общества, предлагаю вам пообедать в столовой компании.
— Сами вы никогда не ходите в столовую, — оборвал ее Кевин.
— Понятия не имела, что это обязательно, — парировала Элис.
— Это совсем не обязательно, но мне просто интересно, почему вы никогда туда не ходите? — мягко спросил он.
— Обычно я приношу еду с собой, — холодно ответила она. — Я обедаю у себя в кабинете. Вас это устраивает? — резко бросила Элис, старательно избегая его пристального взгляда.
— Почему вы избегаете людей, Элис? — спокойно спросил Кевин. В его голосе было такое искреннее участие, что в какой-то момент Элис вдруг захотелось во всем ему признаться, но она быстро одернула себя. Перед ней был мужчина, исконный враг, она не должна, не может себе этого позволить!
— Я прихожу сюда работать, а не развлекаться, — презрительно сказала она. Однако ее колкость ничуть его не тронула.
— Не думаю, что вы это часто делаете, — сказал Кевин.
— Делаю — что?
— Развлекаетесь. Думаю, сразу после работы вы спешите укрыться в вашей замечательной улиточьей раковине, вашей милой квартирке, похожей на бомбоубежище.
Эта откровенная издевка больно задела Элис. Ей вдруг показалось, что Кевин дал ей пощечину. К глазам подступили злые слезы. Зачем в ее жизни возник этот непонятный человек? Конечно, на взгляд других людей, она вела унылую жизнь, но она была счастлива, ну пусть не счастлива, но вполне довольна ею. Пока не встретила Кевина Брэдли.
— Или это не правда, а, Элис? — снова спросил Кевин, не дождавшись от нее ответа. — Ну же, Элис, раньше вы за словом в карман не лезли! Или вы мне сейчас поведаете о вечеринках, театрах, поклонниках, которые вам просто проходу не дают, — продолжал он насмехаться, не понимая, какую боль доставляет ей этим.
— Вас ждет обед в бистро, — прошептала Элис дрожащими губами, в жалкой попытке казаться равнодушной.
Кевин взглянул на нее и все понял.
— Я расстроил вас, да?
— Совсем нет.
— Нет, расстроил.
— Ну ладно, расстроили. С тех пор как я встретила вас, мистер Брэдли, вы только тем и занимаетесь, что стараетесь побольнее задеть меня. Да, мне пришлось много работать, чтобы добиться того, что я сейчас имею, у меня не было времени на личную жизнь. Я ушла из дома в шестнадцать, поступила в университет, добилась того, чего хотела. Мне не нужны ни ваша жалость, ни ваше уважение. Я хочу одного — чтобы вы поскорее оставили меня в покое.
— Мне будет позволено что-нибудь сказать?
— Да. — На самом деле Элис больше всего хотелось, чтобы он исчез.
— Простите меня.
Последовало неловкое молчание. Оба они невольно затаили дыхание и пристально посмотрели друг на друга. Элис поняла, что он действительно чувствует себя виноватым перед ней.
— Позвольте мне загладить свою вину. Пойдемте обедать, — умоляющим тоном произнес Кевин. — За все плачу я.
Элис показалось неприличным отказаться от предложенного им перемирия.
— Хорошо, благодарю. Это будет замечательно, — согласилась она, почувствовав, как желудок сжимается от голода.
— Отлично. Пошли. — Он улыбнулся ей, улыбнулся своей ослепительной улыбкой, перед которой, как Элис знала, устоять она не в силах.
Приглушенный свет в бистро создавал интимную атмосферу, а столик на двоих в углу, к которому их провели, как казалось Элис, лишь усиливал это впечатление.
— Здесь совсем недурно, — заметил Кевин, усаживаясь за стол и просматривая меню. Девушка слабо улыбнулась в ответ.
Ей никак не удавалось успокоиться до конца. Сейчас она особенно остро ощущала, как много ей не хватает в жизни.
