должны найти опору друг в друге. Не отворачивайся от Кевина. Ему еще больнее, чем тебе. Ведь мальчик потерял сразу двух родителей. Слова застыли на губах. Доводы так и остались невысказанными мыслями. Сэм не могла вспоминать о Кевине. Не имела права. Она сама, вот этими ухоженными, наманикюренными пальчиками решила судьбу двух потерявшихся и глубоко несчастных людей. Ее подпись под документами о лишении родительских прав все перечеркнула. Теперь бесполезно взывать к Ричарду. Он начал меняться слишком поздно. Или это Сэм не заметила раньше перемен, слишком плохо его знала. В любом случае, кто бы ни был виноват, шансы сохранить семью Канинген тают на глазах. У нее язык не поворачивался признаться Ричарду. Поэтому оставалось лишь учтиво молчать, незаметно кусая губы от досады. Гость, похоже, неправильно истолковал реакцию Сэм на его признания. Точнее, отсутствие этой реакции. Даже самых примитивных слов сочувствия не было ею произнесено.
– Простите, я, наверное, отвлекаю вас от важных дел. – Ричард поставил на стол чашку с недопитым кофе и решительно поднялся.
Сэм поняла свою оплошность и попыталась сгладить возникшую натянутость.
– Вовсе нет. Вы совершенно мне не мешаете. Сад вполне может подождать пару часов, а других планов на сегодня я не строила. Оставайтесь, ведь мы еще не договорили.
– Извините, мне правда нужно идти. Спасибо за кофе.
– Подождите, я провожу вас до выхода.
– Это лишнее. Вы забыли, что мне приходилось много раз бывать в гостях у Хаккетов. Джессика дружила с моей женой.
– Да, она мне рассказывала. Можно я заеду к вам на днях?
– Как хотите. – Ричард быстрыми шагами направился к двери, ведущей из кухни в коридор. – Спасибо, что выслушали.
– Всегда пожалуйста. Заходите, когда будет настроение.
Сэм опустилась на стул, слушая звуки его удалявшихся шагов. В душе царил хаос. Вот на улице взревел мотоцикл. Ричард уехал. Получается, она оказалась совсем не готова ни к его визиту, ни к доверительному разговору. Сэм устало уронила голову на сложенные в замок руки. Так грустно после переезда ей еще не было. Ричард пришел за помощью, за обнадеживающим советом, а она не смогла солгать. Неужели слишком поздно?
Саманта вскочила так резко, что едва не уронила свою чашку с кофе. Она бегом понеслась через весь дом и ворвалась в собственную спальню подобно урагану. Дамская сумочка, как обычно, лежала на комоде. Особо не церемонясь, Сэм вывернула ее содержимое прямо на кровать, схватила охапку из визиток, кредитных и дисконтных карт, быстро перебирая одну за другой, пока не обнаружила искомое. Вот он, телефон Джозефа Эткинса. Дал на всякий случай во время их последней встречи. Когда она все испортила. Нет, сейчас не время для безрадостных мыслей. Стоит попробовать. Почему-то Сэм решила, что пути назад нет. А если есть? Она взяла с тумбочки телефон и с замирающим сердцем набрала заветный номер. Долго не поднимали трубку. Наконец на том конце провода послышался знакомый голос.
– Судья Эткинс? – на всякий случай уточнила Сэм.
– Да. С кем я говорю?
– Это Саманта Уоттенинг, школьный психолог.
– Конечно, я помню вас, мисс. Что-то случилось?
– Нет. То есть да. Я хотела узнать о деле Канингенов.
– О, не волнуйтесь, – быстро ответил судья. – Мы уже отвезли документы в Сан-Франциско, слушание начнется в самое ближайшее время. От вас больше ничего не требуется.
– Я знаю. Но нельзя ли как-нибудь аннулировать исковое заявление. Видите ли, появились новые обстоятельства…
– Мне жаль, мисс Уоттенинг. Вы опоздали. Дело запущено в производство, и я не имею права мешать правосудию. Это, как вы понимаете, не в моей компетенции.
