Оставшись один, Мытарев позвонил по телефону.
— Девушка, рейс тысяча шестьсот девятый, — мягко сказал он в трубку. — Да, из Новосибирска… Задерживается? А насколько? Я понимаю, что от вас это не зависит… Да, конечно. Спасибо. Будем ждать.
«Что еще остается?» — сказал он себе.
ДВЕНАДЦАТЬ ЧАСОВ ДЕСЯТЬ МИНУТ
— Южное! — закричал пилот.
Машина заложила вираж, скользя к земле, и открылся город. Аккуратный и чистый, он раскинулся вдоль реки, как полк, построенный к параду, и даже дождь не очень сбивал его бравый вид. Особого движения внизу не наблюдалось. Лишь в порту было заметно оживление: над баржей с открытыми трюмами бойко хлопотали краны, железнодорожный состав втягивался на причал и какой-то катерок пересекал пустынный рейд.
Сели за городом, на площадке, которую самолеты сельскохозяйственной авиации, работавшие в районе, использовали под аэродром. Унылое это было место: хилые рощицы с трех сторон и здание склада с четвертой. По инерции вращающийся винт еще сотрясал корпус, а от здания к вертолету уже мчался «уазик». Подлетел, резко затормозил, разбрызгивая грязь. Из машины выскочил старший лейтенант лет сорока, полный, с маленькими усиками. Представился:
— Старший лейтенант Киреев.
— Капитан Зенич. Поехали, товарищ Киреев.
— В райотдел, — сказал Киреев водителю.
— Есть какие-нибудь новости? — спросил Зенич, когда они поехали.
— Никаких, — огорченно ответил старший лейтенант. — Вот разве что ваши утром уехали.
О том, что оперативная группа управления, работавшая в Южном, отозвана в Приморск, капитан уже знал от Одинцова.
— В таком случае новости есть у нас, — сказал он. — Деньги нашлись. Точнее, половина суммы. Но нет сомнения, что и вторая половина тоже вывезена из Южного. Вам знакома эта личность? — Капитан показал Кирееву фотографию Цырина.
— Кто такой? — спросил старший лейтенант, повертев фотографию в руках.
— Водитель автобуса Цырин. Его машина обслуживала рейс до Южного. В таком сочетании это вам ни о чем не говорит?
— Не припоминаю.
— Три часа назад Цырин убит в Приморске. Вот у него-то и обнаружена половина денег. Есть основания думать, что и вторую половину, исчезнувшую, он хранил у себя.
— Слишком много новостей, — мрачно сказал старший лейтенант. — Подождите, товарищ капитан. Дайте опомниться.
Он промолчал до самого райотдела и даже не взглянул на капитана. И только у себя в кабинете, протягивая Зеничу папку с материалами дела, выразительно посмотрел на него — держи, мол, дорогой товарищ из области, и скажи, как тебе все это понравится.
Капитан перехватил его взгляд, но не отреагировал и уткнулся в папку. Она хранила множество всяких документов: протоколы допросов, заключения экспертов, результаты осмотра места происшествия. Подобранные в хронологическом порядке, эти бумаги заключали в себе всю информацию, собранную райотделом по делу об ограблении кассы судоремонтного завода в Южном. События, насколько об этом позволяло судить содержимое папки, разворачивались следующим образом.
Пятнадцатого ноября в пятнадцать часов кассир Литвинова в сопровождении стрелка ВОХР Васина доставила из банка восемьдесят четыре тысячи рублей — заработную плату персонала завода за первую половину месяца. Поскольку семнадцатое число, платежный день завода в банке, приходилось на воскресенье, эту операцию осуществили пятнадцатого, в пятницу. Деньги кассир совместно с тем же Васиным перенесла из машины в кассу и закрыла в сейфе. До шестнадцати часов Литвинова безотлучно находилась в кассе. Так как в понедельник кассиру предстояло выдавать зарплату двум сменам и задержаться после окончания рабочего дня, она, по предварительной договоренности с главным бухгалтером, в шестнадцать часов закрыла кассу, сдала ключи и на заводском автобусе, который забрал рабочих первой смены, уехала в город. В шестнадцать часов четырнадцать минут сработала блокировка двери кассы. Работники заводской охраны, прибыв на место, обнаружили при попытке вскрыть двери некоего гражданина Вула, как выяснилось впоследствии — ранее судимого. Во время задержания гражданин сопротивления не оказал. У него были изъяты ключи от кассы и сейфа и пустой мешок. Последующий осмотр помещения кассы и сейфа показал, что сейф вскрыт, а деньги исчезли. Свое причастие к краже задержанный категорически отрицает.
«Чертовщина какая-то, — подумал капитан. — Конкуренция? Соперничество? Это хорошо, что Вула взяли у двери, иначе пришлось бы вместе с милицией вызывать и «скорую помощь»: вида пустого сейфа он бы не вынес. Интересно, как все это объясняет кассирша?»
Капитан нашел протокол первого допроса Литвиновой. «Так, — отмечал он, пробегая его глазами, — родилась… училась… сын… разведена… Вот!»
КИРЕЕВ. Вы вдвоем в кассе работаете?
ЛИТВИНОВА. Вдвоем.
КИРЕЕВ. Кто вторая?
ЛИТВИНОВА. Кошанская Валентина Степановна.
КИРЕЕВ. Где она теперь?
ЛИТВИНОВА. В отпуске.
«Начинается», — подумал Зенич. Конечно, то, что деньги украдены в отсутствии второго кассира, могло быть чистой случайностью. Другое дело, когда случайность работает на преступников. Иди тогда разберись, случайность это на самом деле или нет.
КИРЕЕВ. Когда было решено, что Кошанская в отпуск уйдет в ноябре?
ЛИТВИНОВА. График мы знаем уже в феврале.
КИРЕЕВ. Что, Кошанская сама просилась на ноябрь?
— Действительно Кошанскую поставили в отпуск на ноябрь? — спросил капитан, оторвавшись от протокола.
ЛИТВИНОВА. Нет, это ее главный бухгалтер поставила.
— Все точно, — сказал Киреев. — Я проверял.
КИРЕЕВ. Когда вы работаете вдвоем, кто ездит за деньгами?
ЛИТВИНОВА. Я.
КИРЕЕВ. А Кошанская?
ЛИТВИНОВА. Только когда я в отпуске. А так все время я.
КИРЕЕВ. Как проходит получение денег?
ЛИТВИНОВА. Директор машину дает, беру охранника, и едем. В банке получаем деньги и возвращаемся на завод.
КИРЕЕВ. За время вашей работы в должности кассира были у вас неприятности, связанные именно с получением денег? Недодачи? Задержки?
ЛИТВИНОВА. Не было ничего такого. Деньги я лично пересчитываю. Перед тем как ехать, звоню в
