— Это в тот день десять, а на следующий день еще десять. Всего их сейчас здесь двадцать человек. И Беренмейер приказал забить окно.
— Вас эти дни так и не кормили?
— Кормили. А то бы все в лежку лежали.
— Как кормили? Кто вас кормил?
— Твой немец кормил. Ну, тот, что в серой шинели. Отобрал картошку у Таракана и стал давать ее нам, по шесть ведер в день. По ведру на комнату. Три дня давал.
— А потом?
— Потом он уехал… Должно быть, полицаи нажаловались на“” него Беренмейеру. Это хороший немец был! Он и смотрел как-то ласково…
— А во двор вас выпускают?
— Последние четыре дня только за водой. По пять человек. К колодцу ходим под конвоем. И стерегут нас теперь двое часовых. Ты их небось видел? Один ходит вокруг дома, другой стоит у главного входа…
Двое часовых! Час от часу не легче! Интересно, заметил ли это Жора, когда глядел во двор? И какое решение примет Михаил Германович? Но Володя не стал делиться с ребятами своими опасениями.
— Гелла приходила ко мне в гости, — сказала Катя, — по теперь ее больше не пускают…
— И это верно, — подтвердил Коля. — На следующий день она пробралась к нам. Но потом нас стали запирать. Однако уже рассветает. — Он показал на тоненькую полоску света, пробивавшуюся через верхнюю щель дощатого щита.
— Тебе надо спрятаться, Володька: последние дни проверяют прямо здесь, в подвале. Заройся поглубже в солому. Так тебе будет и тепло и удобно. Можешь даже спать, если хочешь. Только не храпи… полицаи услышат, — сказал Коля.
— Как твои ноги? — спросил его Володя, ложась к стене и пытаясь зарыться в солому.
— Сейчас я помогу тебе. Жаль, что так темно. Не видно, закрыт ты или нет… А ноги? Ноги ничего, когда я лежу, почти не болят. Ходить только трудно…
“Ему трудно ходить, — подумал Володя. — Значит, придется тащить и его на руках. Может быть, Жора поможет? Он такой сильный…”
— Нина уже спит, — сказал Коля, ложась рядом. — Это все твой хлеб. У меня и у самого глаза слипаются.
…Проснулся Володя от шума голосов. Говорили по-немецки и совсем близко. Проверка! Он лежал тихо, боясь пошевельнуться. А вдруг его заметят? И почему это в подвал пришло сразу столько народу. Ах, если бы он знал немецкий язык!
— Беда! Эсэсовцы приехали! Ты спишь? — Коля тяжело опустился на солому.,
— Приехали эсэсовцы, Володя, — спокойно сказала Нина. — Они сейчас заходили сюда. Человек шесть… Но Коля зря волнуется… Ведь сегодня вечером мы бежим…
— А если они нам помешают? — Сюда приходили только офицеры, солдат же небось наехало видимо-невидимо. Это особая команда.
— Ну и что ж? Уже очень поздно… Скоро вечер. Сегодня они не станут нас убивать…
— Скоро вечер? — удивился Володя.
— Да, мы спали очень долго… Нам надо готовиться к побегу.
— К побегу? А смогут ли партизаны нас выкрасть? Вряд ли! — почти выкрикнул Коля.
Володя был поражен. Так, значит, Коля тоже не уверен в успехе, тоже волнуется. Может быть, даже боится?
Нина почувствовала его смущение.
— Нас выручат, — твердо сказала она. — Вот увидите. Я знаю, нас освободят!
Самых слабых и больных ребят разместили ближе к окну. Крепкие и здоровые ждали в коридоре. В этот последний час здесь распоряжалась Нина. Коля сидел и угрюмо молчал: вероятно, ему было стыдно, что он испугался эсэсовцев.
Володя сел между Колей и Катей.
— Уже стемнело, — сказал он.
— Давно стемнело, хотел ты сказать, — поправил его Коля.
— Почему давно? Каких-нибудь полчаса…
— Ты думал, я струсил? — Коля сердито сплюнул. — Я только не могу сидеть тут, как крыса в норе. Когда меня били, я не плакал, даже не вскрикнул… Но когда ничего не знаешь и не видишь, что делается там…
— Мне бы тоже хотелось посмотреть из окна…
— Может быть…
— Может быть, твои партизаны уже подходят? Не думаю.
— Володя! — позвала Нина. Она сидела под самым окном. — Тебя зовут.
— Кто зовет?
— Не знаю… Снаружи зовут. Володя быстро протолкнулся к окну.
— Володя!.. — голос донесся сверху.
— Я здесь! — закричал мальчик. — Я здесь!
— Не кричи! Как там у вас? — Все в порядке.
— Ждите… Скоро я приду… по-настоящему!
— Жора!
Ответа не было. Володя вспомнил о часовых. Конечно, Жора не может с ним разговаривать: его могут услышать. Но когда же их освободят?..
— Ну, как?
— Что тебе сказали?
— Сказали, ждите.
— Значит, они придут за нами?
— Значит, придут.
Прошло еще минут пятнадцать — двадцать. Володя уже не отходил от окна. Внезапно он услышал слабый шум. Кто-то снимал доски. А вслед за этим в отверстии появилась человеческая фигура и раздался голос Жоры:
— Посторонитесь! Прыгаю! По-настоящему…
Зная его стремительность, Володя поспешил оттащить от окна Нину. В следующий момент Жора был уже внизу.
— Володя? — позвал он.
— Я здесь.
— Ребята готовы?
— Готовы!
— Молодцы! Сейчас будем вас отсюда вытаскивать!
— Жора! — В окне появилась еще чья-то фигура.
— Здесь.
— Бери лестницу… хотя погоди, я сейчас отобью последние доски.
И Володя услышал удары топора… А как же часовой? Почему Жора и этот человек не боятся часового?
— Кого будем поднимать в первую очередь? — спросил Жора.
— Самых слабых, — ответил Володя, — они все здесь, около окна.
— Правильно распорядились!
Жора закрепил внизу спущенную ему из окна лестницу.
