– Подводная лодка способна выходить в море?
– Разумеется, рейхсфюрер! В любой момент.
– План базы у вас в наличии?
– Да, рейхсфюрер.
– Давайте его сюда. Сами можете идти.
Я поймал недоумевающий взгляд Фили.
Кассовский вынул из планшета сложенную карту, потертую на сгибах, протянул мне. Руки его прыгали.
– Хайль Гитлер! – Он четко повернулся и пошел к двери. В дверях покачнулся, схватился за косяк, но выпрямился – и сгинул в коридоре.
С этой секунды он будет знать, что отводил в столовую осточертевшую комиссию по кадрам, которая как застряла здесь в мае сорок пятого, так и продолжает усердствовать не по разуму…
Сержант Грейнджерфорд подвел ко мне возмущенного повара.
– Пытался воспрепятствовать осмотру кладовой, сэр!
– Вот как? – я посмотрел на повара. – Имя?
– Вольнонаемный помощник армии Зигмунд Колембе, бригадефюрер.
– Почему не подчинились приказу?
– Но он же говорит по-английски!
– В уставе нет ни слова о том, на каком языке должны отдаваться приказы!
– Так точно, бригадефюрер. Однако я не мог подчиниться приказу, так как не понял ни слова…
– Очень плохо. Чем вы занимались здесь два года? За это время можно выучить китайский, а не то что родственный язык германской группы.
– Но я и так синолог, бригадефюрер. Магистр…
– Какого же черта вы делаете на кухне?
– Повсеместно считается, что лучшие повара – китайцы. Больше никто не может приготовить из пингвинов что-либо съедобное. Директор института приказал мне…
– Половина личного состава базы больна цингой! Куда идет пингвинья печень, спрашиваю я вас?!
– Но бригадефюрер! С тех пор, как выход на поверхность ограничили в связи с появлением неприятельской эскадры, вся пингвинья печень поступает в рацион летчиков и команды «Возмездие».
– Вы хотите сказать, дорогой Колембе, что ни у кого из них признаков цинги нет? Я вас правильно понял?
– Бригадефюрер, я говорил не это! Я всего лишь сказал, что вся свежая пингвинья печень уходит в рацион героев последнего шага. Да, у них наблюдаются признаки цинги, но в начальной стадии.
– Проводите-ка меня к ним. Я хочу лично убедиться в том, что вы мне сказали. А заодно – и вручить каждому по лимону.
– Слушаюсь, бригадефюрер! Но…
– Вас туда не пустят, хотите вы сказать?
– Так точно.
– Это просто смешно. Покажите-ка мне на плане, где они располагаются.
Везение не длится вечно…
Герои последнего шага открыли огонь первыми. Сержанта зацепило в бок, и сейчас он скрипел зубами, пока Филя немилосердно его перебинтовывал. Еще один морпех окривел на левый глаз, что не мешало ему целиться. Флеминга оцарапало в трех местах. И только несчастный синолог, специалист по пингвиньему мясу, лежал под стенкой с почти бескровной дырочкой во лбу.
Команду «Возмездие» положили всю, до последнего человека, и это было плохо. Ибо покоящиеся в бетонных гнездах серые цилиндры размером со стандартную бочку для горючего требовали какого-то особого обращения. Ключа, команды, заклинания. Чего-то еще. Их было тринадцать, по числу героев. Имело ли это какое-то значение, не знаю.
Одного из них я вспомнил. Тот маленький астральный разведчик, засекший в сорок втором лагерь для шаманов на острове Ольхон посреди Байкала. Спецобъект под скромным названием «Лагпункт-666». Какое роскошное чучело Паулюса там стояло…
Для обороны бункер был приспособлен идеально. Но пока нас никто не штурмовал. Видимо, на поверхности тоже что-то происходило…
Происходило вот что: полузатонувший «Грант» вывалил за борт все шлюпки и плоты, экипаж и морская пехота погрузились на них и направились к берегу. На берегу же из замаскированного эллинга выползли два танка и приготовились стрелять. С двух самолетов сбросили белые маскировочные чехлы и начали прогревать моторы. Это были истребители-бомбардировщики «фокке-вульф». Все это капрал Андервуд наблюдал с растущей тревогой. У него был пулемет с хорошим запасом патронов и несколько противотанковых гранат. Он трезво понимал, что, обнаружив себя, продержится недолго. Следовало решить, как лучше себя потратить.
Он связался с эсминцем и предупредил относительно танков и авиации. Там ответили, что и сами не слепые. После чего капрал засунул рацию в снег, установил пулемет на нарты и по возможности незаметно, прячась за застругами, направился к концу взлетной полосы.
