охотнее простит ей маленькую любовную интрижку, чем измену, которая поставит под угрозу его жизнь и благосостояние.
Слушая Марка, Нелл постепенно оттаивала, и выражение ее лица менялось по мере того, как она понимала вескость его аргументов.
— Ну и что же нам делать? — спросила она хрипло.
Он проигнорировал легкую обиду, проскользнувшую в ее голосе.
— Нам остается наблюдать, ждать и надеяться.
— Долго?..
— Сколько потребуется.
— Но вы же говорили, что ведете расследование уже два года!
— Значит… вам придется остаться со мной еще на два года. Нелл посмотрела ему в глаза и отвела взгляд в сторону.
Марк решил, что надо что-нибудь добавить и смягчить эту фразу.
— Непривлекательная идея, да?
— Вы же знаете, что моя работа не позволяет никаких отношений с полицией.
— Но я же не полиция, а всего лишь один из полицейских. — Он сделал паузу, чтобы она осознала его слова. — И наверняка не самый худший. Я прошел вместе с вами столько, сколько мог. Кроме того, мне казалось, что мы вышли за рамки простых формальных отношений. Не так ли?
Она снова внимательно посмотрела на него, но так ничего и не ответила. Он чувствовал, как она снова начинает от него отдаляться. Знакомое чувство. «Вот теперь, видимо, и пригодится все мое терпение, — подумал Марк. — И не только терпение, но и то, чему я так долго учился… Как смотреть, как слушать, как наблюдать, как угрожать, как заставлять что-то сделать и как очаровывать. Даже как утешать». Но ведь все это он уже делал. Наблюдая за ней, он заметил, что она замерла в знакомой позе. После этого она обычно отключалась от внешнего мира и надолго замыкалась в себе. Этому она научилась тогда, когда отец начал использовать ее в качестве объекта для удовлетворения своих сексуальных потребностей. Это была возможность оградить от жестокости и несправедливости свое собственное «я». Нелл пряталась в раковину каждый раз, когда чувствовала приближение опасности. Для того, чтобы кто-то мог действовать от имени спрятавшейся души, сначала была создана Клео, а потом и Элеонор. Она надевала их маски, когда чувствовала, что не может контролировать ситуацию. «В принципе так же, как и я», — подумал Марк.
— Не убегайте от меня, — попросил он. — Я очень не люблю, когда вы так делаете. Кроме того, в этом нет никакой необходимости.
Не решаясь поднять глаза, она произнесла:
— Я знаю, чего вы хотите. — У нее был спокойный безжизненный голос. — Это невозможно.
— Почему?
— Вы прекрасно знаете почему.
— Черт побери, не знаю! Объясните.
В ее глазах блеснул злой огонек, она резко взглянула на него и встала. Ему показалось, что она сделала это излишне поспешно, как будто не могла совладать со своими чувствами.
— Потому что вы знаете, кто я такая! — ответила она.
— Ну и какая разница?
Она хотела было что-то сказать, но потом передумала и только отрезала:
— Ладно, прекращайте это, суперинтендант.
— Меня зовут Марк. Почему вы не называете меня так? Она не ответила на его вопрос, и тогда он снова спросил ее:
— Потому что боитесь, что я использую вас как средство для достижения своей цели?
— Я проститутка, а вы полицейский, которому предначертано достичь больших высот. Мы связаны с вами по долгу службы, вашей службы. Причем ненадолго. Поэтому не рассчитывайте получить от меня ничего, кроме той помощи, которую я могу вам оказать в расследовании дела.
— Почему? Потому что вы не можете сейчас или не сможете в будущем решиться на другие отношения?
— И то и другое! — Она произнесла это так отчаянно, что ему показалось, будто ее прижали к глухой стене в конце темной аллеи заброшенного парка.
Он внимательно наблюдал за ней.
— Я знаю, почему вам кажется, что вы не способны на другие чувства, но мне бы хотелось все-таки узнать, почему вы считаете, что не будете способны на них и в будущем.
— Меня это никогда не привлекало!
— Это не ответ. Я же спросил почему.
Она закрыла глаза, как бы моля господа ниспослать ей терпение.
— Послушайте, я не собираюсь обсуждать с вами эту тему… У меня нет на это ни сил, ни желания. Я провела очень тяжелую неделю, а завтра вечером у меня встреча с одним из наиболее привередливых клиентов. Поэтому идите себе с богом и делайте то, что вы должны, только оставьте меня в покое и не лезьте в мою личную жизнь. — В ее голосе была мольба, но он знал, что она нарочно упомянула о клиенте, чтобы бросить ему под ноги банановую кожуру. И это означало, что у нее не осталось больше никаких средств для защиты.
— Разве так плохо, что мы встретились и наши пути пересеклись? Вы сказали, будто уверены в том, что Тони Панаколис в вас почти влюбился. Почему же вы не можете признаться самой себе, что я тоже влюбился? Может, потому, что к Панаколису у вас нет никаких чувств и поэтому он не представляет угрозы?
Она попыталась посмотреть ему в глаза и не смогла.
— Вы, видимо, считаете, что меня надо все время держать на расстоянии? Но почему? Я такой же мужчина, как и все остальные.
— О господи, кого только нет среди полицейских!
— Это не причина, а отговорка.
— Это причина, черт бы вас побрал! И вы прекрасно это знаете! Вы предназначены для другого… для отличной карьеры в столичной полиции. А я — проститутка! И не надо говорить мне об отговорках! Вы не можете позволить себе женщину, как я, потому что я стою гораздо больше тысячи фунтов!
— Со своими делами я разберусь сам и сам буду себе судьей, потому что это моя карьера, а не ваша.
— Но я уже сейчас могу с уверенностью сказать, что жюри присяжных единогласно вынесет вам только один вердикт. Знаете какой? ВИНОВЕН! — Он ничего не ответил, и это придало ей силы для новой атаки, которую она начала с едкой и желчной издевки: — Не вы ли говорили мне о здравом смысле?! А где же ваш здравый смысл? Учить других, видимо, легче, чем следовать советам самому! — Уверенная, что теперь она одержала окончательную победу, Нелл смягчилась и произнесла уже более спокойным и понимающим тоном: — Не получится, чтобы вы и я были вместе. Это просто невозможно…
— Невозможно? Существует только одна причина, по которой это невозможно будет осуществить, — ваш страх и нежелание плюнуть на все, забыть прошлое и, вырвавшись на свободу из своей темницы, сделать это возможным. — Он огорченно покачал головой. — Может быть, вы действительно незаурядная и гениальная «девочка по вызову», но в том, что касается опыта и чувств обыкновенной женщины, вы самая настоящая дилетантка.
— Прошу вас, избавьте меня от ненужных разъяснений смысла фразы «нормальные отношения между мужчиной и женщиной», если вам не трудно.
— А что вы можете об этом знать? Ведь у вас никогда их и не было! Разве не так? Разве были?!
Она молчала.
— Не было
— Не ваше собачье дело!!!
— А у меня были такие отношения с женщинами, которые продолжались от десяти месяцев до пяти лет. Я всегда считал, что знакомство на ночь слишком глупо и несправедливо по отношению к обеим