Наверное, в первый раз за свою долгую карьеру судья Эткинс был твердо уверен в неотвратимости принятого решения. Но его безапелляционное заявление одним махом разрушило последние надежды Сэм. Она бросила трубку на кровать и сама растянулась рядом. Страдания разрывали душу. Да что изменится, если начать кричать, топать ногами и швыряться тяжелыми предметами? Ничего не переделать. И не вернуть. Значит, так надо. Но вопреки ее попыткам сохранить самообладание две слезинки выкатились из уголков глаз. Сэм смахнула их и перевернулась на бок, к стене. Утренние события отняли слишком много сил. Она хотела забыться сном, чтобы перестать думать о содеянном, терзая себя…
Громкий, резкий звук ворвался в сознание, возвращая покинутую на время реальность. Сэм открыла глаза. Что это было? Она села, свесив ноги с кровати. Огляделась. В окно бил яркий солнечный свет. Часы показывали без пятнадцати три. Ладно, хватит без толку валяться в постели. Сэм заставила себя встать и пойти в ванную. Но на полпути ее остановил все тот же странный звук, ставший причиной внезапного пробуждения. Прислушавшись, она наконец сообразила, что кто-то стучит в дверь. Похоже, сегодняшний день обещал стать богатым на гостей. Она пошла открывать, гадая о личности визитера. Может, Ричард решил вернуться? Нет, это выглядело слишком непоследовательно. Особенно в свете их последней встречи. Тогда кто? Дома на этой улице стоят обособленно друг от друга, поэтому с соседями она пока не успела познакомиться. Ничего, сейчас откроет и удовлетворит свое любопытство. Сэм ускорила шаг. Когда от двери ее отделяли каких-то два метра, снова постучали.
– Уже иду! – крикнула она, хватаясь за дверную ручку.
На пороге стоял самый неожиданный гость из всех, кого она могла вообразить.
– Здравствуй, Кевин, – сказала Сэм, не веря своим глазам.
Это действительно был он. Сын Ричарда. На пороге ее дома. Но в нем, как и в отце, чувствовалась какая-то неуловимая перемена. В глазах больше не было холодной ожесточенности. Он смотрел на Сэм, как смотрит обычный ребенок одиннадцати лет, – доверчиво и смущенно. В ответ на ее приветствие вежливо поздоровался. Никаких хулиганских замашек, развязного поведения. С этим ли мальчиком она познакомилась несколько дней назад– Вот так сюрприз!
– Ну проходи. Что же ты остановился?
Кевин покорно зашел в дом, растерянно посмотрел на разветвленную сеть коридоров, не зная, куда идти.
– Налево, – подсказала Сэм. – Там кухня.
Мальчик устроился на стуле, который недавно занимал его отец. Только сейчас она заметила у него в руках средних размеров коробку. Вроде тех, где хранят обувь. Эта вещь не вызвала у нее какого-то особенного интереса. Так, скорее пустое наблюдение. Сэм вновь переключилась на разговор.
– Выпьешь со мной чаю?
– Да, спасибо. – Кевин кивнул и продолжил озираться по сторонам. – У вас очень красивый дом.
– Благодарю за комплимент. Ты, наверное, бывал здесь вместе с родителями в гостях у мистера и миссис Хаккет?
– Всего пару раз. Я помню очень смутно. Чаще за мной просили присмотреть соседку. А вам нравится наш город?
Вопрос получился настолько неожиданным, что Сэм на мгновение растерялась. Она отвлеклась от заваривания чая и пристально посмотрела на сидевшего вполоборота мальчика.
– Конечно, Окленд очень хороший город.
– А вы бы хотели здесь жить? Я имею в виду остаться насовсем. Работать в нашей школе, выйти замуж…
– Почему ты спрашиваешь, Кевин?
Он виновато опустил голову, теребя лежавшую на коленях коробку. Сэм захотелось подойти и пожалеть его. Вот только, примет ли мальчик ее сочувствие? Нет, лучше соблюдать дистанцию. Кевин еще не сказал, зачем вообще пришел.
– Я кое-что вам принес, – произнес он, словно прочитав мысли Сэм. – Здесь, в коробке. Возьмите, пожалуйста.
Заинтригованная Сэм приняла из его рук странный подарок, который оказался на удивление легким. Помедлив, она подняла крышку и перепугалась не на шутку. Коробка была буквально забита деньгами. Перед глазами проплыли купюры самого разного достоинства – от долларовых до самых крупных. Целая
