Я буду просто наблюдать за тобой

— Бобби! — возмутилась мать.

— Моему сыну столько же лет, вы бы с ним отлично поладили. — Мак потрепал его по голове.

Часы в приемной показывали четверть одиннадцатого. Мак решил, что если он возьмет сандвич и бутылку кока-колы в буфете в вестибюле, чтобы позднее перекусить в машине, то сможет отправиться назад прямо сейчас. Таким образом, он вернется в лабораторию не позднее двух часов и вторую половину дня уделит своей работе.

Он отметил про себя, что когда тебе попадается ребенок в коляске, то не хочется терять времени на разговоры больше, чем необходимо, если твоя работа заключается в том, чтобы разгадать секрет наследственных заболеваний.

Он заработал вчера, по крайней мере, пару сотен баксов, подвозя пассажиров. Это было единственное утешение, которое Берни смог найти, проснувшись в среду утром. Он лег в полночь и проспал всю ночь напролет, потому что был измотан до предела, но сейчас силы вернулись к нему. Грядущий день, наверняка, будет лучше вчерашнего. Может быть, он даже увидит Меган.

Его мать, к несчастью, была в ужасном настроении.

— Бернард, я полночи промучилась с головной болью от гайморита и чихала без конца. Тебе надо починить эти ступеньки и укрепить перила, чтобы я опять смогла спуститься в подвал. Я уверена, что ты не содержишь его в чистоте. Наверняка, оттуда поднимается пыль.

— Мама, из меня плохой мастеровой. Там вся лестница дышит на ладан. Я чувствую, что вот-вот отвалится еще одна ступенька. Ты что, хочешь покалечиться?

— Я не могу позволить себе покалечиться. Кто тогда будет содержать этот дом в приличном виде? Кто будет кормить тебя? Кто будет следить, чтобы ту не влип в очередную историю?

— Ты нужна мне, мама.

— Людям нужно есть по утрам. Я всегда готовлю тебе превосходные завтраки.

— Я знаю об этом, мама.

В этот раз на завтрак была чуть теплая овсянка, которая напоминала ему тюремную пищу. Тем не менее, Берни покорно соскреб ее всю до последней ложки и выпил стакан яблочного сока.

Отъехав от дома и помахав, матери на прощанье рукой, он вздохнул с облегчением. Его ложь насчет гнилой ступеньки была как нельзя кстати. Однажды вечером, десять лет назад, она сообщила, что завтра собирается проверить, в каком состоянии он содержит подвал.

Он знал, что не может позволить, чтобы такое случилось. У него только что появился его первый полицейский радиосканнер. Мама тут же сообразила бы, что он стоит кучу денег. Она считала, что у него там только старенький телевизор, который он смотрит, чтобы не беспокоить ее после того, как она ложится спать.

Мама никогда не смотрела его кредитную карточку. Она говорила, что он должен учиться заботиться о себе сам. Счет за телефонные разговоры она тоже вручала ему не глядя, потому что, по ее словам, она никогда никому не звонила. Сколько он тратил на аппаратуру, она не имела представления.

Без особого желания Берни решил поработать хотя бы в течение утра. Мать Меган сказала, что та появится сегодня. Это означало, что она может вернуться в любое время дня. Он не мог позвонить и сказать опять, что он Том Уайкер. Меган уже могла выяснить на станции, что Том не звонил ей.

День оказался не очень удачным для работы. Берни стоял возле багажного отделения вместе с другими «леваками» и шоферами замысловатых лимузинов, которые держали в руках таблички с именами тех, кого они встречали.

Он подходил к прибывающим пассажирам в тот момент, когда они сходили с эскалатора. «Чистая машина, дешевле такси, выдающийся водитель». Его губы немели в постоянной улыбке.

Вся беда была в том, что администрация аэропорта всюду развесила таблички с предупреждением о том, чтобы пассажиры не садились в автомобили, не лицензированные в качестве такси. Некоторые уже начинали, было соглашаться, но затем отказывались от поездки.

Одна старая дама разрешила ему донести ее чемоданы до обочины, а затем сказала, что подождет его здесь, пока он подгонит свою машину. Он попытался взять с собой ее сумки, но она завопила, чтобы он поставил их.

На него стали оборачиваться.

Была бы она одна! Это же надо, пытаться навлечь на него беду, в то время как он хочет лишь услужить ей. Но ему, конечно же, не нужен был лишний шум и поэтому он сказал: «Конечно, мэм. Я сейчас же пригоню машину».

Когда через пять минут он подъехал на машине, ее уже и след простыл.

Этого было достаточно, чтобы он начал нервничать. Он больше не будет возить сегодня эти ничтожества. Проигнорировав парочку, которая попыталась узнать у него стоимость проезда до Манхэттена, он рванул с места, выскочил на Гранд Сентрал Паркуэй и, уплатив сбор за дорогу до моста Трайборо, повернул на Бронкс, откуда дорога вела в Новую Англию.

В полдень он уже ел свой гамбургер, запивая его пивом, в баре гостиницы «Драмдоу», где бармен Джо встретил его как завсегдатая.

50

В среду утром Кэтрин отправилась в гостиницу и работала в своем кабинете до половины двенадцатого. Было заказано двадцать ланчей, и даже при наличии случайных посетителей Тони вполне мог справиться с таким объемом работы на кухне. Так что она может вернуться домой и продолжить свои поиски в бумагах Эдвина.

Проходя через вестибюль, она заглянула в бар. Там уже сидело человек десять-двенадцать, некоторые из них держали в руках меню. Неплохо для буднего дня. Дела, несомненно, начинали идти на поправку. Число посетителей, особенно в обеденное время, теперь почти достигало того, что было до депрессии.

Но это, тем не менее, не означало, что она сможет удержать гостиницу в своих руках.