— Кэт очень интересуется… — Изабелла чуть не проговорилась «мужчинами», но успела сказать «такого рода вещами». Взглянув на часы, она поняла, что скоро должна вернуться Грейс. Правда, иногда та отправлялась вместе с Чарли в гости к своей кузине, живущей в Стокбридже, неподалеку от Ботанического сада. Да и Джейми мог появиться в любой момент, так как сказал, что вернется пораньше, чтобы увидеть Чарли до того, как его будут купать.
Они уже заканчивали, когда прибыл Джейми. Дверь кабинета была открыта, и он вошел, ожидая увидеть там одну Изабеллу.
— О, — сказал он, — простите, что помешал.
— Это Кристофер Дав, — представила Изабелла. Джейми знал, кто такой Кристофер Дав, и но его лицу пробежала тень.
— О.
Кристофер Дав встал и обменялся рукопожатиями с Джейми. Затем повернулся к Изабелле:
— Ваш племянник?
Глава одиннадцатая
Кристофер Дав выехал из Эдинбурга, чтобы вернуться в Лондон в понедельник. Таким образом, оставалось целых четыре дня до отъезда Изабеллы и Джейми — и конечно, Чарли — на четыре дня в Джуру. Лучше было бы отправиться из Эдинбурга в пятницу, но они не смогли, поскольку вечером Джейми участвовал в концерте в Перте. Но ему удалось освободить следующие понедельник и вторник, перенеся учеников на вторую часть недели. Обычно он не любил так делать, но порой допускал, при условии, что это будет повторяться не слишком часто.
Визит лондонского философа не только вызвал у Изабеллы приступ гнева — он поверг ее в состояние шока. Ее возмутил Дав с его интриганством и непорядочностью. Он пожелал занять ее пост и отнял у нее работу. Это она еще могла бы принять, до некоторой степени, если бы не его двойная игра. Если бы он открыто отнял у нее пост редактора, она, быть может, пробормотала бы что-нибудь вроде того, что на войне и в любви все средства хороши. Но он слащавым тоном поздравлял ее с достижениями и вел себя так, словно это была беседа преемника с предшественником, который охотно оставляет свой пост и с готовностью передает дела. Но это же не так! — подумала Изабелла. Ее, что называется, подсидели, и никакие льстивые речи и улыбочки не скроют этот факт.
Но если поведение Дава заставило Изабеллу негодовать, то состояние шока не имело к нему прямого отношения. Шок был вызван неприкрытой похотливостью Кэт, проявившейся во флирте с двуличным философом. Какое-то время Изабелла размышляла, известна ли Кэт причина визита Дава. Уж не потому ли она тотчас же завела с ним роман, что ей хотелось посыпать соль на раны Изабеллы и как бы побрататься с неприятелем на глазах у генерального штаба? Но потом она поняла, что Кэт не знала о смене редактора «Прикладной этики», и что бы она ни предпринимала в последние месяцы, чтобы оскорбить Изабеллу и сделать ей больно, дело тут было в другом. Но тем не менее Изабелла была шокирована, поскольку считала, что люди должны быть осмотрительны, завязывая знакомство. Кто-то может тебе понравиться и вызвать желание продлить знакомство; но если только дело происходит не в барах и клубах, куда все отправляются с определенной целью, не следует слишком откровенно высказывать свои намерения. Может быть, это лицемерие, старомодное ханжество? Изабелла так не думала. Весь смысл условностей такого рода заключается в том, что они подчеркивают достоинство женщины. И если женщина афиширует свою доступность — а в случае Кэт не прошло и пяти минут, как было назначено свидание, — то она, несомненно, заявляет, что доступна даже для того, кого едва знает. Существует такая вещь, как уместная сдержанность, подумала Изабелла, — сдержанность, которая предполагает хотя бы небольшую прелюдию перед тем, как будет скреплена безмолвная сделка.
Изабеллу шокировала мысль, что ее племянница — да, она не могла подобрать иного слова — доступная женщина. Она знала, что Кэт нравятся мужчины определенного — неподходящего — типа и что ее романы длятся не очень долго, но никогда прежде не считала Кэт доступной. А может быть, существует другое слово?
