— У меня есть бренди, — обрадовалась Элис, вскакивая с дивана. Наконец она купила бутылку бренди на случай прихода гостей. Как кстати она это сделала! Вернувшись в комнату, она поставила перед ним бутылку и стакан и села на место. Кевин отхлебнул, поморщился, когда напиток обжег ему горло, и после этого произнес:

— Я ненавидел родителей…

Глава 8

Элис в изумлении уставилась на него. Кевин ненавидел своих родителей? Она не могла такого и вообразить. Просто он избалован, получил все сразу, без труда, подумала она, но его печальные глаза свидетельствовали совсем о другом.

— Ты можешь себе представить сына, единственного сына, ненавидящего своих родителей? — спросил Кевин. — Думаю, нет.

— Если речь идет о других, то могу, но в твоем случае — нет. На что, черт возьми, ты мог пожаловаться? — Прозвучало у нее слишком резко — резче, чем хотелось Элис. Но она не любила людей, которые ныли и жалели самих себя. Тем более Кевин, сильный и властный Кевин… Такое поведение унижало его.

— На многое, — сказал он. — Ты имела возможность познакомиться с моей единственной бабушкой, — презрительно скривившись, бросил он. — Ну так вот, представь ее на месте своей матери.

Элис понимающе кивнула. Сама бы она ни за что не хотела оказаться на месте дочери Матушки Брэдли.

— Она держала моего отца в ежовых рукавицах. Главным в его жизни всегда была корпорация «Хант». Его отец, мой дед, умер от инфаркта в сорок пять лет, и вся ответственность легла на плечи отца. А ему было всего девятнадцать…

— Да, это большая ответственность, — заметила Элис, но Кевин, похоже, даже не услышал ее слов. Он полностью погрузился в мир своих воспоминаний.

— Тогда компания остро нуждалась в деньгах, и немедленно. Поэтому был устроен выгодный брак с моей матерью, которая его не любила и даже почти не знала. То было совсем другое поколение, — задумчиво произнес он. — Двум совершенно разным людям приходилось жить, постоянно притворяясь. Моя мать не выдержала этого. Отец был слабым человеком, целиком зависящим от бабки. Он добивал себя тяжелой работой, сигарами и виски. Можно подумать, что он нарочно работал на износ и пил, точно желая поскорее сойти в могилу.

— Но нельзя ненавидеть людей только за их слабость, тем более своих родителей? — ужаснулась Элис.

— Нет, не за их слабость, совсем нет. Они использовали меня. Все они использовали меня. — Кевин мучительно застонал, сжав виски руками.

— Но каким образом?

— Для бабки, матери и отца я был чем-то вроде разменной монеты в их вечной торговле между собой, — с горечью сказал он. — Да, конечно, я имел все, что можно купить за деньги, но я не видел главного — их любви. Дорогие игрушки, пышные праздники — все это было не для меня, а для них, для их тщеславия. Дрались из-за меня, словно собаки из-за кости.

— Да, тебе приходилось нелегко, — задумчиво сказала Элис. Она прекрасно знала, что такое жить без родительской любви и ласки.

— Дядя Фил, отец Джеймса, младший брат моего отца, вел машину, когда они вдвоем с моим отцом попали в автомобильную аварию и погибли. — Кевин внезапно замолчал и насупился.

— А что случилось с твоей матерью? — тихо спросила Элис. Она понимала, как ему тяжело, но видела и то, что, исповедуясь, он снимает со своей души огромную тяжесть. Ее долгом было помочь ему, и к тому же ее действительно заинтересовала семейная тайна клана Брэдли.

— Никогда не прощу себе этого — сказал Кевин, закрыв глаза и тряся головой, словно пытаясь отогнать мрачных призраков прошлого. — Она покончила с собой.

— Покончила с собой? — испугалась Элис. Нет, это невозможно! Ведь она же сама читала в газетах о смерти миссис Джереми Брэдли от внезапной болезни.

