Кубарем катился я вниз и с плачем бежал к маме, и тогда мы уже вдвоем снова взбирались по ступенькам. Обычно чудовище к этому времени куда-то убегало. Для меня так и осталось неясным, почему мама была начисто лишена воображения: ведь она так и не увидела ни разу это чудовище».
С такими переживаниями в детстве — как не сочинять потом о привидениях, скелетах и колдовстве! Но из всех «туч», застилавших собой ясный, солнечный полдень детства, одна была для Рэя Брэдбери самой приметной: легенда о родственнице-колдунье.
С первых же лет жизни маленький Рэй прослышал от родных о своей прапра… прабабке, будто бы сожженной на знаменитом Салемском процессе над ведьмами. Мрачный памятник фанатизму и мракобесию стал для мальчика объектом и личной ненависти: он твердо уверовал, что в те далекие дни пуритане сожгли
Так Рэй Брэдбери стал считать себя «правнуком» колдуньи и на всю жизнь объявил святую и смертельную войну тем, кто был повинен в ее смерти.
Что же в действительности произошло в Салеме, ничем не примечательном городе близ Бостона, в 1692 году?
Салем расположен в Новой Англии, а это северо-восточная оконечность Соединенных Штатов, один из первых плацдармов на пути заселения Америки выходцами из Старого Света. Переселенцы-эмигранты завезли с собой на Американский континент и такие «плоды цивилизации», как нетерпимость и религиозный фанатизм, отголоски средневековой демонологии и пуританское ханжество, соседствовавшее с методами «святейшей» инквизиции. А сочинения проповедника-изувера Коттона Мэзера, свято верившего в нечистую силу и призывавшего прихожан не ограничивать себя в средствах для выявления и уничтожения ведьм, лишь накалили обстановку до предела.
Невинная детская мистификация, затеянная в семье священника Сэмюэла Парриса тремя девочками в возрасте от девяти до одиннадцати лет (они вдруг начали вести себя в высшей степени странно: рычали по-собачьи, с криком отскакивали от совершенно пустого места…), оказалась спичкой в пороховом погребе. В колдовстве обвинили старую служанку-индианку, после чего «ведьмомания» стала распространяться подобно чуме.
Ведомые фанатиками Мэзером и Паррисом, тысячи людей приняли участие в жутком спектакле, имя которому впоследствии стало нарицательным: «охота на ведьм». Доводы разума и сострадания отступали перед разгулом подозрительности и религиозной истерии, ведьм и колдунов находили повсюду, в каждом доме. К тому же усомниться в их преступной связи с дьяволом значило навлечь подозрения и на самих себя.
В результате «судебного процесса» на холме (его и поныне именуют Ведьмин Холм) рядом с городом было казнено 19 человек, среди них — женщины и девочки-подростки, а один обвиняемый «принял мученическую смерть, задавленный тяжелыми гирями». Еще с полсотни подозреваемых были подвергнуты пыткам. Всего же в ожидании «суда» томилось более полутораста ни в чем не повинных жителей Салема…
Теперь становится понятно, почему в рассказах Рэя Брэдбери ведьмы и колдуны чаще всего добрые. А иногда и просто обездоленные, загнанные, нуждающиеся в поддержке и сочувствии жертвы преследований со стороны пуритан, ханжей и «чистюль» — законников. И почему слова «нечистая сила», «потустороннее» в произведениях писателя иногда относятся к существам более человечным, чем их посюсторонние гонители.
А что такое «охота на ведьм», он испытает на собственном опыте, но это произойдет значительно позднее, в пятидесятые годы, во время маккартистского шабаша в Соединенных Штатах…
У Брэдбери есть несколько действительно жутких рассказов, буквально пробирающих до мозга костей. Но все ужасы, страхи и злые козни в них вовсе не от колдунов, оборотней или оживших мертвецов. К последним Брэдбери относится так же, как и любой американский мальчик, начитавшийся «страшных» сказочных историй, которыми полна англоязычная детская литература: глаза раскрыты в притворном ужасе, а на самом деле ни капельки не страшно. Когда кошмары становятся частью фольклора, они перестают по- настоящему ужасать: многие ли русские ребятишки всерьез пугаются Бабы-Яги или Кощея Бессмертного?…
Зато подлинное горе и несчастье идет как раз от тех, кто старательно рядится в человеческом обличье. Этих бесцветных, ничем внешне не примечательных существ (иногда это люди во плоти и крови, но чаще какие-то абстрактные символы, обобщенные портреты зла) больше всего боится Рэй Брэдбери. Не случайно свою главную книгу он называет тревожной цитатой из Шекспира: «Чувствую, что Зло грядет».
