В большом мягком кресле в гостиной сидел Кларенс Уитлоу. На столе рядом с ним стоял нетронутый бокал, на коленях лежала автобиография Грэнвилля Уитлоу.
– Дядя, что ты здесь делаешь?
– Надеюсь, не помешал. В отеле с номером что-то напутали.
– Конечно, не помешал, я тебе очень рада. Но ты мог оставить мне записку и пойти спать, зачем было сидеть и читать до утра?
– Кстати, а почему ты так поздно вернулась? – Он приподнял одну бровь.
Бетани рассмеялась:
– Как будто мне двенадцать и я пришла с первого свидания.
– Это одна из особенностей родителей, Бетани, для нас дети – всегда дети. Твой молодой человек уехал?
– Его зовут Карл. Да, он уехал. – Бетани внимательно посмотрела на дядю. – Он тебе не нравится, да?
Уитлоу начал что-то говорить, потом улыбнулся.
– Это так заметно?
– Только для того, кто хорошо тебя знает. За что ты его не любишь?
– У нас разное мировоззрение, – ответил Уитлоу. – Не думай об этом. В конце концов, ты собираешься за него замуж, а не я.
– Точно. Но ты мне не ответил. Почему ты не спишь и читаешь автобиографию прапрадедушки? Я думала, ты давно ее прочитал и забыл.
– Так и было, но сейчас я надеюсь найти здесь совет.
– Какой совет?
– Сегодня я встречался с премьер-министром и узнал, что ему от меня нужно.
– И что же?
Уитлоу рассказал о встрече с Рейнольдсом и офицерами флота.
– Ты отдашь им коды, дядя?
– Не знаю.
– Ты же не думаешь, что правительство использует «Дискавери» против Земли?
Он внимательно посмотрел на Бетани. Первый раз в жизни она поняла, что ее дядя уже совсем не молод. Казалось, за один вечер он постарел на двадцать лет.
– Конечно, нет. Земля – это страна легенд и волшебства для всех нас, кто никогда там не был. Вряд ли кто-нибудь сознательно причинит вред Матери Человечества.
– Тогда в чем же дело?
– Я давал клятву, Бетани. «Кларенс, сынок, – сказал мне отец, – мы, колонисты, – пришельцы в этом мире, мы отрезаны от человечества. Нам нужен идеал, якорь, который будет держать наши жизни, и этот идеал – Земля. Это наше прошлое, она сделала нас тем, что мы есть. Даже через пятьсот световых лет мы слышим ее зов. Ты, мой мальчик, будешь единственным представителем Земли на этой планете. Придет время, Кларенс, когда кто-нибудь попросит тебя поступиться интересами далекой Земли, которую ты никогда не видел. Все будет логично, понятно и просто, и это будет великое искушение. Я советую тебе не поддаваться логике. Полагайся на свое сердце и будь верен нашему наследию». – Уитлоу посмотрел на племянницу, его глаза наполнились слезами. – Мой отец говорил эти слова на смертном одре. Я сказал, что никогда не подведу его.
– Значит, ты не отдашь им коды? – спросила Бетани.
– Не знаю. Логично было бы отказать, ведь даже один старый крейсер несет достаточно оружия, чтобы стерилизовать целую планету. Землю, например. Я даже не помешаю возвращению Альты в межзвездное пространство – в этой системе достаточно кораблей с прыжковыми двигателями, они смогли бы произвести разведку за точкой перехода и вернуться с докладом, тогда я получил бы достаточно информации для решения.
– Кажется, ты сомневаешься, дядя.
– Я? – Уитлоу иронически рассмеялся. – Конечно, сомневаюсь. Я пытаюсь принять решение, не основываясь на фактах. Хотя нет! Как сказал сегодня премьер-министр, есть один неоспоримый факт – «Завоеватель» был практически уничтожен. Скорее всего Земля снова воюет, и мой отказ может оставить ее без нашей помощи!
Бетани пришла в голову неприятная мысль. Она обдумала ее и решила изложить вслух:
– А если Земля изменилась, дядя? Прошло больше века, это может быть уже не та планета, которой клялись в верности наши предки. Власть в центральном правительстве мог захватить современный Чингисхан!
– Конечно, я об этом подумал! Правительству, кажется, эта мысль еще не пришла в голову – или они умолчали об этом по политическим причинам. Проблема остается той же: для обоснованного решения у нас недостаточно данных.
– Можно
– Думаешь, адмирал согласится на такое?
– Возможно.
Уитлоу презрительно хмыкнул.
– Как только крейсер восстановит прыжковые двигатели, меня к нему больше на выстрел не подпустят. Можно, конечно, вводить пароли вручную, когда корабль совершает очередное перемещение. Так я смогу сохранить контроль над ситуацией, а «Дискавери» все-таки поведет экспедицию.
– Тебе нельзя! – в ужасе воскликнула Бетани.
– Почему?
– У тебя сердце не выдержит перегрузок.
– Есть другие предложения?
– Пошли кого-нибудь еще.
Уитлоу скривился, как будто съел кислую
– В том-то и дело. Такую ответственность я могу переложить только на одного человека.
– Ну так пошли его… – Голос Бетани превратился в шепот, когда она взглянула в лицо дяде. Это был не тот добрый человек, что вырастил ее. Перед ней сидел создатель миров. С гранитного лица на нее смотрели внимательные карие глаза.
– Командир Дрейк, вас хотят видеть некие джентльмен и леди, – доложил дежурный охранник Адмиралтейства с рабочего экрана Ричарда.
– Кто они такие, Крайлер?
Охранник оглянулся через плечо, чтобы убедиться, что его не услышат, наклонился к микрофону и спросил:
– Знаете того старика, что все время проводит с компьютером в нашем подвале?
– Вы говорите о его превосходительстве земном после? – жестко спросил командир.
– Да, сэр. Пришел посол с племянницей, сэр.
– К вашему сведению, Крайлер, посол – очень важное лицо для намечающейся экспедиции в подпространство. Если вы оказали ему неуважение, адмирал лично проследит, чтобы вас сослали инвентаризировать жидкий гелий на Фростбайт, который покажется вам курортом после
Крайлер покраснел.
– П-простите, командир. Я не думал…
– Точно, не думали! Я спущусь через минуту, а пока будьте повежливей с гостями.
Дрейк, не дожидаясь ответа, сбросил линию и набрал кабинет адмирала.
– Что случилось, Дрейк?
– Прибыл посол Уитлоу, сэр.
Брови адмирала поползли вверх.
– Он один?
– Нет, сэр. Дежурный сказал, что с ним племянница.
