— У кого был тот ужасный ребенок? Они пришли на обед, а он все кричал и никак не мог уняться?
— Ах, эти, — вспомнила Кэт. — Да. Он готовился выступать в Шотландской опере, не иначе.
Джейми нахмурился:
— Уверен, в том не было их вины. Младенцев невозможно унять, когда они решат покапризничать. Разве тут можно что-то сделать?
Он взглянул на Кэт, словно ожидая ответа. Она встретилась с ним взглядом, но лишь мимолетно. Как же смотрят на того, кто когда-то нравился? Вот так, подумала Изабелла, наблюдая за Кэт: быстрые взгляды, выражающие упрек самому себе, а быть может, удивление оттого, что этот человек мог тебе нравиться. А в том случае, когда бывший любовник тебя бросил, может преобладать обида — обида оттого, что он ведет жизнь, в которой ты уже ничего не значишь. Какая пощечина! Правда, это Кэт дала отставку Джейми, а не наоборот, и вряд ли она может обижаться на то, что он нашел себе другую. Наверное, нет, но если эта другая — твоя тетушка… Изабелла увидела, что Джейми все еще ждет от Кэт ответа. Нужно сменить тему, решила она.
— Кстати, о Шотландской опере, — сказала она, — ты видела «Кавалера роз», Кэт?
Кэт ответила резко:
— Нет. — Затем чуть мягче добавила: — Нет, не видела.
Да, трудновато придется, подумала Изабелла. Может, им лучше было развернуться и обратиться в бегство, не доходя до двери Кэт?
— У «Кавалера роз» есть свои достоинства, — неожиданно вмешался Джейми.
— Да… — начала Изабелла. — Я согласна. Мне думается…
— Я видела «Кармен» в Лондоне, — перебила ее Клодия. — В постановке Английской национальной оперы.
На несколько минут воцарилось молчание. Изабелла ободряюще улыбнулась.
— «Кармен» — это всегда хорошо, — заметила она. — Все ее любят.
Джейми бросил на нее взгляд.
— Может быть, — пробормотал он.
Изабелла настаивала:
— Она — как и весь проверенный репертуар. Люди любят слышать в опере знакомое. На «Кармен» всегда аншлаги.
Джейми немного помолчал. Изабелла заметила, как крепко сжал он пальцы — даже побелели костяшки. Когда он заговорил, голос его звучал неестественно.
— Да, но в том-то и проблема, не так ли? Все это старье не оставляет места для нового.
— Новые оперы, — мягко произнесла Изабелла, — могут отпугнуть людей. Такова проза жизни.
— Значит, нам не нужно их исполнять? — огрызнулся Джейми. — Все время одно и то же старье? «Богема», «Травиата»?
Изабелла посмотрела на Кэт, не отрывавшую взгляда от потолка — может быть, чтобы избежать необходимости смотреть на Джейми. Изабелле не хотелось продолжать дискуссию, которую она начала и которая внезапно превратилась в яростный спор, но в то же время ее обидел провокационный выпад Джейми. Она вовсе не выступала против новой оперы, и Джейми это знал, так что несправедливо с его стороны было выставлять ее ретроградом. Она не ретроград.
— Я не говорила, что не нужно ставить новые оперы, — твердо заявила она. — Не говорила. Все, что я сказала, — это что оперным труппам нужно жить в реальном мире. Им нужно продавать билеты, а это означает, что они должны давать людям то, ради чего те пришли. Конечно, не все время. Но им приходится считаться с публикой.
— А это значит: никаких новых работ? — язвительным тоном осведомился Джейми.
— Нет, — ответила она. — Вовсе нет.
Изабелла почувствовала себя неуютно. Джейми не был спорщиком, и она поняла, что его раздражительность вызвана напряженной обстановкой, в которой проходит вечер. Она все понимала, но тем не менее ее уязвило, что, когда до них донесся плач Чарли, Джейми первым вскочил со своего места:
— Он проснулся.
У Кэт был раздосадованный вид.
— Ты не можешь оставить его в покое? — спросила она. — Разве он не уснет снова?
— Нет, — отрезал Джейми. — Нельзя проявлять невнимание к ребенку.
— Я не предлагала проявлять невнимание, — вспыхнула Кэт. — Ради бога. Я сказала…
— Я иду к нему, — заявил Джейми.
Они смотрели, как он выходит из комнаты. Кэт перевела взгляд на Изабеллу и заговорщицки улыбнулась. Изабелла не ответила на улыбку. Кэт хотела, чтобы она согласилась, что Джейми слишком бурно реагирует на капризы младенца. Но Изабелла не собиралась этого делать.
— Он очень хороший, — сказала она.
Кэт повернулась к Клодии и что-то беззвучно произнесла. Изабелла затаила дыхание. Трудно было разобрать, и, возможно, она все это придумала. Но ей показалось, что слова, сказанные Кэт ее соседке, были: «в постели».
— Это был просто кошмар…
Джейми кивнул:
— Вот именно.
Они ехали домой на такси. Машина поднималась по Маунд, над ними сияли огни замка, а справа чернела долина Гринсес-стрит-гарденз. Они наблюдали за ночной жизнью улиц: шумные группы студентов направлялись в клубы и пабы, парочки прогуливались под ручку, на автобусных остановках стояли люди. Чарли плакал и кричал с той самой минуты, как проснулся, и атмосфера за столом была напряженной и неуютной. Они ушли, как только была закончена трапеза, и в молчании спустились по лестнице. Джейми на меня сердится, подумала Изабелла, но она не знала, за что должна извиняться. Прежде всего за то, что приняла приглашение?
— Прости, — сказала она, когда такси поднялось по крутой Хай-стрит и направилось к мосту Георга IV. — Прости за все, что я, по-видимому, сделала не так.
— Ты ничего такого не сделала, — пробормотал Джейми. — Просто мне все там было омерзительно. Кэт вела себя омерзительно. И ее отношение к Чарли просто омерзительно.
Изабелла вздохнула.
— Все очень сложно, — заметила она.
— Все слишком сложно, — сказал Джейми. — Все вместе взятое слишком сложно.
— Почему бы нам в таком случае не уехать? — предложила Изабелла. Она сказала это, не подумав, но тут же поняла, что это хорошая идея. Им нужно уехать вместе с Чарли и побыть одним. Несколько дней дадут очень много.
Джейми не стал сразу отвергать эту идею.
— Уехать? Куда? — спросил он.
И Изабелла снова сказала не задумываясь:
— На Джуру.
— Хорошо, — согласился Джейми. Он все еще был не в духе, и она взяла его за руку. Изабелла почувствовала, как он напряжен, но он не отнял руки, и когда они добрались до Брантсфилд-Плейс и ехали мимо темных окон магазинчика деликатесов Кэт, он поглаживал пальцами ее запястье нежно и осторожно, как любовник, который вновь обнаружил, что благоговеет перед любимой.
Изабелла вспомнила о возмутительных словах, которые, как ей показалось, беззвучно произнесла Кэт. Это правда, подумала она и улыбнулась про себя.
Глава десятая