— Скорее это было похоже на убийство. Она была готова на все ради власти, хотела держать все в своих руках, — сказал Кевин.

Элис ничего не поняла из этой фразы.

— Кто хотел власти — твоя мать?

— Боже правый, нет, конечно! Она хотела только покоя. Но бабка была беспощадна, а мать — слишком слаба. Она запила, и со временем это превратилось в болезнь.

— Но ведь не ты в этом виноват, — сказала Элис, заметив, как мучительно Кевину вспоминать об этом.

— Я не знаю и не узнаю никогда.

В его голосе слышалась мука. Движимая жалостью, Элис обняла Кевина и прижала к себе его голову. В ее действиях не было и намека на страсть, это было искреннее сочувствие одного человека другому, и Кевин все понял.

— Хуже всего, что я уже не смогу ничего исправить, попросить у нее прощения, — прошептал он.

— Прощения? — переспросила Элис. Все это звучало весьма странно: вначале он сказал, что ненавидел своих родителей, а закончил тем, что хотел бы попросить у матери прощения.

— Она пыталась поговорить со мной, но я не хотел ничего слушать, — с горечью сказал он, отодвигаясь от Элис. Но ей совсем не хотелось, чтобы он отодвигался. Сейчас близость его тела совсем не пугала и не смущала ее, словно рядом с ней сидел не мужчина, а обиженный ребенок, которого она должна утешить. — Она хотела предостеречь меня от брака с Летти Сэффолк. Мать знала ей цену и не хотела, чтобы я, как и она, вступил в брак по расчету, попался в ту же ловушку. Но тогда я брезговал ею, видел перед собой пьяную, не владеющую собой развалину. Я презирал ее…

— Ты хочешь сказать, что Летти тебя не любила? — задыхаясь от волнения, спросила Элис. У нее сложилось совсем иное впечатление о чувствах мисс Сэффолк к Кевину.

— Да. Все, что ей было нужно, — это стать совладелицей корпорации «Хант». Потому-то она сейчас и обратила свой взор на Джеймса, а он обязательно попадется на ее крючок, — сказал Кевин с горечью.

— Откуда тебе все известно? Это, наверное, только твои догадки? — недоверчиво спросила Элис.

— Я знаю, что в это трудно поверить, но это чистая правда. — Кевин поднялся с места, подошел к окну и начал всматриваться в темноту.

— Да, совсем необычная история, — вздохнув, сказала она, чувствуя, с каким трудом ему дался этот рассказ.

— Я никогда никому не рассказывал о своей семье. Во всяком случае, именно поэтому я и уехал. Мне требовалось время, чтобы все осмыслить, решить, чего я хочу от жизни, — пояснил Кевин и зевнул, прикрыв рукой рот.

— Можешь переночевать у меня, — бездумно предложила Элис. Кевин удивленно поднял брови и многозначительно улыбнулся. — На диване, — быстро добавила она, пряча улыбку.

— Замечательно, — сказал Кевин, снимая пиджак. Затем он развязал галстук и сбросил ботинки.

Наблюдая за ним, Элис усомнилась, что поступила разумно, предложив ему остаться ночевать. Он вел себя слишком раскованно, и это начинало внушать ей опасения.

— Можно мне перед сном принять ванну? — наклоняясь, чтобы снять носки, спросил Кевин.

— Конечно, — ответила Элис, с опаской наблюдая за каждым его движением. — Ванная вон там, — указав в направлении холла, сказала девушка. — Я пока постелю тебе, — добавила она, быстро поднимаясь с места. Ей хотелось, чтобы он поскорее лег, и тогда она смогла бы наконец укрыться в своей спальне.

Потребовалось всего несколько минут, чтобы приготовить ему постель. Элис уже собралась уйти к себе, когда Кевин открыл дверь ванной. Увидев ее, он на мгновение замер на месте и тряхнул головой, чтобы сбросить с лица мокрые волосы. На нем ничего не было, кроме обернутого вокруг бедер полотенца,

Вы читаете Желанный
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату