и, если Изабелла не против, по пути (вовсе не по пути, отметила про себя Изабелла) заскочат выпить бокал вина. Изабеллу так и подмывало сказать: «Нет, я против», но, хотя ворох неразобранной почты лез на глаза, она все же произнесла: «Да, конечно, пожалуйста». Мелькнула мысль об акразии, слабости воли, не позволяющей нам воспротивиться своим желаниям, хотя мы и знаем, что правильнее было бы им противостоять. Но разве она хочет видеть Джейми с Луизой? Единственное объяснение – любопытство.
Она повесила трубку. И ни за что уже не могла взяться. Ужинать расхотелось. Попробовав разбирать письма, она мгновенно поняла, что все ее усилия бесполезны, и махнула на них рукой. На столе лежало больше двадцати пакетов, завтра придет еще самое меньшее пять-шесть – и так непрерывно, без всяких пауз. Но даже вспыхнувшие в сознании цифры (больше полутораста писем в месяц!) не смогли оказать никакого действия, и, усевшись в передней гостиной, своего рода холле, Изабелла принялась в ожидании Джейми листать журнал. Итак, они едут в Балерно. Балерно – западный пригород Эдинбурга с живописно раскиданными домами, каждый из которых окружен садом и поблескивает окнами, как прямоугольными глазами. Балерно – сонное, респектабельное предместье, где не происходит ничего необычного.
Потом вдруг вспомнилась фраза, сказанная давным-давно, когда она была еще школьницей или молоденькой девушкой. Кто-то сказал, нет, прошептал на ухо, что пригороды Эдинбурга славятся адюльтерами и особенно знаменито ими Балерно. Да, кто-то сказал так, хихикая. Это было хихиканье школьницы, вполне понятное, ведь вся картинка так сразу и встала перед глазами. Запертый в пригороде, ты непременно захочешь кинуться в авантюру. Адюльтер после городской вечеринки где-нибудь в офисе страховой компании, укромные свидания в отелях Пертшира под предлогом корпоративного выезда на природу. Краденые минуты угарной страсти, противодействие пустоте предсказуемой жизни.
Джейми втянули в этот круговорот, и он едет в Балерно. Изабелла невольно поморщилась. Это нельзя назвать романом – только постыдной интрижкой. И бедный Джейми попался на удочку этой Луизы, зрелой бабенки, равнодушной, скорее всего, к его музыке, душе, стремлениям. Для нее он всего лишь игрушка.
Думая о Луизе и ее грязных целях, можно впасть в ярость, но нет, я не позволю себе этого, решила Изабелла. Гнев – дурной советчик, ему нельзя доверять, негоже уподобляться жене Тэма О'Шентера, которая, по словам Бернса, лелеяла свой гнев, чтоб тот вдруг не простыл. Нет, я должна полюбить Луизу. Это мой долг. Не потому, что мы должны любить все человечество – если ты не святой, это немыслимо, – а потому, что Джейми хочется, чтобы я ее полюбила.
Дверной звонок прервал ее размышления о долге, накладываемом дружбой. Открыв дверь и увидев Джейми, она сразу же поняла, что верно предугадала чувства, с которыми он войдет. На лице вспыхивали то тревога, то надежда. Изабелле захотелось шепнуть: «Все в порядке. Не бойтесь». Но, разумеется, это было немыслимо. За спиной Джейми, словно разглядывая вечернее небо, стояла Луиза.
– Входите! – пригласила Изабелла.
Официальное знакомство произошло уже в холле. Представляя Луизу, Джейми не произнес ее фамилии. В последнее время этот отход от принятой формы распространился так широко, что Изабелла почти не обращала на него внимания. Но в данном случае для умолчания были, возможно, и особые причины. Кто знает, выходит Луиза с Джейми открыто или украдкой?
Глядя гостье в лицо, Изабелла улыбнулась. Луиза в основном была такой, как она и предполагала. Под сорок, среднего роста, в довольно длинной красной юбке и мягкой стеганой зеленой курточке, из тех, что вошли в моду на Западе во времена мадам Мао, – это называлось «крестьянский стиль». Укороченная курточка и юбка были из самых дорогих магазинов, и весь облик женщины, как подумала Изабелла, свидетельствовал о привычке к роскоши и комфорту. Прочное материальное благополучие сообщает человеку особую самоуверенность – безмятежное убеждение в доступности всего, что хочешь. Женщина, стоящая перед Изабеллой, испытывала именно такую уверенность. Богатые вписываются куда угодно, подумала Изабелла, их появление просто не может быть неуместным.
