торопитесь? Тогда мы вдвоем с Козленковым справимся. Мне хотелось побывать на месте происшествия в то же время, как тогда, когда все это произошло. Понадобится еще час. Мы с Козленковым на службе, а вот вы — другое дело.
— Да что вы! — обиделся Рогов. — Может быть, я лишний?
— Тогда пойдемте, — улыбнулся Дорохов.
Втроем они направились к дому, где был убит Славин.
Козленков и Рогов вели полковника проходными дворами, и они быстро пришли к нужной арке. Александр Дмитриевич взглянул на часы. Стрелки показывали двадцать три часа тридцать минут. Всего несколько минут оставалось до того времени, когда здесь разыгралась трагедия. Под аркой горел сильный электрический фонарь, во дворе на столбах горели люминесцентные лампы. Они хорошо освещали всю территорию. Дорохов припомнил, что в тот вечер шел дождь, а сегодня его не было. Рогов и Дорохов прошлись по двору, спугнули в беседке парочку, подошли к подъезду, где жил Степан Крючков, а потом направились под арку. Дорохов внимательно осматривал все кругом, точно что-то отыскивал. Попросил Козленкова снова вернуться к подъезду, немного постоять, потом идти к Рогову, а Рогова послал к арке. Сам отстал, вошел в беседку, потом остановился возле клумбы. Зачем-то пробрался в кусты жасмина, росшие в центре двора, подождал, пока Козленков приблизился к Рогову, и сам, крадучись, прямо по цветнику направился к ним. Под аркой он спросил Рогова, видел ли тот, где шел он, Дорохов.
Начальник дружины не понял, чего хочет от него полковник, и извиняющимся тоном ответил, что наблюдал за Козленковым, а его не заметил. Дорохов еще раз зачем-то вернулся к центру двора, что-то пытался отыскать на земле, но потом, безнадежно махнув рукой, возвратился к своим спутникам.
Нужно сказать, что у Александра Дмитриевича была своя особенность, свой пунктик. Начиная работать по какому-то новому делу, он обычно по нескольку раз бывал на месте, где совершалось преступление. Сообразуясь с обстановкой, всякий раз пытался мысленно воспроизвести картину случившегося. Понять и разобраться в действиях человека, решившего совершить преступление, а потом представить все его дальнейшие поступки, может быть даже перевоплотиться в него. На месте всегда лучше думалось. Вот и сейчас он пытался найти на месте то, что днем не заметил. Искал, ничего не находил, но кое-какие предположения у него появились.
Обратно возвращались молча. Шли через сквер. Подошли к опустевшей беседке, той самой, в которой, по словам Киселева, собирались хулиганы. Остановились. Александр Дмитриевич, словно почувствовав невысказанную просьбу Рогова, предложил:
— Посидим, покурим и поговорим.
Рогов еще там, в штабе, когда его позвал с собой Дорохов, ждал этого разговора, потом он даже подумал, что полковник хочет уклониться от него.
— Надо поговорить, Александр Дмитриевич.
Они вошли в просторную шестигранную беседку с большим, видно самодельным, столом посредине. Первое, что бросилось в глаза, — чисто выметенный пол. Ни окурков, ни пыли. Рогов заметил это и улыбнулся:
— У них тут свой порядок. Где-то в кустах прячут веник, ведро, тряпку и обязательно стаканы, а то и закуску. Когда расходятся, по очереди, конечно не из тех, кто верховодят, убирают. Вот загляните в ближайшую урну и там найдете пяток пробок, консервные банки.
Александр Дмитриевич предложил Рогову и Козленкову сигареты, уселся на скамью, закурил и вдруг спросил:
— А этот самый Славин бывал здесь?
— Бывал. Здесь многие бывают, — сразу же ответил Козленков. — Соберутся выпить — и сюда. Беседка у них называется «подожди немного».