Изабелла на минуту отвлеклась, так как перед ее мысленным взором предстал образ женщины легкого поведения. Она очень отчетливо увидела женщину с низким декольте, в облегающем коротком платье и с невероятно маленькой сумочкой из зеленой мягкой кожи. Она даже ощутила запах этой кожи. Изабелла улыбнулась при этой мысли, но затем улыбка угасла. Кэт не была женщиной легкого поведения, но не хотелось делать заключение, что она доступная женщина. Как же ее следовало назвать? И ответ пришел сам собой: запутавшаяся. Это третья категория женщин: те, кто просто запутался. Они действительно не знают, какой тип мужчины им нужен, заводят романы со многими, пытаясь найти то, что нужно, но каждый раз оказывается, что это не то.
Изабелла попыталась выкинуть из головы связь Кэт с Давом и задумалась о Чарли. В конце концов Кэт примет его; даже если Изабелла не достучится до нее, в свое время это сделает Чарли. Нельзя долго игнорировать ребенка, даже если он — плод любви твоей тетушки и твоего бывшего бойфренда. Что касается Дава, то он не сделал ничего, чтобы искупить свои грехи, и она выработала план действий, чтобы разобраться с ним. Следовало взвесить все «за» и «против», но Изабелле не хотелось раздумывать слишком долго. Когда принято решение, нужно действовать, как указывала леди Макбет своему слабохарактерному мужу. Изабелла никогда бы не подумала, что может сделать такое, — она представить себе не могла, что способна на это. Но теперь, когда стало ясно, что способна, пора действовать.
В первую очередь нужно было кое-куда позвонить и дать соответствующие инструкции. Беседа заняла больше времени, чем она планировала, но в конце концов все было обговорено. Потом она сделала еще один звонок, на этот раз в один маленький банк, «Адам-банк», где ее соединили с Гаретом Хьюлетом. Разговор занял немного времени: как объяснил Гарет, деньги не были проблемой для Изабеллы.
— Иногда люди не вполне отдают себе отчет, насколько значительны их ресурсы, — сказал Гарет. — Вам, знаете ли, нет нужды беспокоиться.
— Я не люблю думать о подобных вещах, — ответила Изабелла. Она вспомнила, как ее друг Макс однажды сказал ей: «Деньги — проблема только в том случае, когда их недостаточно». Это было одно из тех замечаний, которые кажутся очевидными, но на самом деле они глубже, если вдуматься в их смысл. А можно ли сказать то же самое о других вещах? Является ли еда проблемой только в том случае, когда ее недостаточно? Нет, по крайней мере, это неверно. У тех, у кого еды достаточно, все же бывают с ней проблемы — отсюда все эти диеты, лечение, пилюли, ощущение безнадежности, когда становишься на весы.
Покончив с делами, Изабелла обратилась к приятным мыслям о том, чтобы провести пару дней так, как ей хочется. Дав забрал с собой папки с материалами следующего номера «Этики», а это значило, что у Изабеллы высвободилось несколько часов в сутки. Она может заглянуть в книжные магазины, зайти в картинные галереи, повидаться с друзьями. Ее захлестнуло пьянящее ощущение свободы: она могла делать со своим временем что захочет. И никаких обязательств. Конечно, кроме Чарли, и Джейми, и дома, и Грейс, а порой, ненавязчиво, — Братца Лиса.
Она не сказала Джейми, куда отправится на следующий день (в Стокбридж). Колониями Стокбриджа называли ряд аккуратных домов конца девятнадцатого века, каменных, с террасами. Одна квартира находилась внизу, вторая — сверху, и к верхней двери нужно было добираться по каменной наружной лестнице, сооруженной на стене нижнего строения. Это были приятные домики, хотя и тесноватые. Их построили в конце викторианской эпохи для семей искусных ремесленников, подобно коттеджам для горняков, которые видишь в некоторых деревнях в Ист-Лотиэн, на равнине, простиравшейся до холодной голубовато-серой линии Северного моря. В конце каждого ряда домов, на стене с фронтоном, обращенной к улице, были высечены изображения орудий труда тех, кто жил в этих домах: колесо мельника, зубило и молоток каменщика, колодка сапожника. Конечно, ремесленников сменили молодые рабочие и служащие, но
