— Я все время буду с тобой, — обещал Шеридан.
— Мы, пожалуй, уйдем, — сказал Гидеон. — Может быть, мы его тревожим.
Роботы тихо вышли из амбара, оставив их вдвоем. Протянув руку, Шеридан положил ее гарсонианину на лоб. Лоб был липкий и холодный.
— Дружище, — сказал он, — я думаю — может, ты должен мне что-нибудь?
Старик покачал головой — медленно повернул ее на травяной подушке скачала в одну сторону, потом в другую. И в глазах у него вспыхнул огонек упрямства и какой-то хитрости.
— Вам мы не должны ничего, — сказал он. — Мы должны другим.
И это, конечно, было вовсе не то, что имел в виду Шеридан.
Но вот они лежат перед ним — слова, которые объясняют все, решение загадки, которой является Гарсон IV.
— Так вот почему вы не хотели с нами торговать, — сказал Шеридан, обращаясь скорее к себе, чем к лежащему на полу старому гарсонианину. — Вы так задолжали тем, другим, что для выплаты долга вам нужны были все лодары, какие у вас были?
И так, очевидно, оно и было на самом деле. Теперь, когда он думал об этом, он видел, что это дает логическое объяснение всему, что произошло. Реакция гарсониан, их отчаянное сопротивление торговле — это ведь как раз то, чего следует ожидать от тех, кто по уши влез в долги.
Вот почему так запущены дома, а одежда в лохмотьях. И вот почему на смену беспечности и беззаботности пришли забитость, загнанность и отчаяние. Подгоняемые, затравленные, обуянные страхом (а вдруг выплатить долг не удастся?), они заставляли себя работать все больше и больше, выбивались из сил, выжимая из земли все лодары, какие она могла им дать.
— В этом было дело? — спросил он резко. — Именно в этом?
Гарсонианин неохотно кивнул.
— Они пришли к вам и предложили такую мену, что отказаться было просто невозможно. На машины, быть может? Машины, которые отправят вас в другие места?
Гарсонианин покачал головой:
— Нет, не на машины. В машины мы клали лодары, и лодары уходили. Так мы платили.
— Платили все эти годы?
— Да, — сказал гарсонианин. А потом добавил, и в голосе его послышалась гордость: — Но теперь мы расплатились сполна.
— Прекрасно, — сказал Шеридан. — Очень хорошо, когда ты честно платишь свои долги.
— Они уменьшили нам платежи на целых три года, — прочувствованно сказал гарсонианин. — Правда, они поступили хорошо?
— Ну конечно, — с горькой усмешкой сказал Шеридан.
Он терпеливо сидел на корточках, прислушиваясь к слабому шепоту ветра на чердаке и к хриплому дыханию гарсонианина.
— Но потом твой народ использовал эти машины для того, чтобы отсюда уйти. Не можешь ты мне сказать, почему?
Старого гарсонианина сотряс раздирающий кашель, и громкие вдохи и выдохи стали похожи на рыдания.
Шеридана охватил стыд за то, что ему приходится делать. Я бы должен дать ему умереть в мире, подумал он. Я не должен загонять его, как загоняют животное. Я должен бы дать ему уйти с достоинством, а не травя и допрашивая его до последнего вздоха.
Но оставался еще тот, последний ответ — его Шеридану нужно было получить непременно.
Он тихо спросил:
— Но скажи мне, друг, на что вы менялись? Что они давали вам взамен?
Услышал ли тот? Не было никаких признаков того, что гарсонианин его слышит.
— Что они дали вам взамен? — спросил Шеридан снова.
— Планету, — наконец ответил гарсонианин.
— Но у вас была планета!
— Это была другая, — еле слышно прошептал гарсонианин. — Планета бессмертия. Тот, кто попадет туда, никогда не умрет.
Сидя на корточках, Шеридан оцепенел в потрясенном, полном гнева молчании.
И из молчания пришел шепот — шепот, все еще исполненный веры и сожаления, шепот, который будет преследовать до конца дней услышавшего его человека.
— Вот что я потерял, — шептал старик. — Вот что я потерял…
Шеридан сжал руки, мысленно сдавливая руками точеную шею, обрывая гладко льющийся поток изысканных слов.
Если бы он мне попался, подумал он, если бы только он мне теперь попался!..
Он вспомнил расстеленную для пикника скатерть, и кувшин с затейливыми украшениями, и аппетитную пищу; вспомнил ни к чему не обязывающую, ни на чем не задерживающуюся болтовню и ту уверенность, с которой его собеседник держался. И даже методичность, с которой тот напивался для того, чтобы их встреча закончилась без неприятных вопросов и ненужных подозрений. Вспомнил высокомерие, с которым тот спросил, не знает ли он балльского, сам почти наверняка умея говорить по-английски.
Так что теперь наконец у «Центральной торговли» есть конкурент. Теперь «Центральной торговле» придется драться, и драться, прижавшись спиной к стене. Ибо эти шутники из «Галактических предприятий» не чисты на руку и идут ва-банк.
Конечно, гарсониане были наивными дурачками, но «Галактическим предприятиям» наверняка по плечу и куда более трудные дела. Они, несомненно, подбирают каждой рыбе особую наживку, но на старую басню о бессмертии, если ее умело подать, могут клюнуть даже самые искушенные.
Козырями «Галактических предприятий» были абсолютная неразборчивость в средствах и телепортирующие машины.
Какая же судьба постигла жителей этой планеты, думал Шеридан? Куда они девались после того, как вслед за своими лодарами входили в эти машины?
Не нашли ли случайно где-нибудь молодцы из «Галактических предприятий» рынок для нескольких миллионов рабов?
Или же они просто решили отправить гарсониан куда-нибудь подальше, чтобы прервать поставку лодаров «Центральной торговле» и таким путем обеспечить легкую и выгодную продажу своих запасов калентроподенсии?
А может, они хитростью сманили гарсониан с планеты для того, чтобы захватить ее самим?
В случае если верно последнее (а может быть, и в любом случае), «Галактические предприятия» эту первую схватку определенно проиграли. Может быть, сказал себе Шеридан, на самом деле они не такие уж острые.
Они дали нам как раз то, в чем мы нуждались, осенило его вдруг, и он довольно усмехнулся. Они оказали нам услугу!
Неповоротливая, самодовольная старуха, «Центральная торговля», в конечном счете выиграла первый раунд.
Он встал и двинулся к двери.
Но вдруг остановился и повернулся к гарсонианину.
— Быть может, друг, — сказал он, — повезло именно тебе.
Но этих слов гарсонианин уже не услышал.
У дверей его ждал Гидеон.
— Как он? — спросил робот.
— Умер, — сказал Шеридан. — Ты не позаботишься о похоронах?
— Конечно, — сказал Гидеон. — Покажешь мне отчеты — этот обряд мне нужно подзубрить.
— Но сперва сделай для меня кое-что другое.
Только скажи, Стив.
— Знаешь, этого Тобиаса, курьера из «Центральной торговли»? Найди его и проследи за тем, чтобы он не улетел.