Зло грядет в образе Людей Осени.
Серьезно Рэй Брэдбери задумался о Людях Осени, разумеется, не в детстве — это произошло позже, когда мальчик-подросток превратился в юношу, когда появились в печати первые рассказы. Начальные годы его жизни были окрашены преимущественно в радостные, солнечные тона, вокруг всегда оказывались добрые и отзывчивые люди, «не слишком счастливые, но и не совсем несчастные». Но видимо, зоркий мальчишеский глаз высматривал в окружающей жизни но только хорошее. По крайней мере, когда Брэдбери начал писать — и начал именно со «страшных» историй, — выяснилось, что он прекрасно знает, о чем пишет. Стало быть, когда-то и где-то они не раз повстречались ему на пути, Люди Осени.
Свой первый сборник, названный «Темный карнавал», он почти полностью посвятил им. А переиздав книгу несколько лет спустя, теперь уже под названием «Осенняя страна», снабдил ее неким подобием эпиграфа, прекрасно передающим общее настроение: «…страна, где год вечно идет на убыль. Где холмы — мгла, а реки — туман; где день угасает быстро, сумерки и вечера медлят, а ночи никогда не кончаются. Страна погребов, подвалов, угольных ям, чуланов, чердаков и кладовых, куда не заглядывает солнце. Страна, где живут Люди Осени и мысли их — осенние мысли. Ночами бредут они по пустым мостовым, и шаги их — как шорох дождя…»
Люди Осени — это трагические несчастья, подстерегающие нас повсюду, и плоды нашей собственной глупости, эгоизма, корысти, неверия. Это безумие и душевная слепота, боль тела и боль души, это боль совести. Звериное внутри нас и несправедливость, зло и жестокость, которыми еще полон окружающий мир. Страх смерти и боязнь всего нового, тоска и уныние, усталость и «сон разума, рождающий чудовищ»… Это невинная жестокость детей, осознанная жестокость взрослых и эгоизм стариков. Холодная расчетливость там, где должно говорить сердце, и разбушевавшиеся эмоции, когда как раз следует успокоиться и принять осмысленное решение…
«Откуда они приходят? Из праха. Откуда они появляются? Из могил. Разве кровь наполняет их жилы? Нет: ночной ветер. Что шевелится в их голове? Червь. Кто говорит за них? Жаба. Кто глядит вместо них? Змея. Что они слышат? Межзвездную бездну. Они сеют семена смятения в человеческой душе, поедают плоть разума, насыщают могилу грешниками… В порывах ветра и под дождем они суетятся, подкрадываются, пробираются, просачиваются, движутся, делают полную луну мрачной и чистую струящуюся воду мутной. Паутина внимает им, дождь разрушает мир. Таковы они, Люди Осени, остерегайтесь их», — предупреждает Рэй Брэдбери.
Как осенняя сырость, дающая себя знать где-то в глубине, в костях и суставах, вызывающая боль, которая цепляется и затихает лишь на время, чтобы когда-то вновь напомнить о себе, — так преследует Рэя Брэдбери образ Людей Осени. Напрасны попытки как-то выделить в его творчестве «темные» и «светлые» полосы: он, в общем-то, постоянно и истово верит в человека и любит человека. Но временами в душе писателя опять начинают звучать осенние мотивы.
В конце сороковых годов он выпустил сборник рассказов «Темный карнавал», а десятилетие спустя — «Осеннюю страну». В шестидесятые годы — роман «Чувствую, что Зло грядет» (1962) и снова спустя десятилетие — сказочную повесть для детей «Осеннее дерево», в которой рассказывается о фантастических событиях, случившихся в традиционный американский праздник Хэллоуин.
В «Осеннем дереве» группа мальчишек повстречалась со зловещим и всесильным господином Маундшраудом, который в конце концов оказывается самой Смертью.[16] И хорошо еще, что на этот раз Смерть была настроена довольно благодушно и вместо горя подарила ребятам прекрасный подарок, увлекательнейшую экскурсию по векам и странам, к самым истокам этого