— Оригинально! Как у Луи Буссенара, — усмехнулся Александр Дмитриевич. — Только там так называются небольшие рощи. Раньше я этим капитаном «Сорвиголова» зачитывался. Да и теперь еще нет- нет да загляну. Ну так вот, дорогие мои коллеги, о Лаврове. Все, что есть в уголовном деле, удивительно четко работает против вашего Олега. Вот посудите. Лавров говорит, что парикмахер был пьян. По заключению биологической экспертизы в организме Славина алкоголь полностью отсутствует. Лавров говорит, что был пьян, а его никто не видел. Есть и третье, не менее важное обстоятельство. Дружинник говорит, что Славин хотел его убить, но за что, не знает. И никто этого не знает.
— Так вы, Александр Дмитриевич, Олегу не верите? — не выдержал Рогов.
— Подожди! — поморщился Дорохов. — При чем тут верю или не верю? Я говорю о фактах, имеющихся в деле. Так вот, все эти факты свидетельствуют против Лаврова. Криминалисты, следователь, прокурор, наконец, суд в первую очередь рассматривают факты.
— Так что же делать?
— Набраться терпения и искать эти факты. Кстати, у меня тоже есть кое-какие сомнения, — медленно проговорил Дорохов.
— Какие именно?
— Понимаете, товарищи, Лавров, как говорят юристы, мог добросовестно заблуждаться. Показалось ему, что у Славина был нож. Это могло случиться, все-таки там недостаточное освещение, а у него плохое зрение.
— Если считать, что нож Лаврову привиделся, то как же со словами? — Рогов встал, прошелся по беседке и закончил: — Ведь парикмахер прямо сказал, что убьет Олега. На слух-то Олег не жалуется.
— Вот что, Женя, хорошим слухом нам тут не отделаться. Сколько у тебя в дружине ребят?
— Около трехсот. Из них актива больше сотни. Двадцать человек я выделил в помощь Николаю, — он кивнул в сторону Козленкова.
— Тогда давайте сделаем так. Вы, товарищ Козленков, пригласите завтра вечером своих помощников в городской отдел — днем, надо полагать, они на работе?
— Почти все работают, — ответил Рогов.
— И вы, Женя, тоже приходите. Договорились? Тогда спокойной ночи.
Прощаясь, Дорохов придержал руку Рогова:
— Вы не обижайтесь, Женя, что я вас так по-свойски называю. Все-таки я по сравнению с вами старик.
— Что вы, Александр Дмитриевич! Пока мы все обходимся без отчества.
— Тогда отлично. — Дорохов взглянул на часы, было уже около часа ночи. — Ну что, по домам? Как говорится, утро вечера мудренее.
— Вы, товарищ полковник, в гостиницу? — спросил Козленков.
— Да.
— Если позволите, я вас провожу, мне по пути, а вот Рогову в противоположную сторону.
— Идемте.
Они попрощались с Роговым и вдвоем медленно, не торопясь побрели по аллее.
Шли молча. Дорохов присматривался к своему спутнику, а тот, видимо, ждал вопросов. Полковник хотел представить себе, что за человек этот инспектор. Он знал, что для работника уголовного розыска важна выдержка, а Козленкову в сдержанности не откажешь. То, что он сам решил не идти в квартиру Лавровых, не желая мешать беседе, Дорохову понравилось, и он расценил это как проявление такта. Нравилась еще и спортивная подтянутость Козленкова.
— Что вы думаете о деле Лаврова? — неожиданно спросил полковник.
Козленков приостановился, свел брови и, не задумываясь, ответил:
— Верю Лаврову. Только никак не пойму, почему Сергей хотел его зарезать. Я Олега знаю чуть ли не с детства. Знаю и Сергея. Мы ведь с ним почти ровесники. Все мы тут друг друга знаем. Олег честный малый. Если бы было по-другому, то он так бы и рассказал, как было. Ему все верят. Верят в комитете комсомола и в дружине.
— Считаете, что Лавров говорит правду?
— Обязательно.
— А почему Киселев думает иначе?
— Киселев? — Козленков как-то замялся, стал говорить медленно, подбирая слова, словно не хотел обидеть старшего инспектора. — Знаете, наш Захар Яковлевич Киселев своеобразный человек и к молодежи