— Почему вы ушли из дома в шестнадцать лет? — неожиданно спросил Кевин. Элис не ожидала этого вопроса и насторожилась. Она уже собиралась поведать ему выдуманную историю, которую обычно рассказывала в таких случаях, но что-то в его пристальном взгляде подсказало ей, что легко одурачить его не удастся.
— Я сама этого захотела, — сказала она, уткнувшись в меню, чтобы избежать пристального взгляда Кевина, но он взял меню у нее из рук, заставив тем самым смотреть себе в лицо. Несколько секунд она пыталась выдержать его взгляд, но не вынеся внимательного взора его стальных глаз, понурилась.
— Почему так рано? — не унимался Кевин. Элис почувствовала, как к горлу противным кислым комом подступает тошнота.
— Тогда мне так не казалось. Я была готова уйти, была полна честолюбивых замыслов. Все очень просто… — Девушка попыталась улыбнуться.
— Совсем все не просто, — заявил Кевин, продолжая сверлить ее взглядом. — Но давайте оставим это. Я хочу наслаждаться едой, а не будоражить прошлое. — В выражении его лица появилось понимание, но Элис знала, что при первом же удобном случае он попытается вернуться к этому разговору.
За беседой во время еды Элис вдруг с удивлением обнаружила, что между ними есть много общего. Как ему, так и ей очень нравились документальные фильмы о животных, да и в литературе их вкусы сходились. Элис даже начала испытывать удовольствие от болтовни с ним, но когда она заказывала кофе, на стол легла чья-то тень. Элис тут же подняла глаза.
— Кевин? — пропел тонкий женский голос. — Ты ли это? Кевин! — Теперь голос стал восторженным, и Кевин, вскочив с места, приветливо улыбнулся.
— Летти! Вот здорово. Прекрасно выглядишь. — Он с нежностью поцеловал тут же подставленную ею щеку. Элис почувствовала, как что-то больно кольнуло ее сердце. Эта женщина была типичным представителем его класса: начиная от подчеркнуто простого, но астрономически дорогого костюма до небольшой черной сумочки, на застежке которой красовалась эмблема знаменитого дома моделей.
— Краем уха слышала, что ты вернулся, — произнесла она, отбросив назад волосы, чтобы продемонстрировать умело наложенную на лицо прекрасную косметику.
— И с тех самых пор разыскиваешь меня, — усмехнулся Кевин. В его глазах мелькнула нежность, и Элис вновь ощутила острую боль.
— Должна признаться, что несколько раз наведывалась в те места, где мы обычно с тобой бывали. — Она глупо хихикнула. — И вот теперь я тебя нашла!
— Ты всегда умела добиваться чего хотела. — Кевин иронически улыбнулся.
Летти, надув губы, придвинулась к столу. Ее лицо вдруг помрачнело.
— Не всего, Кевин, — нежно проворковала она.
— Брось, Летти. Твоя сердечная рана вскоре зажила. Полгода спустя… — Кевин вопросительно поднял брови.
— Какие пустяки, милый! Ты же знаешь, после тебя мне никто не нужен, — сказала она, сверкнув глазами.
Элис наблюдала за разыгрывающейся перед ней сценой. Летти ей сразу не понравилась, а поведение Кевина так просто вызывало отвращение: он, похоже, находил удовольствие в льстивых заигрываниях этой женщины.
— Летти, Летти, — сказал он, с сомнением качая головой. — Что-то мне не очень в это верится.
— Это чистая правда! — с жаром воскликнула Летти. — Идем, давай выпьем, — добавила она, подхватывая его под руку и пытаясь увести от стола. Кевин обернулся к Элис. Догадавшись, что он не один, Летти недовольно поджала губы. — О, я и не знала, что ты не один, — солгала она и, прищурившись, взглянула на Элис.
Элис гордо вскинула голову. Она понимала, что ничуть не уродливее этой самовлюбленной особы, но
