— Рад, что ты заехал, Лайам.
— Когда ты позвонил, я понял, что тебе плохо. И конечно, я сам более чем расстроен по поводу исчезновения Мэги. — Он помолчал. — Эрл, я немного ухаживал за ней последний год. Ты знаешь, иногда звонил ей, и мы где-нибудь обедали, когда я жил в Нью-Йорке. Но в тот вечер в «Четырех Временах Года», когда она ушла, не сказав мне ни слова, я понял, что-то произошло.
— А произошло то, что ты совсем о ней забыл, увлекшись другими гостями.
— Теперь, когда это случилось, я понял, какой я болван, и если бы она приказала мне убираться в преисподнюю, то я бы полез туда на четвереньках, только бы угодить ей. Вечером я осознал, как Мэги дорога мне, и это дает надежду, что с ней все в порядке.
— Что это значит?
— То, что он ушла, не сказав мне ни слова, совершенно расстроенная. Одному Богу известно, сколько у нее было причин для расстройства с момента приезда в Ньюпорт. Может, ей просто хотелось уехать.
— Ты, кажется, забыл, что ее машина была найдена брошенной.
— Вполне можно предположить, что она улетела на самолете или уехала на поезде, оставив машину, которую потом кто-то украл. Может, даже дети.
— Не говори мне о детях, — сказал Эрл. — Я считаю, что вчерашнюю кражу совершили малолетние преступники.
Резкий звонок в дверь испугал их обоих. Эрл Бейтман ответил на незаданный вопрос кузена:
— Я никого не жду, — сказал он и радостно улыбнулся. — Но может быть, это полиция. Хотят сообщить, что нашли гроб.
Нейл и его отец присоединились к шефу Брауэру возле похоронного музея, и шеф предупредил Нейла, чтобы тот следил за своим языком и предоставил полиции задавать вопросы. Колокольчики, найденные у Мэ-ги, лежали в коробке из-под обуви, которую детектив Хаггерти бережно держал под мышкой.
Когда Эрл проводил их в кабинет, Нейл удивился, увидев там Лайама Пейна. Внезапно растерявшись от присутствия соперника, он приветствовал его очень сдержанно, хотя почувствовал себя спокойнее, вспомнив, что ни Эрл, ни Лайам не знали о его отношениях с Мэги. Их с отцом представили как просто ее знакомых из Нью-Йорка.
Бейтман и Пейн принесли для них стулья из соседней похоронной экспозиции. Когда они вернулись, на лице Бейтмана было заметно раздражение. Он бросил своему кузену:
— Лайам, у тебя грязные ботинки, а ковер очень дорогой. Теперь мне придется чистить всю комнату.
Потом резким движением он повернулся к полицейским.
— У вас есть что-нибудь о пропавшем гробе? — спросил он.
— Нет, профессор Бейтман, — сказал Брауэр. — Но у нас есть новость о других ваших экспонатах.
— Это странно. Кроме гроба, больше ничего не пропало, — возразил Эрл. — Я проверил. Меня интересует только гроб. Вы даже не представляете, какие планы у меня с ним связаны. Музей под открытым небом, я рассказывал. Этот гроб должен стать частью очень важной экспозиции. Я заказал манекены лошадей в черном плюмаже, и у меня есть копия катафалка викторианской эпохи. Это будет потрясающее зрелище.
— Эрл, не принимай так близко к сердцу, — успокаивающе сказал Лайам Пейн, повернувшись к Брау- эру. — Шеф, есть что-нибудь новое о Мэги Холлоувей?
— К сожалению, нет ничего, — ответил ему Брауэр.
— А вы подумали над моим предположением, что Мэги просто решила сбежать от жутких проблем последних полутора недель?
Нейл презрительно посмотрел на Лайама.
— Вы совсем не знаете Мэги, — сказал он. — Она не из тех, кто бежит от проблем. Она им противостоит.
Брауэр не обратил на них внимания и повернулся к Бейтману.
— Профессор, мы только хотим кое-что выяснить. Вы можете не отвечать на вопрос. Вы понимаете?
— Почему я не должен отвечать? Скрывать мне нечего.
— Хорошо, мы поняли, что колокольчики, которые вы использовали на лекции о викторианцах, похороненных заживо, спрятаны. Это правда?
На лице Эрла Бейтмана появилась откровенная злость.
— Я не желаю вспоминать об этом случае в «Латам Мейнор», — сказал он резко. — Я вам уже говорил.
— Понимаю. Но, пожалуйста, ответьте на вопрос.
— Да, я спрятал их подальше. Да.
Брауэр кивнул Хаггерти, и тот открыл коробку.
— Профессор Стефенс нашел эти колокольчики в доме Мэги Холлоувей. Они из тех, что у вас?
Бейтман побледнел. Он поднял один и внимательно его рассмотрел.
— Эта женщина воровка! — взорвался он. — Она, должно быть, вернулась сюда ночью и украла их.
Он вскочил и помчался через холл к лестнице, остальные последовали за ним. На третьем этаже он
