И тут в один прекрасный вечер Треншоу влетел в бар «Альберт-клуба» с блаженной улыбкой на лице. Его, оказывается, навестил Джексон. А если тот приехал в такую даль, то явно не зря. В чем дело — они услышат от него сами. Треншоу уже предупредил привратника, чтобы известили о приходе Джексона. Они выбрали укромный уголок, зарылись поглубже в кресла и стали ждать.
Джексон не пришел.
На другой день, позвонив Треншоу, всячески извинялся. Мол, вы должны понять, это оказалось сильнее. Господи, он совершенно потерял голову. Неописуемо, просто неописуемо, и всего за десять рандов, надо же! Но самое впечатляющее — меры безопасности. Правда, нужно сразу сказать, что не больше часа, но ощущения… после этого на обычных шлюх и не взглянешь.
Треншоу стоял на своем: будучи в Трехсерсбурге, Джексон просто обязан с ним поужинать.
Так они и сделали. И когда Треншоу снова встретился с приятелями, им не нужен был Джексон, чтобы объяснить, что сулит им час с Терезой Ле Руке… Треншоу изъяснялся как падший ангел, а в заключение сообщил, Джексон признался, что проверил его прошлое. И получил соответствующие рекомендации. И ещё — ему разрешили найти ещё компаньонов — но не более трех, как удачно! И только тщательно проверенных. Ведь никто не хотел резать курицу, несущую золотые яйца.
Только кто-то её все же убил. И очень скоро после ошеломляющего заявления Джексона: во время игры в гольф вдруг равнодушно так он заметил, что держит пленки и магнитофонные ленты — доказательства уголовно наказуемой связи с лицом иной расы. И также невозмутимо представил документы, что Тереза Ле Руке — цветная. И вдобавок призвал сообщников приложить все старания и влияние, чтобы контракты на постройку нового туземного гетто были заключены с фирмами, список которых он заботливо подготовил.
Увидев список, они осознали, что Джексон — человек с неограниченными возможностями. Умел не только найти тех, кто готов и только ждет предложений взятки, но и предвидеть реакцию тех, кто на это не идет и кого приходится шантажировать. Он не требовал ничего особенного — только передать всякие мелкие работы консорциуму из множества мелких фирм. Между теми начнется такая драка, вроде схватки нищих за горсть медяков, что никто не заметит настоящего победителя. Раздели эту сумму — всем достанутся гроши, но в одном кармане — это миллионы. Ну а за субподрядчиками дело не станет.
И не стоит отравлять себе жизнь. Нужно думать о семьях. После подписания контрактов не останется ни фильмов, ни магнитных лент, ни самой красотки. И с лент, и с фильмов можно снять копии, но соучастница — только одна. И её ликвидация устранит всякую опасность.
В конце концов, господа, она всего лишь цветная. Это совсем не то же, что убить белую женщину. Только подумайте, как она вам лжет, как вас унижает якобы во имя эротики — но в самом деле ненавидит вас за то, что вы белые.
Отчаяние укрепляет решимость. Несчастные компаньоны были только рады, что кто-то возьмет на себя их проблемы.
Как было обещано, девушку убрали, причем якобы недоказуемым образом. И хоронили её в тот самый день, когда были официально подписаны договора на строительство. Джексон по телефону похвастался, что досрочная ликвидация соучастницы — жест доброй воли с его стороны.
Треншоу все ещё не мог поверить в реальность того, что случилось. И продолжал обвинять себя. Остальные вели себя крайне нелояльно. Их просто взбесило, когда узнали, что чрезмерная щепетильность заставила Треншоу заявиться в крематорий, выдавая себя за чьего-то родственника.
Вот и вся их история.
Глава шестнадцатая
Исповедь облегчила души, но не помогла следствию. Без доказательств ничего нельзя предпринять, а доказательств не было. Слишком хорошо все было продумано. Крамер не в состоянии был предоставить суду хоть что-то, чего не знал до этого. Разве что теперь видел картину целиком…
— Мне нужен Джексон.
Треншоу улыбнулся.
— Я думаю, что без него вам не обойтись.
— А вам?
Треншоу взглянул на сообщников. Фергюссону, как видно, стало плохо и двое других возились с ним, испуганные внезапной бледностью его лица. Все были явно перепуганы.
— Если речь обо мне, то нет.
— Как это? Вы же не хотите отвечать за это в одиночку?
— Гм… Отвечать за что?
Тут проглянула другая сторона натуры Трэншоу, умелого бизнесмена, так полюбившего гейш. Он явно пришел в себя и решил защищаться.
— Сами знаете.
— Вы заметили, лейтенант, что человеку часто полезно поделиться с кем-то своими проблемами? Когда вы копите их у себя внутри, они кажутся неразрешимыми. Но изложите их…
— Что за глупости, Треншоу?
— Просто реальная оценка положения. И то, что я знаю о законах, подсказывает мне, что вы на скользкой почве. Подумайте, все то, что вы от нас услышали, мы легко можем забыть. К тому же были приняты все меры предосторожности — вроде той чудной магнитофонной ленты.
— Ленты? Но существуют и другие…
— Но они у Джексона. И хоть мы раньше опасались, что вы можете их получить как анонимный дар, не думаю, что он сочтет это разумным на данном этапе.
— Кто ему об этом скажет? Как он узнает?
— Джексон действует не один, лейтенант. Он это дал понять.
— Где он?
— Понятия не имею.
— Значит, вы не хотите мне помочь?
— Сожалею. Вы слишком многого хотите.
— А вы совершаете серьезную ошибку, предупреждаю.
Треншоу приподнял мохнатую бровь. Его удивил тон Крамера, говорившего с ним так свободно и зло.
— Не знаю, какую.
— Ведь факт, что всю вашу компанию мы уже достали, — спокойно сказал Крамер. — Сегодня днем к нам в руки попали пленки и снимки. Ваши лица, и ваши голоса, и «Зеленые манжеты» в качестве фона. Что же еще, по-вашему, привело меня прежде всего сюда?
— Господи Боже! Но Джексон…
— Он действует не один, вы сами мне только что говорили.
Треншоу сломался. Бессильно сполз на резкое тиковое кресло. Все это было несколько театрально.
Но дело было в том, что Крамер вовсе не был уверен, существуют ли вообще эти записи и снимки. В них просто не было нужды. Профессионалы стремятся достичь результата с минимальным риском, а завезти такое оснащение на Барнато Стрит значило создать возможность скользких ситуаций. Не говоря уже о том, где и как обрабатывать полученные пленки. Кроме того, такие пленки — всегда палка о двух концах, и неизвестно, как обернется дело. Джексон мог быть уверен, что материалы эти ему не понадобятся. Его секретом было то, что он знал, как с кем себя вести, на любых условиях, от несчастного Шу-шу до ленивого доктора Метьюза. От своей манеры он отступил только раз — убил ту девушку. Причем необходимости в этом не было — вряд ли та рискнула бы своей свободой во имя справедливости. Значит, что-то не получилось. Надо выяснить, что.
— Послушайте, Ферджи все хуже, нужно бежать за доктором! — Да Сильва дергал Крамера за локоть. Тот оттолкнул его.
