обдало струей горячего пара, вдоль фальшборта «Мы здесь» пронесся поток горячей воды, и маленькая шхуна запрыгала и закачалась на бурунах, поднятых винтом парохода, корма которого исчезла в тумане. Гарви думал, что он потеряет сознание, или что его стошнит, или произойдет и то и другое, как вдруг он услышал треск, похожий на звук брошенного наземь чемодана, и до него донесся слабый, как в телефонной трубке, вопль: «Спасите, спасите! Нас потопили!»
— Это мы? — выдохнул он.
— Нет, другая шхуна. Звони! Идем туда, — сказал Дэн и бросился к лодке.
Спустя полминуты все, за исключением Гарви, Пенна и кока, были за бортом и шли к пострадавшим. Вскоре вдоль борта проплыли обломки фок-мачты погибшей шхуны. Затем в борт «Мы здесь» ткнулась пустая зеленая лодка, будто просившая, чтобы ее подобрали. Затем подплыло что-то другое в синей шерстяной куртке, лицом вниз, но… то была только часть человека. Пенн побледнел и затаил дыхание. Гарви продолжал отчаянно звонить, потому что боялся, что они могут затонуть в любое мгновенье, и подпрыгнул от радости при возгласе Дэна, возвращающегося вместе с командой.
— «Дженни Кашмен»! — прокричал он возбужденно. — Разрубил ее пополам и истолок на куски! Меньше чем в четверти мили отсюда. Отец спас старика. Больше не осталось никого, а с ним был его сын… О Гарв, Гарв! Я больше не могу! Я такое видел… — Он опустил голову на руки и разрыдался.
Остальные подняли на борт седовласого мужчину.
— Зачем вы меня подобрали? — стенал незнакомец. — Диско, зачем ты меня подобрал?
Диско положил ему на плечо свою тяжелую руку; губы старика дрожали, а его глаза дико уставились на молчаливую команду. Тут подал голос Прэтт из Пенсильвании, он же Хэскинс, или Рич, или Макуитти — как того пожелает забывчивый дядюшка Солтерс. Перед ними стоял не придурок Пенн, а мудрый старый человек, который твердо проговорил:
— Бог дал, бог взял. Благословенно будь имя господне! Я был… я есмь слуга господа. Предоставьте его мне.
— О, так ли это? — произнес несчастный. — Тогда помолитесь, чтоб ко мне вернулся мой сын! Возвратите мне шхуну, что стоила девять тысяч долларов, и тысячу центнеров рыбы. Если бы вы не выловили меня, моя вдова пошла бы работать за пропитание и никогда бы ничего не узнала… не узнала. А теперь я должен буду ей все рассказать…
— Рассказывать нечего, — утешал его Диско. — Лучше приляг ненадолго, Джейсон Олли.
Трудно утешить человека, который за тридцать секунд потерял единственного сына, весь свой летний улов и средства к существованию.
— Пароход ведь из Глостера, верно? — сказал Том Плэтт, беспомощно вертя в руках лодочный штерт.
— О, это все бесполезно, — отозвался Джейсон, выжимая воду из бороды, — осенью я буду возить на лодке отдыхающих в Восточном Глостере. — Он тяжело навалился на фальшборт и запел:
— Идемте со мной. Идем вниз! — сказал Пенн, будто у него было право приказывать. Их взгляды встретились, и какое-то время они с вызовом глядели друг другу в глаза.
— Не знаю, кто вы, но я пойду, — покорно сказал Джейсон. — Может, удастся вернуть хоть кое-что из… тех девяти тысяч.
Пенн отвел его в каюту и замкнул за собой дверь.
— Это не Пенн! — прокричал дядюшка Солтерс — Это Джекоб Боллер, и… и он вспомнил Джонстаун! Ну и глаза у него, никогда таких не видел. Что делать? Что мне теперь делать?
До них доносились голоса Пенна и Джейсона, говоривших одновременно. Затем слышался только голос Пенна, и Солтерс снял с головы кепку, потому что Пенн читал молитву. Вскоре он показался на трапе. Его лицо было покрыто каплями пота. Он посмотрел на команду. Дэн все еще рыдал у штурвала.
— Он не узнаёт нас… — простонал Солтерс — Все начинать сначала — шашки и все прочее… А что он скажет мне?
Когда Пенн заговорил, было ясно, что он обращается к незнакомым людям.
— Я помолился, — сказал он. — Люди верят молитве. Я молился за жизнь сына этого человека. На моих глазах утонули мои близкие, жена, и старший сын, и все остальные. Может ли человек быть мудрее создателя? Я никогда не молился за своих, а за его сына помолился, и жизнь его будет спасена.
Солтерс умоляюще смотрел на Пенна: все ли он помнит?
— Как давно я потерял рассудок? — вдруг спросил Пенн. Рот его искривился.
— Что ты, Пенн! Да ты вовсе его не терял, — начал было Солтерс — Просто слегка расстроился, вот и все.
— Я видел, как дома налетели на мост, а потом начался пожар. Больше ничего не помню… Когда это было?
— Я не могу! Я не могу! — плакал Дэн, а Гарви всхлипывал от жалости.
— Лет пять назад, — сказал Диско дрожащим голосом.
— Значит, с тех пор я был кому-то обузой. Кто этот человек?
Диско показал на Солтерса.
— Не был!.. Не был!.. — вскричал фермер-моряк, ломая руки. — Ты более чем заслужил все это; к тому же тебе причитается половина моей доли в шхуне.
— Вы добрые люди. По вашим лицам видно. Но…
— Боже милостивый! — прошептал Длинный Джек. — И он все это время ходил с нами в море! Он околдован!
Невдалеке послышался колокол шхуны, и из тумана донесся чей-то крик:
— Эй, Диско, слышал насчет «Дженни Кашмен»?
— Они нашли его сына! — воскликнул Пенн. — Смотрите, сейчас произойдет спасение!
— Джейсон у меня на борту, — ответил Диско, но его голос дрогнул. — Еще кого не подобрали, часом?
— Выловили одного. Он держался на обломках. Голову ушиб немного.
— А кого?
У всех на борту «Мы здесь» замерли сердца.
— Кажется, молодого Олли, — протянул голос.
Пенн воздел кверху руки и сказал что-то по-немецки. Гарви мог поклясться, что в этот момент на его лицо упал луч солнца, а голос из тумана продолжал:
— Эй, ребята! Ну и поиздевались вы над нами прошлой ночью…
— Сейчас нам не до шуток.
— Я знаю. Но, сказать вам по правде, нас ведь опять вроде бы унесло. Вот мы и натолкнулись на молодого Олли!
То был неугомонный «Кэрри Питмен», и на палубе «Мы здесь» раздался громкий, хоть и не очень дружный взрыв смеха.
— Может, вы отдадите нам старика? Мы идем за наживкой и якорной снастью. Вам-то он не нужен, а у нас с этим чертовым брашпилем работы полно. Он у нас не пропадет. К тому же его жена — тетка моей жены.
— Берите все, что хотите, — ответил Троп.
— Ничего нам не надо, кроме разве что крепкого якоря… Эй… — молодой Олли тут заволновался. Присылайте старика.
Пенн вывел старика Олли из состояния тупого отчаяния, а Том Плэтт отвез его на шхуну. Он отбыл, не сказав ни слова благодарности, не зная, что его ждет впереди, и туман сомкнулся за ними.
— А теперь… — сказал Пенн, сделав глубокий вздох, будто перед проповедью. — А теперь… — Он,
