- Правда? - она спустила очки со лба на нос и уставилась на карандаш.
Возможно, и впрямь вредно, подумал Эвен. Расправив плечи, он откинулся на спинку стула.
- Может быть, нам устроить перерыв?
- Ладно, я пойду к себе, а вы тут…
- …сидите.
- Но я…
- Садитесь. - Он оттащил ногой от стола один из стульев.
Она уселась на него, но была напряжена, как строительный брус, и к ее спине можно было прикладывать уровень. Эта непрошеная мысль рассмешила его. Такая
- Расскажите мне, пожалуйста, о вашей тете, - попросил он.
- О тете Хэтти? - Марси заложила волосы за уши. - Это сестра моей мамы, она старше ее на 12 лет. Мы все жили в маленьком городке Бербридж, и, когда не стало моих родителей, она взяла меня к себе.
Схватив клочок бумаги со стола, она мяла его пальцами. Наблюдая за ней, Эвен спросил:
- Как они погибли?
- Мы жили в очень старом доме, и он загорелся из-за неисправной проводки. Спальня родителей была в глубине дома. Пожарные не успели туда вовремя. Все, что я помню: я на лужайке перед домом и тетя, плача, держит меня. Мне было только восемь.
Эвен сопротивлялся желанию накрыть своей рукой ее руки.
Господи, какой это ужас, проклятие, что же еще тут можно сказать? - подумал он.
- Все считали тетю Хэтти - ее зовут Генриетта Тэтчер - странной, потому что она всегда сооружала скульптуры из всевозможных обломков: железных, деревянных и разных других, всего, что находила на обочинах дорог, на задних дворах. - Марси улыбнулась и продолжила: - А теперь, когда я сделала себе имя, ее называют личностью, потому что знают, что она моя тетя. Она продает свои работы в галереях по всей стране.
Марси раскрыла ладонь. Оказалось, она не просто крутила листок бумаги, а сложила из этого листка крохотную птичку. Эвен, приподняв брови, смотрел на нее.
- Можно делать и из салфеток. Если званый обед - это чудесно украшает стол. С удовольствием научу вас.
Он представил себе, как он накрывает стол для званого обеда в своем трейлере или еще где-либо и складывает салфетки птичками, чтобы украсить этот стол. Пожалуй, такое случится в тот самый день, когда он начнет вязать шерстяную шаль или делать фигурные раскрашенные свечи.
- Я дам вам знать, когда мне понадобится овладеть этим искусством, - сказал он с усмешкой, положил птичку на стол и взял ее руки в свои. - Мне кажется, нам следует поговорить о том, что произошло сегодня утром, в патио.
Марси опустила глаза.
- Вы правы, конечно, нам следует это сделать. Извините меня, пожалуйста.
- Что? - он удивленно нахмурился.
- Ну, я знаю, вы хотели прикрыть меня, чтобы меня не узнали, а я как-то забылась в этот момент.
- Марси…
- Вы изумительно целуетесь, - сказала она тоном, не допускающим сомнений. - Но я уверена, вы давно об этом знаете.
- Марси…
- Я совсем не хотела ставить вас в неудобное положение, - продолжала она. - Тем более, что мы с вами вместе работаем. Уверяю вас, такое больше не повторится, и, если хотите, я…
Он быстро наклонился вперед, закрыл ей рот поцелуем и снова уселся на место.
Она смотрела на него, широко раскрыв глаза.
- Марси, - твердо сказал он, - я поцеловал вас утром вовсе не оттого, что кто-то смотрел на вас. Я это сделал только потому, что мне захотелось вас поцеловать.
- Захотелось? - ее глаза раскрылись еще шире. - Почему?
- Ну как вам сказать… Наверное, спонтанно. Просто вдруг захотелось поцеловать вас. Разве это сложно понять?
- Да, - сказала она, как-то неловко съежившись, - да, именно это сложно.
- Почему?
- Ну, можно сказать, я не тот тип, который вызывает такие спонтанные желания.
Если бы он не познакомился с ней или, верней, если бы не поцеловал ее, то думал бы так же. Но сейчас, именно сейчас, он совершенно определенно никак не мог с ней согласиться.
- Не сказала бы, что мне не понравилось то, что произошло. Я получила удовольствие. Но, Конечно, это не должно повториться. Так будет правильно.
В этом вопросе он был полностью согласен с ней, но ему хотелось услышать ее доводы.
- Почему?
- Во-первых, мы собираемся вместе работать, а это отвлекает.
Что ж, она права. Чертовски отвлекает.
- Во-вторых, это не может привести к чему-либо, лишь… - она покраснела, - к крушению.
Тоже правда. Но он не смог удержаться, чтобы не переспросить:
- К чему-либо? К чему, например, это не может привести?
Она еще больше покраснела.
- Обычно развитие взаимного влечения приводит к следующему шагу - интимной близости.
Он не мог сдержать усмешки.
- Мне нравится, когда женщина так откровенно разговаривает на столь щекотливые темы. Не терпится услышать, что же, наконец, в-третьих.
- А в-третьих… - мягко сказала она, глядя прямо ему в глаза, - в-третьих - вы мне нравитесь.
Вот это да!
- Вы брат будущего мужа моей лучшей подруги, - продолжала она.
- Мы временами будем встречаться, наверняка. И если мы…
- Переспим?
Кивнув, она опустила глаза.
- Уверена, вы согласны, это создаст неловкость.
Эвен откинулся на спинку стула. Женская логика, вздохнув, подумал он. По опыту он знал: с женщинами, с этой их логикой спорить бесполезно.
И к тому же она права, черт возьми!
- Прекрасно. Я больше не буду вас целовать. Сосредоточимся на строительстве часовни. Это вас устроит?
- Великолепно, - ответила она с такой яркой, солнечной улыбкой, что Эвен не понял: он польщен или оскорблен?
В этот момент в гостиной зазвонил телефон, и Эвен поспешно поднялся, радуясь возможности слегка размять ноги и отойти на некоторое расстояние от Марси.
- Могу я поговорить с Марси Прюит? - сказал женский голос на другом конце линии.
- Марси Прюит?
Марси вскинула голову.
- Скажите ей, что это Анна, - продолжал голос в трубке.
- Какая Анна? - спросил он, но Марси уже подскочила к телефону и почти вырвала трубку у него из рук.
- Что произошло?
Он видел, как она побледнела, слушая. Кто такая эта Анна, что такое она сообщала? Явно не хорошую новость.
- Ты уверена? - Марси, явно волнуясь, крутила прядь волос.
- Хорошо. Я ничего не скажу, обещаю. Позвони мне завтра утром, только не из офиса.
