Джулия расхохоталась.
— Крис, ты безнадежна.
— Да нет, просто Тони уже исчерпал себя. Он богатенький, этот Левин?
— В хлебе насущном не нуждается, это точно.
— Так. Когда ты меня с ним познакомишь?
Они сразу нашли общий язык, причем настолько, что Джулия была уверена, предложи она им двуспальную кровать, они немедленно оказались бы там. Крис исправила этот недочет по возвращении в Лондон.
— Дорогая, — ворковала она по телефону, — не могу тебе сказать…
— И не говори.
Крис взяла на себя осмотр возможных объектов, после чего отчитывалась перед Джулией. Она взялась за дело рьяно.
К середине апреля они нашли идеальное место.
— Угол Брук-стрит и Бонд-стрит, требуется ремонт, но в остальном подходит по всем статьям.
Маркус свозил туда Джулию, чтобы она приняла окончательное решение. Мастерская была маленькой, но наверху находилась рабочая комната, а еще выше — маленькая квартирка.
— Беспредельные возможности, — согласилась Джулия.
Подписали арендный договор. Вернувшись домой, Джулия принялась делать эскизы по переделке помещения, которые вручила Маркусу, когда он приехал вместе с Крис.
— Я надеюсь, вы за всем проследите, если, конечно, сможете оторваться друг от друга, — поддразнила их Джулия.
Наступил май, она уже с трудом передвигалась.
— Вы уверены, что у вас не двойня? — подшучивал Маркус.
— Такое впечатление, что целая армия, и лягается как мул.
— Синяков что-то не видно. Более того, вы выглядите крайне аппетитно.
«Нет уж, — подумала Джулия. — Хватит тебе Крис. Она тебе больше подходит, привыкла к такому». Маркус любил флиртовать. И, если верить Крис, постоянством не отличался.
— Никаких постоянных жильцов, — вздыхала она по телефону.
— Тогда получай удовольствие, пока можешь, — резко посоветовала ей Джулия, недоумевая, как Крис вообще может вести такую жизнь. Но, по правде сказать, Крис никогда не была способна оставлять свои эмоции за дверью спальни.
— Я так и делаю! — говорила между тем Крис. — Я уже давно так не развлекалась!
«Развлекалась?» — подумала Джулия, и ее передернуло.
— Настоящий тигр, — продолжала мурлыкать Крис. — Я когда-нибудь покажу тебе царапины.
— Как дела в мастерской? — перебила ее Джулия.
— Все по графику. Все переделки уже начаты и будут закончены к концу недели. Тогда можно заняться интерьером.
Маркус подтвердил ее слова, приехав в конце недели.
— Все идет по плану, — удовлетворенно заметил он. — А у вас как дела?
Она не видела его пару недель, он уезжал куда-то из страны.
— В моей конюшне неприятности, — пояснил он, пожав плечами.
— Я уже до того дошла, что готова оседлать любую лошадь из вашей конюшни и скакать прямо на закат.
— У вас злой язычок, — усмехнулся он, — но вы мне нравитесь.
Она знала, что нравится. «Может быть, это из-за моего состояния», — думала она. Она чувствовала себя слоном; никогда не разделяла ошибочного убеждения, что женщина прекраснее всего, когда беременна, считала, что это еще одна уловка мужчин, которые прежде всего и являются виновниками такого состояния. Но она ощущала, что, несмотря на вздувшийся живот, Маркус Левин находит ее привлекательной. Он постоянно с ней заигрывал и всегда старался оказать любую поддержку — моральную, физическую, эмоциональную. Он всегда был наготове, чтобы помочь ей встать со стула, не разрешал делать то, в чем мог ее заменить, терпел ее раздражительность, ее капризность по мере того, как приближались роды. И он всегда держал ее в курсе последних событий в Лондоне, так что ей казалось, что, несмотря на отдаленность, она принимает в них непосредственное участие. Она всегда радовалась его приезду и всегда грустила, когда он уезжал.
Он приехал за неделю до того, как ей надо было ложиться в больницу, и привез кучу фотографий мастерской, большую коробку восточных сладостей, к которым Джулия в последнее время испытывала слабость, и новости, что он уже наметил для нее первый заказ, хотя определенного пока еще ничего нет. Это все, что он ей рассказал, перед тем как помочь взобраться наверх, чтобы отдохнуть, а самому спуститься вниз посмотреть по телевизору скачки.
Джулия, как обычно, заснула. Проснулась она от боли: кто-то взял ее спину в тисни и продолжает стягивать их. Она также почувствовала, что постель мокрая. Приподнявшись, она потянулась к стоящей у кровати трости и постучала ею по полу. Маркус примчался наверх с рекордной скоростью.
— Думаю, тебе лучше позвонить в больницу, — простонала Джулия, выгибая спину.
Он также позвонил врачу. Та приехала раньше «скорой помощи», которую тут же отправила назад.
— Этот ребенок родится дома.
Все произошло на удивление быстро. Маркус держал ее за руки, не жалуясь, когда она пыталась их вырвать. Он стирал с ее лица пот влажной салфеткой, смоченной в одеколоне, держал тазик, когда ее рвало, поддерживал ее за плечи, когда врач командовала: «Тужься! Вот так! Сильнее, сильнее, изо всех сил. Тужься…» — Напрягаясь, со стонами и воплями, она произвела на свет возмущенно верещащее дитя.
Как по волшебству, боль мгновенно исчезла, и Джулия приподнялась на локте.
— Кто? — спросила она.
— У вас дочка, причем тоже рыженькая. — Врач приподняла пищащего малыша, чтобы показать Джулии. Затем быстро и ловко обрезала пуповину, установила зажим и протянула Джулии голенькую девочку — мокрую, с подсыхающей околоплодной жидкостью на коже и яростно протестующую до того самого момента, как она оказалась на руках матери. Тут она замолкла и неуверенно уставилась на Джулию глазами Брэда.
— Господи! — выдохнула Джулия. — Она прекрасна, — заметила она дрожащим голосом.
— Не совсем твои волосы, — сказал Маркус. — Скорее рыже-белокурые, чем огненно-рыжие. Но она такая же красавица, как и ты.
— Как насчет чашечки чая? — спросила по-деловому врач.
— Будет сделано. — Маркус встал с кровати и нагнулся, чтобы поцеловать изумленную Джулию в губы. Она посмотрела ему в глаза и прочла в них, что теперь все будет иначе, потому что она другая, и он будет вести себя соответствующе.
Дженнифер, взвешенная на кухонных весах, весила ровно семь с половиной фунтов. Когда Маркус принес ее наверх Джулии, та заметила с интересом:
— А ты обращаешься с ней вполне квалифицированно.
— Чтоб ты знала, я в свое время неоднократно бывал крестным отцом и, кстати, снова рассчитываю на такую честь.
Крис вместе с доктором Мид стали крестными матерями. Дженни проспала всю церемонию, не проснулась даже, когда ее окропили водой.
— Она в порядке? — забеспокоилась Джулия. — Что-то она все время спит. С того момента, как родилась, ни разу еще не заплакала.
— У вас спокойный ребенок, — улыбнулась ей доктор Мид. — Благодарите за это Бога.
— Благодарить! Да я считаю это благословением.
Как только Дженни наедалась, а Джулия настояла, чтобы кормить ее самой, и не потому, что так советовала ей доктор Мид, но и потому, что хотела сама, Джулия укладывала ее в кроватку и сидела над ней, не веря своему счастью, охваченная такой любовью, которая не шла ни в какое сравнение со
