоей машины.
Макс отдал ему ключи.
— Я подожду тебя здесь.
Зайдя за угол бара, Макс прислонился спиной к его стене. Когда Робер вернулся, он был в рясе, с аккуратно расчесанными волосами и прилаженной бородкой. Макс удивленно вскинул брови.
— Ты что, собрался молиться?
— Друг мой, одежда не мешает молитве. Я молюсь с той поры, когда мы поняли, что не увидим сегодня Яну. Но для того, что я задумал, нужно, чтобы мне поверили, а ряса располагает к доверию. Конечно, это очень плохо. Значит, охранника я беру на себя, а потом, когда все будет готово, скажу тебе, что делать.
Макс дотронулся до руки Робера.
— Будь осторожен.
— Я всегда стараюсь быть осторожным. Спасибо тебе за все.
Они пошли вдоль причала и вскоре увидели вытянувшиеся в ряд склады. В каждом из них было по одному окну, рядом со входом. Обогнав Макса, Робер подошел к окну, достал из-под рясы бутылку коньяка, сделал глоток, постучал костяшками пальцев по стеклу и, рухнув наземь, стал шарить руками по стене, стараясь подняться.
Дверь распахнулась, и на пороге показался охранник.
— Кто здесь? — он был невысокого роста широкоплечий, с мускулистыми руками и приличным брюшком, что выпирал из-под ремня.
— Какого черта… Святой отец? Святой отец, вам нельзя здесь находиться.
— Да я просто выпил немного на радостях, — сиплым голосом ответил Робер. — Ничего страшного, малость устал, да и выпил. — Он подмигнул охраннику. — Меня переводят в Париж.
— В Париж! — фыркнул охранник. — Было бы из-за чего пить! Да там одни гомики и хиляки. Они оберут вас до нитки! От добра добра не ищут! Лучше оставайтесь!
— Да нет, надо ехать. — Прилагая отчаянные усилия, Робер сел и протянул охраннику бутылку.
— Хоть тебе и не нравится Париж, выпей за мое здоровье.
— Не могу, святой отец, я на службе.
— Да всего один глоток, чтобы у меня все было хорошо. А то ты меня уже расстроил. Даже не знаю теперь, как там все сложится.
— Ну, разве один раз… а ладно, черт с ним! — Отхлебнув из бутылки, охранник вытер губы тыльной стороной ладони.
— Но я выпил только за ваше здоровье, святой отец. Не за Париж или еще какой город.
— Тогда нужно еще выпить за Марсель. Прекрасный город.
— М-м… А почему бы и нет?
Робер достал из-под рясы еще бутылку. Вдвоем они сидели под ярко освещенным окном и пили: сначала за здоровье жены охранника, затем по очереди — за здоровье четырех его сыновей и трех дочерей, за его братьев и сестер, потом — за его деда, что работал в кооперативе, производившем оливковое масло, потом — за сам кооператив. Робер делал вид, что пьет, а сам делал небольшие глотки. Он уже стал опасаться, что опьянеет раньше охранника. Наконец, Робер с облегчением увидел: голова охранника поникла. Он тут же вскинул ее, но опять уронил на грудь и, наконец, застыл так и принялся похрапывать, отчего края рубашки заколыхались.
Робер нашел Макса за углом.
— По части выпивки он просто молодец. У него кольцо с ключами на ремне, поэтому вряд ли нам удастся снять их.
— Тогда придется снять ремень. Но сначала давай отнесем его внутрь. — Втащив охранника, они расстегнули и сняли ремень. Охранник всхрапнул, когда они снимали кольцо с ключами, и те слегка звякнули. Макс наклонился над охранником.
— Спит как убитый. Сколько же он выпил?
— Почти целую бутылку.
— Пусть завтра попробует отвертеться, объясняясь с начальством. Скорее всего, скажет, что он вдруг подхватил грипп. Подожди, я посмотрю журнал.
Он быстро пробежал глазами колонки записей в журнале, пока не нашел строчку о грузе для компании «Лакост и сын».
— Пятый этаж. Пойдем пешком, я не хочу испытывать судьбу и подниматься на лифте. Поторапливайся, Робер, а то еще наткнемся на обход караульных.
Макс открыл ключом дверь, ведущую на склад. В тусклом свете комнаты охранника они увидели лестницу. Потом они заперли за собой дверь. Макс сунул кольцо с ключами в карман брюк, и они зашагали по лестнице. На площадке каждого этажа были окна, и они выключили фонари: держась за стены руками, можно было продвигаться в темноте. Считая этажи, они быстро поднялись наверх и, добравшись до пятого, подошли к стальной двери. Макс слегка надавил на нее, и она поддалась и отворилась.
— Нам надо управиться за десять минут, а еще лучше — и того быстрее. — Он тяжело дышал. Потерял форму, мелькнула мысль. Надо ездить на велосипеде, как Робер: его дыхание почти не сбилось.
На этом этаже окон не было, и было темно — хоть глаз выколи. Они включили фонарики. Внезапно послышался какой-то слабый скрежет, а потом звуки чьих-то быстрых шагов. Робер круто повернулся.
— Кто там? Может быть, это…
— Да нет, это не твоя девчонка. Крыса. На складе их полно. Ты иди налево, а я пойду направо. Скорее!
Во всю длину огромного помещения тянулись узкие проходы. Вдоль них стояли контейнеры. В тусклом свете фонариков обозначились разные по размерам ящики: большие, с комнату, и поменьше, поставленные один на другой до самого потолка. Освещая фонариками обозначенные на контейнерах названия фирм и пункты назначения грузов, они быстро и молча двигались по проходам. Со стороны причала, оставшегося внизу, не доносилось ни единого звука, слабый топот тоже прекратился. Максу показалось, что, может, у него внезапно пропал слух, и, чтобы проверить себя, он постучал по контейнеру фонариком. В следующем проходе он нашел контейнер своей фирмы и позвал:
— Робер! Иди сюда. Быстро!
— Ты где?
— Здесь. — Он направил луч фонарика на потолок, и Робер, ориентируясь по пучку света, переходя из одного прохода в другой, направился к нему.
— Вот наш контейнер, но внутри все тихо.