А что касается лица – высоких скул и широко расставленных темных глаз, – оно приводило на память черты, которые запечатлели на холсте художники-маньеристы в тщетных попытках воссоздать облик Мадонны, рожденный мастерами итальянского Ренессанса. Это, вне всякого сомнения, красивое лицо, способное привлечь любого мужчину, даже и совсем молодого, суммировала Изабелла, но тут же признала эту мысль неблагородной и, пожимая Луизе руку, заставила себя улыбнуться, меж тем как Луиза, бестрепетно встретив ее взгляд и в свою очередь улыбнувшись, явно раздумывала, что представляет собой Изабелла и какова ее роль в жизни Джейми. Опасна ли она? Да, привлекательна, но она же философ, зарылась в книги и смотрит на все (то есть на молодых людей, романы и прочее) сверху вниз.
Они все вместе прошли в гостиную, и Изабелла предложила гостям сухого белого вина. Джейми взялся разлить его по бокалам, и Изабелла отметила, что этот непринужденный жест не прошел мимо внимания Луизы. Изабелла порадовалась: отлично, пусть дамочка знает, что они с Джейми давние друзья.
– Ваше здоровье! – сказала Изабелла, обращаясь сначала к Джейми, потом к Луизе.
Все трое уселись. Луиза облюбовала диван и, опустившись на него, тихо погладила лежавшую рядом подушку, словно бы приглашая Джейми сесть рядом. Он подчинился.
Устроившись напротив, Изабелла посмотрела на Джейми. Ни слова не было сказано, но Луиза заметила их быстрый обмен взглядами и невольно нахмурилась, что, естественно, не ускользнуло от Изабеллы.
– Я еду в Балерно взглянуть на фагот, – начал Джейми. – Ученику, что живет там, предложили купить инструмент, а везти его в город нельзя. Еду определять, стоит ли тратиться на покупку. Это вопрос непростой.
Изабелла понимающе кивнула. К Джейми все время обращались с подобными просьбами.
– А я думала, что Луиза живет в Балерно, – произнесла она.
– Я – в Балерно? – Луиза вскинула голову.
– Простите, – очаровательно улыбнулась Изабелла. – Значит, вы живете в городе?
Луиза кивнула, но вопреки ожиданиям Изабеллы никаких уточнений не последовало.
– Луиза работает в Национальной галерее, – сообщил Джейми. – Не полный день, но с полной отдачей. Правда, Луиза?
– В общем, да.
– Приходится много ездить, – рассказывал Джейми. – Например, недавно Луиза сопровождала картину на выставку в Венецию. Ни на минуту с ней не расставалась. Контейнер с полотном путешествовал на соседнем сиденье!
– Да, – поддержала Луиза, – именно так. Джейми обеспокоенно взглянул на Изабеллу, и та вступила в разговор:
– Когда картины везут на выставку, их, наверное, не разрешают сдавать в багаж?
– Не разрешают, – подтвердила Луиза. – И те, что поменьше, летят с нами в салоне. На них покупают билет.
– Но только без ланча, – Джейми силился пошутить.
Повисло молчание. Изабелла отпила глоток. Очень хотелось спросить у Луизы: «А ваш муж чем занимается?» Мысль была восхитительной: в подобных обстоятельствах такого рода вопрос оказался бы равносилен пощечине, призывая призрак мужа на этот праздник жизни. Можно было задать его самым невинным голосом, так, словно ей невдомек, каковы отношения между Джейми и этой женщиной, но Джейми-то сразу бы понял умысел и ужаснулся ее предательству. А с другой стороны, поделом ему. Зачем привел эту женщину, зачем чванится ею? Не понимает, как это оскорбительно для Изабеллы? Не чувствует, как ей больно?
Изабелла поднесла бокал к губам и отпила еще глоток. Луиза, сидя напротив, крутила пуговицу на курточке. Ей неуютно, подумала Изабелла. Ей хочется поскорее уйти. Я для нее неинтересна. Конечно, ведь себя она считает искательницей приключений, воплощением искрометности, блеска, изящества, женщиной, с легкостью завоевавшей молодого мужчину, а я зануда философиня, пустое место. Изабелла наблюдала, как глаза Луизы бродят по безделушкам на каминной полке, по картинам, а лицо остается таким безмятежным и отстраненным, словно ей невдомек, что Изабелла видит это. Я для нее пустое место, повторила себе Изабелла, она считает возможным не замечать меня. Ну, если так… Она любезно улыбнулась и спросила: «А ваш муж чем занимается?»
Глава седьмая
Назавтра она поняла, что должна извиниться, как минимум, перед Джейми, но ни на угрызения, ни на звонок, который их сгладит, времени не нашлось. Едва Изабелла успела открыть магазин, как
